Дем Михайлов - Вальдира (сборник)
– Неважно.
– Ну да, конечно, неважно.
– Так… зашевелились.
Повернув голову, я уткнулся взглядом в сплошную мешанину спин, лап, хвостов и щупалец. И вся эта масса двигалась к нам, постоянно увеличиваясь в размерах. Настоящая приливная волна, цунами, девятый вал… сейчас как захлестнет…
– Рос.
– М-м-м? – промычал я, не отрывая зачарованного взгляда от сонмища подступающих монстров, большая часть из которых достигла двух человеческих ростов.
– Прижми меня к сердцу и поцелуй.
– Кха-кха-кха… А?!
– Обними меня и поцелуй! Ну же!
– Подожди… так это входит в условия задания? – поразился я.
– Да! А ты о чем подумал? Быстрее, Рос! Тебя всегда надо так долго уговаривать, чтобы ты согласился поцеловать девушку?
– Если девушка выглядит, как истекающий кровью персонаж из фильма ужасов – да! У тебя губ-то нет, чтобы поцеловать!
– Рос! Целуй!!! Быстрее!
– Ладно, уговорила, – шагнув к девушке, я неловко обхватил ее руками, вытянул губы дудочкой, как неумелый первоклашка, и, крепко-накрепко зажмурившись, поцеловал и… и в этот момент на нас обрушилась тишина – по-другому не скажешь, настолько внезапно исчезли все звуки. Затихло глухое бормотание, что неотступно сопровождало нас от самого начала локации Безумия. Прекратился мягкий шелест пепла, холодный ветер сменился теплым потоком, ласково взъерошившим наши волосы, сквозь закрытые веки пробился мягкий свет.
Я невольно вздрогнул – откуда-то очень издалека донесся шум океанского прибоя и едва слышное пение. Пела женщина, что-то очень печальное и щемящее. Мы простояли в обнимку не меньше минуты, я все же рискнул приоткрыть один глаз и обнаружил, что прильнувшая ко мне Кира тоже зажмурилась. Точно первоклашки, блин… Не прекращая целоваться, я повел глазом в сторону, где окружившие нас широким кольцом монстры медленно оплывали и рассыпались, вновь сливаясь в единую массу пепла и медленно вздымающимися волнами откатываясь назад. Из воздуха исчезли мельчайшие пылинки, вернув ему кристальную прозрачность, над нами расступились тяжелые пасмурные тучи, и мы оказались в столбе яркого солнечного света. Вот это…
– Ииира… – промычал я, не размыкая поцелуя. – Иира!
– М-м?
– Мовет… в-авитит… мофтры уффли…
Как мне показалось, неохотно приоткрыв глаза, Кира взглянула по сторонам и медленно отстранилась. Шмыгнула носом и, сердито утерев глаза ладонью, едва слышно произнесла:
– Бесконечный океан.
– Что?
– Ничего… Чего так смотришь?
– Мой поцелуй исцелил твои раны, – улыбнулся я.
С лица Киры исчезли все ужасающие раны, не осталось даже малейшей капельки крови.
– А мой убрал с твоего лица гнусную улыбочку, – грустно хмыкнула Кира. – Ну, пошли дальше. Мы почти на месте.
Заглянув девушке в глаза, я мгновение подумал и, пожав плечами, кивнул:
– Пошли. Пора заканчивать.
– Доспехи больше не разваливаются, – добавила напарница, резко отворачиваясь от меня. – Так что можешь натянуть штаны.
– А вот это новость хорошая, – обрадовался я, сдергивая с плеча мешок.
Мгновенно облачившись в свои старые вещи, я снова кивнул:
– Готов. О… Пепел…
– Вижу. Пошли.
Под нашими ногами был чистый песок, пепел полностью отхлынул в стороны. Образовалась узкая дорожка, ведущая к снежному холму, увенчанному ледяным пиком.
– Ни пепел, ни прах, ни холод, ни мрак, – глухо бормотала шагающая впереди меня девушка, зябко обхватив себя руками за плечи. – Не смогут закрыть от влюбленных тех врат…
– Кира! Ты в порядке?! – не выдержав, рявкнул я. – Ты чего?! Тебе плохо?
– Все в порядке, Рос, просто идем дальше, – отмахнулась Кира, не поворачивая ко мне лица. – Идем дальше…
С тревогой поглядев в удаляющуюся спину напарницы, я неохотно зашагал следом. Кира явно не в порядке. Поскорее, поскорее бы все закончить и отправить девчонку в «реал». Потом отзвонюсь Гоше, попрошу проверить, как она там…
С каждым следующим шагом песок все больше покрывался инеем и противно скрипел под ногами. Дорожка, прямая как стрела и ярко освещенная солнечным светом, привела нас к подножию холма, где песок окончательно исчез, сменившись белым снегом. Исчезла и сама дорога, уткнувшись в нетронутую снежную целину. Продолжающую что-то бормотать девушку это не остановило, она даже не замедлила шаг.
Я молчал, неотвязно следуя за Кирой и стараясь повторять все ее действия. Даже наступал на те же самые места, где куда ступала она. Черт его знает, что тут за условия. Обидно будет напортачить в самом конце, после стольких-то испытаний. Но в действиях напарницы не прослеживалось никакой четкой системы. Она просто шагала по прямой, упрямо поднимаясь на становящийся все круче склон. А я следовал за ней. И с каждым шагом мне становилось все неуютней.
Снег и лед окружали меня. Кое-где в широких ледяных трещинах плескалась стылая темная вода, подернутая тонкой корочкой льда. Прояснившееся было небо вновь потемнело. В воздухе появились снежинки. Передернув плечами, я на секунду остановился, но все же пересилил себя и зашагал дальше. Осталось совсем чуть-чуть. А потом мы покинем это царство холода и льда навсегда.
Еще сорок шагов и мы оказались у основания ледяного пика, скрытого крутящимся вокруг него снежным смерчем.
– Ты пришла… – тихий голос донесся от ледяного пика, и снежный смерч начал беззвучно опадать, открывая прозрачную толщу льда.
– Я пришла, – столь же тихо ответила Кира, не поднимая головы.
Про меня никто не упомянул, чему я был только рад. Обойдусь и без роли в этом странном спектакле. Но как же здесь холодно… или мне только кажется? Не люблю снег и холод… но ведь я здесь не один…
Последние снежинки беззвучно осыпались на наши головы, и я с огромным трудом сохранил бесстрастное выражение лица. В толщу льда была вморожена женщина. Вморожена таким образом, что казалось, будто она стоит или даже парит внутри своего ледяного саркофага. Парит на высоте двух человеческих ростов над нами. И четко видимую над ее головой надпись было легко прочитать: Мирта Разящий Клинок. Мы стояли у ледяной могилы легенды.
Тело было вморожено не полностью – наружу выдавалась бессильно опущенная голова и кисти рук, все остальное было во льду. Лица я не видел – оно было скрыто лохмами заиндевевших волос, зато отчетливо видел срывающиеся с подбородка капли, падающие на лед и окрашивающие его в ярко-красный цвет. Кровь. Мирта истекала кровью…
– Встань ближе, дитя, – шипящим голосом велела Мирта, по-прежнему не обращая на меня ни малейшего внимания. – Встань в очерченный круг.
По лежащему у основания ледяного пика снегу пробежала ярко-синяя светящаяся линия, очерчивая круг. Кира ступила внутрь, по телу снежного холма прокатилась дрожь, раздался едва слышный треск и круг вместе со стоящей в нем девушкой пошел вверх. Это была не вздымающаяся колонна, как мне показалось в первый момент, а воспаривший в воздух кусок льда с идеально ровной верхней поверхностью. В снегу осталась большая дыра, рядом с которой остался лишь я, удивленно задрав голову вверх.
Мирта дождалась, пока Кира поднимется на достаточную высоту, и прошелестела:
– Ты знаешь, что делать. Знаешь, чего я хочу…
– Я знаю, что делать, – согласилась Кира, потянувшись руками к вороту. Тускло блеснула золотая цепочка, сверкнул перламутровый камень. – Я знаю, чего ты хочешь…
– Ты прошла сквозь мою душу… ты ощутила пламя моей ярости…
– Я ощутила…
– Ты почувствовала мою скорбь… познала горечь моих слез…
– Я почувствовала…
– Ты видела мои несбывшиеся мечтания и разрушенную любовь…
– Я видела…
– Ты одолела подступающий ко мне мрак безумия…
– Я одолела…
– Так даешь ли ты клятву?..
– Я даю клятву.
– Хорошо… тогда прими мою ярость…
Чуть наклонившись вперед, девушка подставила камень под сорвавшуюся с лица Мирты каплю крови. Полыхнула красная вспышка, заставившая меня прикрыть глаза. Зачаровывание? Такой же ритуал, как в храме над нами… Висящий на цепочке камень сменил свой цвет с молочно-белого на бледно-розовый с красными прожилками.
– Прими мою скорбь…
И вновь Кира подставила камень под каплю крови. Вспышка. Камень снова меняет цвет, наливаясь угрожающе красным огнем.
– Прими мою любовь…
Вспышка. В пульсирующем огне появляются сполохи лазурного цвета…
– Прими мой мрак…
Вспышка. В засверкавшем камне расплылась уродливая черная клякса, мне в грудь ударила волна холода, заставив пошатнуться и отступить на шаг назад.
– Мои чувства с тобой. Моя душа всегда рядом…
– Да…
Мирта тяжело повела головой в сторону. Ее лица я по-прежнему не видел, но почувствовал на себе ее взгляд. Тяжелый и недобрый взгляд женщины, однажды преданной мужчиной.
– Я тоже верила когда-то. Всем сердцем верила в своего мужчину. Он всегда был рядом… моя поддержка… моя опора… моя любовь… …моя надежда… но это лишь иллюзия, это всего лишь обман! – в холодном голосе послышалась пробуждающаяся ярость. – Обман!
