Пауза - Кристина Андреевна Белозерцева
– Это меньшее, что я могу сделать, чтобы сказать: «прости»…
Да нет, солнышко, это просто мертвячий гламоур. И романами женскими ты, по-ходу, зачитывалась последние лет шесть. А что? Дроу, мстит работорговцам, один в целом мире, почти темно в комнате, замок, еще и только что раны промывала ему да перевязывала. Романтика! Сама такой была лет пять назад. Темный молчал, не сводя с нее янтарных глаз, и через минуту ситуация стала еще более идиотской. Девица висла на шее у целовавшего ее эльфа, а тот как бы невзначай ласкал за ее спиной пальцами мою стопу. Ладно же! Я запустила ладонь ему в белоснежные волосы и слегка потянула, не больно еще, но чувствительно, повыдергиваю, мол. Скримджой отпустил мою ногу и занялся исключительно Одеттой. Да пошел он!
Следующий час я, развалившись поперек кресла, таращилась в окно. С трудом удерживаясь, чтоб не начать насвистывать. «Королева полюбила быка»…
Этой сволочи хватило ума даже не дойти до спальни, ковра ему, видите ли, было вполне достаточно. Вероятно, это было бы даже познавательно, учитывая призванные лозы, но я не хотела доставлять ему такое удовольствие. Вот еще. Так что добавила выражению лица безмятежности и просто позволила ему любоваться своим профилем.
Дроу остался недоволен таким невниманием, так что принялся эмпатически передавать собственные ощущения. Я закрывалась, сколько могла, но, увы, силы были не равны. Одетта ничего не заметила. Правда, Скримджой оставил и свою бутылку с вином возле кресла, так что я с удовольствием напивалась. Хочется выкинуть за ужином чё-нть эдакое. Идиотское и шокирующее публику. Уйти в тень, залезть под стол и хватать людей за ноги. Просто так, чтобы отвлечься.
Наконец, девушка ушла переодеваться к ужину, а Скримджой, растянувшись на ковре, закурил сигариллу, пуская кольца дыма к потолку.
– Вино осталось? – полюбопытствовал он, повернувшись ко мне.
Я ухмыльнулась и показала ему пустую бутылку, демонстративно вылив себе на язык последнюю каплю.
– Одеться не хочешь?
– Тебе не кажется, что ты слишком много пьешь, ненаглядная? – поинтересовался дроу как ни в чем не бывало.
– Еще пара дней в том же духе, – честно предупредила я, – и начну употреблять наркотики.
Эльф сладко потянулся всем телом.
– Можно попробовать, я тоже давно не расслаблялся. Научу тебя курить вельдес, слыхала про такой? Нет? А я нашел у Берса неплохой запас. Выберем время и попробуем.
– Ага, подожду, пока ты расслабишься, а потом попробую керамбит еще раз. А Лосс твоя, магия, игры… Да пошло оно все. Ты мне слишком надоел.
– О, – усмехнулся он, усаживаясь рядом с моим креслом, – непонимание прошло, шок прошел, «ах, я схожу с ума» прошло, теперь – протест?
– Называй, как хочешь. По мне, так защитная реакция.
– На что?
Я наклонилась к нему, отобрала сигариллу и принялась сама втягивать сладкий дым.
– Ты только что со своей мертвячьей эмпатией, по сути, трахнул меня в мозг. Недостаточная причина?
Он снова рассмеялся звонко, как хрустальный колокольчик.
– Какая лексика! Ужинать будешь?
– Конечно! В мои планы входит окончательно напиться и выкинуть что-нибудь особенно безобразное.
Он сокрушенно покачал головой.
– Прости, ненаглядная, но у нас планы на вечер.
– Хочешь, чтобы я еще за тобой понаблюдала?
– Именно.
– Не-е-е-ет. Хватит. Ты меня не заставишь, даже если кого-нибудь убьешь на моих глазах.
– Убивать не придется, – покачал он головой, – но тебе будет интересно, поверь. Как ты там говорила? Этнографическое исследование? Ладно, теперь одеваться и ужинать.
13. Трудности перевода
Атмосфера за столом была… неоднозначная. Жанетт, вернувшая честно мне артефакт, выглядела лет на двадцать, посвежев и похорошев, но с трудом сдерживалась при одном взгляде не Линда. Ярость эмпатически так и шла от нее волнами. Я, в качестве эксперимента, попробовала уловить ее и так же сконцентрировать. Получилось. Любопытно, значит, можно использовать и чужие эмоции для подобного… Линд, в свою очередь, не сводил с женщины глаз, явно прикидывая, не повторить ли все еще раз. Одетта держалась королевой и поглядывала на остальных с затаенным превосходством, причину которого знали только мы с дроу. Забавно, кстати, Жанетт за полдня просекла, что от эльфа нужно держаться как можно дальше, а вот умненькая девочка, похоже, в силу возраста предпочитает питать иллюзии.
Леви пытался стать тенью, и лишь когда изредка поглядывал на меня, в его взгляде мелькал вопрос – ну как? Вышло что-нибудь? Кассэл был бледный и еще более нервный, чем обычно, из новых симптомов – перемежающийся тремор правой руки, да нервный тик. Почти готовые пациенты скорбного дома, одним словом. Когда вошел Скримджой, на сей раз в темно-зеленой шелковой рубашке и все тех же кожаных брюках, маги попробовали втянуться в спинки кресел, Жанетт глянула с вызовом, а Одетта изобразила сладкую улыбочку. Она начинала меня слегка бесить, как бесят подчеркнуто благодетельные дамы, увлекающиеся от скуки благотворительностью, и пытающие осчастливить собою весь мир. И только головорез продолжал плавать в собственных мыслях, не выныривая на поверхность. Почти никто не говорил, и только дроу, находящийся в приподнятом настроении, весь вечер рассказывал какие-то истории, которые могли бы показаться забавными человеку с очень черным чувством юмора. Впрочем, ему не удалось испортить мне аппетит.
После ужина я пошла к себе – якобы, лечь спать пораньше, а на самом деле дождаться ночи и побродить по замку, особенно меня интересовали открытые площадки, откуда я могла бы открыть телепорт, комнаты Берса и лаборатория Кассэла. Надеюсь, потом ванна с жемчужиной компенсирует нехватку сна. Меня остановила оранжевая волна гнева возле одной из дверей. Будь я полностью трезва – плюнула бы, да прошла мимо, но теперь меня разобрало любопытство. Да к тому же был повод еще попрактиковаться с вуалью, так что я завернулась в тень и скользнула в приоткрытую дверь.
Женщины ругались.
В Дайсаре я часто была свидетелям дамских стычек, вот только они обычно заключались в обмене хорошо завуалированными оскорблениями. Жанетт и Одетта же слов особо не выбирали.
– Он – мой, – прищурившись, шипела умненькая девушка с глазами лани, – плевать, насколько ты там помолодела из-за этой жемчужины, но ему нужна – я.
– Пф-ф! С чего ты взяла? – фыркнула блондинка, и ее сверкающие от гнева голубые глаза на миг напомнили мне Кейна виконта Дэрэта. – Думаешь, малолетние дурочки в его вкусе?
– Уж точно не потасканные шлюхи, на которых пробы негде ставить!
Так себе оскорбленьице, сейчас они выглядят ровесницами, и,
