Стать героем - Александр Николаевич Романчиков
Обилие людей, кишащих в городе, действительно привело Пашу в тупик. Теперь это точно нельзя было спихнуть на ролевиков и старообрядцев.
«Или я сошел с ума, и лежу в палате, или я попал куда-то… Нет»: Паша помотал головой, никак не желая согласится с последним выводом. Мысли медленно, словно сонные мухи по липкой стене бродили в его голове. Простояв, широко вылупив глаза, в созерцании города еще около десяти минут, он все-таки двинулся в его сторону.
«Ну, делать-то нечего»: подумал Паша. Запнувшись в минутном желании вернуться в деревню к волхву и узнать у него подробнее обо всем, Паша все-таки продолжил свой путь к городу. Уже увереннее.
Возле ворот образовалась маленькая очередь, войти в город можно было только с разрешения стражников, охранявших ворота. Работали они быстро, деньги брали только с торговцев, которые и составляли основную массу входящих. Затор образовался из-за одного из владельцев повозок с товаром.
– Десять?! Да я столько не наторгую, помилуй, как я тебе его заплачу только за вход?– вскрикивал он, широко разводя руками, обращаясь к главному стражнику.
– Закон для всех един, не хочешь платить, торгуй где хочешь, можешь в лес идти, – монотонно отвечал стражник.
– А кто там купит, лешему продам, что ли?! Давай за пять медяков пройду, пожалей нищего! – не отступал торговец.
– Плати или уходи! – стукнув копьем по земле, уже горячее ответил стражник.
Из толпы стали раздаваться недовольные возгласы, требующие то ли от торговца, то ли от стражи ускорения процесса. Понурив голову, торгаш сунул в руку стражнику монеты, и, потянув коня с повозкой за собой, поплелся в ворота. Монеты из руки стражника тут же перекочевали в ящичек, тщательно охраняемый двумя другими стражами.
Толпа двинулась вперед, каждый торговец называл свое имя, вид товаров, и, протягивая монеты стражнику, двигался дальше. Тот, убирая копье, которым преграждал путь, и, кладя монеты в ящичек, ожидал следующего.
Процедура входа с простыми людьми, которые торговать не собирались, была попроще. Нужно было просто назвать свое имя, взглянув на стражника, что бы он мог поглядеть тебе в лицо и, с его разрешения, топать дальше.
Когда очередь дошла до Паши, он, глядя в лицо седовласому стражнику, сказал:
– Павел.
– Странное имя, ты чужеземец?
– Нет, мамка так назвала, с нее и спрос, – тут же нашелся Павел.
– Ну, иди, давай тогда, раз мамка назвала.
Радуясь, что все прошло без эксцессов, и ложь удалась, Паша с легкой улыбкой вошел в город.
Улица кишела различного рода прохожими, от грязных бродяг до облагороженных пузом граждан. Паша как-то сразу затерялся среди них, теперь он ни чем не был отличен среди них, одежда крестьянина, моментально запылившиеся кроссовки не бросались в глаза, а его бешеное верчение головой обитатели города могли спихнуть на то, что он первый раз в «большом» городе. Единственное чем он слегка выделялся, так это ростом. Он был выше средней массы людей, хотя ростом он был чуть больше ста восьмидесяти сантиметров, и на улицах родного города не казался таким уж высоким. Но это, видимо, никого не смущало, все были заняты какими-то своими делами, снуя и тут и там, торопливо пробираясь в разные стороны города. Основная масса людей потоком, в котором шел и Павел, двигалась куда-то в центр. Вскоре поток влился на большую площадь, сплошь уставленную повозками, с которых отпускался порой совсем нехитрый товар. Гомон торговой площади разбудил Пашу, он наконец-то задумался: а что, собственно, делать дальше?
Немного побродив по рынку, стараясь не обращать внимания на зазывающих к себе торговцев, он вышел с площади с другой стороны, попав в более тихую и менее многолюдную часть города. Пройдя по почти пустым улочкам между домов, он повернул куда-то в сторону, двигаясь в сторону основной деревянной стены. Зачем ему идти к этой стене, он понимал не совсем, а вот зачем ему было поворачивать, прекрасно понимал. Улочка, на которую он повернул, была пустой, только одинокий пес лежал возле одной из стен домов. Быстро войдя в углубление между домов, Паша принялся думать, попутно совершая действия, ради которых и зашел в этот переулок.
Справившись, он вышел из своего укрытия, и уже собрался было идти, но сзади, видимо, на дороге, с которой он только что сворачивал, послышался треск, ржание лошади, и поток каких-то забавных ругательств, которые Паша бы не счел страшными или обидными, но по интонации понял, что такого мнения о них только он.
Заинтересовавшись, он пошел назад, на дорогу, уже отдаляясь от центральной стены.
Выйдя из переулка, он посмотрел налево, там он заметил повозку с впряженной лошадкой и бегающего вокруг повозки мужичка. Пустая повозка накренилась на бок, а правое ее заднее колесо лежало рядом.
Заметив Павла, мужичок тут же обратился к нему:
– О, мил человек, подсоби, а? – подходя чуть ближе к Павлу, затараторил он, – опять колесо отвалилось, будь оно не ладно, я так починял и этак. Эх, все-таки придется к кузнецу идти…
– Так а чем помочь?
– А ты приподними повозку, она пустая, а ты вон какой большой, справишься, а я колесо поставлю быстренько, – чуть помолчав, мужичок добавил, – а за мной дело не постоит, пивом угощу, тут рядом корчма стоит, я там завсегда отдыхаю, опосля работы.
«Пиво! Вот и ближайший план действий. Так, попробуем ее поднять»: в Паше сразу же заговорил алкоголик, и он ринулся на подмогу мужичку.
Поднять повозку было гораздо легче, чем могло показаться, ведь остальные три колеса были целы, и вес повозки фактически лег на них, когда Паша установил повозку в горизонтальное положение. Мужичок резво вставил колесо на ось, забил какой-то поддерживающий колышек, и махнув рукой, дал Паше понять, что можно и отпустить повозку.
– Спасибо тебе, выручил! Ну, что, в корчму?
– Пойдем!
Они уселись на повозку. Лошадь, получив указание в виде раскатистого «Ну!», легко поскакала вперед.
– А как тебя звать? – спросил мужичок между делом.
– Павел я.
– А я Блуд, – сказал мужичок, – а откуда к нам приехал, видно, что не городской.
– Да с деревни я, что тут рядом, – снова применил свою ложь Паша.
–Ааа, понятно, –
