Сказка про наследство. Главы 1-9 - Озем
– Ваш родной дедушка Гранит Решов. У меня здесь записаны его данные. И документальное подтверждение имеется. Каждой строчки, каждой буквы. С документами не поспоришь.
– Ну, и сидели бы со своими документами в архиве – пылью бы обрастали. Чего вылезли-то?
– Вы напоминаете ребенка, который машет руками и кричит в полной уверенности, что какая-то противная бука исчезнет, испугавшись его крика. Пумс! лопнет словно пузырь… Максим Маратович, вы разумный взрослый человек и понимаете, что подобными словами не бросаются. Что я не пришел бы просто так…
– Ну, и уходите! Исчезните!
– Я – не дурной сон. И вам придется принять правду. Неприятную правду. Родню не выбирают. Вот здесь у меня приготовлена справочка. Означенный Гранит Решов. Как я вам уже говорил, имя он поменял. Раньше звался – Решетников Грицан. Надо отметить, тоже имечко – Грицан… Родился в 189… году, место рождения – окрестности села Утылва, что на юге Кортубинской области. Окончил два класса церковно-приходской школы. В первую мировую войну его призвать не успели – годами не вышел. Уже будучи молодым человеком, принял активное участие в послереволюционных событиях. У меня есть его автобиография. Там все, как полагается.
Я, Решетников Грицан Ефимович, родился в бедняцкой семье. До революции жил вместе с родителями на Бузаковском хуторе, что под Утылвой, батрачил ради заработка. По причине малолетства не был призван на империалистическую войну. В восемнадцатом году пошел добровольцем в ряды РККА. Сражался с дутовцами, участвовал в обороне Оренбурга. В числе первых вступил в комсомол.
Что дальше? Да всего хватает. В 1920 году учился на курсах командного состава в Москве; по окончании командирован на Западный фронт. Участвовал в войне с белополяками. Затем служба в погранвойсках. С 1925 года – член ВКП(б). Тогда же начал работать в органах НКВД. Уполномоченный особого отдела НКВД стрелкового корпуса. После армии попал на курсы ВЧК в Москве – на месте этих курсов после была центральная школа ОГПУ, после академия ФСБ России. Понятно, птенец из какого гнезда. В 1932-1936 годы – на практической и руководящей чекисткой работе в Сибири. И вот в 1936 год назначен начальником ИТЛ№9. Сам Гранит Решов писал в автобиографии «на всех постах добросовестно и ответственно стоял на страже государственной безопасности, беспощадно боролся с врагами народа». В конце, как водится: «взысканий по партийной линии не имел и не имею. Раскулаченных, высланных, проживающих за границей родственников не имел и не имею». Насчет колебаний в линии партии и участия в оппозиции – естественно, нет, не было. Каково?! Чист аки агнец божий! Что молчите, Максим Маратович?
– …
– Мне особенно нравится выражение про беспощадную борьбу с врагами народа. Чем-то стихийным, родным веет… Н-да, солидный послужной список. Не робкого мальчика, но мужа. Вырисовывается фигура Решова – энергичного волевого человека, наделенного умом, самолюбием, жаждой власти. Яркий мужественный тип. Он высоко продвинулся от социальных низов – от этой своей Бузаковки, в полной мере воспользовался шансами бурной революционной эпохой. Его карьера удалась. Гранит Решов вошел в когорту избранных нового строя.
– Вы таким тоном произносите…
– Я без иронии, Максим Маратович. Ваш дедушка был личностью – победитель, а не жертва. Это уже достоинство. Потому что тогда жертв было слишком много – легче легкого стать жертвой.
– Не понял.
– Сложно объяснить. Вы же все торопитесь закончить. Куда-то опаздываете?
– Нет, но…
– Тогда посвятите мне еще время… Маленький ликбез. Вам, конечно, знаком термин – политические репрессии? Разумеется, знаком! Излюбленная тема – на ней кто только не потоптался, не извлек выгоды, пусть даже моральной. Ваш Правый Блок как представитель либерального крыла тоже отметился – заклеймил позором это явление, поклялся не допустить в дальнейшем. Короче, лишь демократическое устройство общества обеспечит соблюдение законов, уважение прав и свобод, призовет к ответственности государственные органы, если что или если кто…
– Вы стебетесь, Порываев? Не пойму – вы демократ или коммунист? Выберете же для себя одно.
– Без ваших советов обойдусь. И что за подростковый жаргон? Тема-то серьезная… Хотя давно потеряла актуальность – как-то все сошло на нет…
– Про политические репрессии мне известно. Я газеты читал, телевизор смотрел. Не на Луне жил эти годы. Тридцать седьмой год.
– Только этот год?
– А что? Чего вам не хватает?
– Репрессии в СССР начались не в тридцать седьмом – и на нем не закончились. Собственно, они продолжались до пятидесятых годов. И даже после. И также задолго до тридцать седьмого года появились лагеря. В восемнадцатом большевики приняли решение превратить страну в военный лагерь. Ха, весьма красноречиво. Вся страна – единый лагерь. Вот откуда ноги растут. Для изоляции и принудительного труда враждебных классовых элементов создавались лагеря. И на Урале были. В двадцатых годах узаконена ссылка на десять лет даже без совершения какого-то преступления, а уж в новом уголовном кодексе принята знаменитая 58 статья. Поначалу к нам сюда поехали лишенцы – лица, лишенные избирательных прав, и члены их семей. Тогда еще массово не стреляли – высылали лишь… Мне обидным кажется одно соображение – не знаю, как вам – почему жизнь на Урале и в Сибири со столичной точки зрения уже считалась и считается наказанием? Дескать, у нас тут медведи по улицам ходят. Или волки воют. Или совы ухают. А мы, здешние жители не подозреваем, что наказаны за что-то. За что?!
– Я не знаю. Наверное, это не так.
– Так, Максим Маратович, так. Вон вы решили карьеру в политике строить, наверх пробиваться, распрощаться с нашей дикой окраиной. Забыть про историю вашего семейства, не продолжать труды Елгоковых – отца и прадеда. Всех манит Москва. Да я вас не обличаю. Понятно. Но от своей судьбы не уйти.
– Я… еще не решил…
– Тогда продолжим, что ли? На всех стройках в Союзе использовали заключенных. Вообще, труд приобрел характер принудиловки – и не только для зэков. Как? Разве вы не знали, что здесь тоже была колония – конечно, не столь мощная, как, допустим на Кузнецкстрое. Но оттуда перетекали и кадры, и методы. На элементарную механизацию средств не хватало, а рабсила – вот она, бесплатная и безотказная…Например, Иван Глайзер работал (разумеется, не начальником) на Кузнецкстрое – на строительстве первого гигантского металлургического комбината имени Сталина. И конечно, там в 1937 году разоблачили вредительскую организацию, куда под одну метлу смели руководителей
