Глен Кук - Наступление тьмы
Откуда-то вдруг появился весь залитый кровью Вальтер.
– Мы победили! – закричал он. В его руке висел зазубренный меч.
Маги молчали.
Он встал перед ними и прокричал вновь:
– Вы что, оглохли? Мы победили. Они отступают… И в этот момент «Зимний Ураган» взорвался. Объятый пламенем Вальтер успел только коротко вскрикнуть.
Мгла тихо рыдала. Она была не в силах пошевелиться. Визигодред обнял её за плечи и негромко произнес:
– Если бы он здесь не оказался…
– То погибли бы мы все, – закончил за него Вартлоккур. – Он был обречен. Это – Рок. Богини продолжают ткать свой безумный ковер… Вальтер был последним Королем Бури. И он стал им не нужен. – Судя по всему, чародей не был удивлен тем, что старый недруг – Звездный Всадник – смог уничтожить его самое могущественное творение.
Рагнарсон замер. Плохо освещенное помещение таило в себе какую-то опасность. Впрочем, чувство опасности не оставляло его, когда он приближался к крепости. Что это? Злобная сила Эхелебе?
Он вошел и остановился рядом с трупом.
– Фадема. Так вот как он вознаградил тебя. – Кровь все еще струилась из перерезанного горла.
Ощутив угрозу, Браги резко обернулся.
Кинжал рассек его уже изрядно потрепанный камзол и скользнул по кольчуге. – Рагнарсон выбросил вперед меч. Сгорбленный старик застонал, зажал руками рану на животе и повернулся к двери. Последняя лампа, как бы привязанная к старцу невидимой струной, упала на пол и вспыхнула ярким пламенем. Через несколько мгновений пылала уже вся комната.
– Сгори навсегда, выродок, – выдохнул Звездный Всадник, издав один из своих безумных кудахтающих смешков. – Ты ранил меня в последний раз.
Совершенно обессиленный Требилкок встретил Рагнарсона, когда тот брел к своему коню.
– Вальтер погиб, – проговорил он. – Мы решили, что вам следует это знать. – Он описал обстоятельства гибели.
– Итак, он умер от последнего выстрела. А где же твоя тень?
– Арал?
– Он самый.
– Арал и Драконоборец шли справа и слева от меня, чтобы встретить вас, если вы уже вышли из крепости. Но зачем он вам понадобился?
– Боюсь, что сам не смогу шагать и меня придется выносить.
– Майк! – послышался голос Дантиса, – Скорее сюда!
Они увидели Дантиса, склонившегося над умирающим человеком.
– Рескирд! – Браги не удержался и изрыгнул проклятие. – Но почему ты? Почему здесь?
– Браги? – прошептал Драконоборец.
– Я здесь. Что случилось?
– Сын. Позаботься о моем сыне.
Сын Рескирда был кадетом в гильдии, и Браги не видел его вот уже много лет.
– Я все сделаю, Рескирд, – сказал Рагнарсон, беря друга за руку. – Что случилось? Кто это сделал?
Серебряный кинжал не пронзил сердце Драконоборца. Но пройдя совсем рядом, оружие культа Хариша рассекло аорту. Рескирд что-то нечленораздельно пробормотал, дернулся и расслабленно обвис в руках Браги.
Рагнарсон не смог сдержать рыданий. Но уже через пару минут он взял себя в руки и поднялся, чтобы принять командование над войсками, за которыми осталось поле битвы. Несколько позже Вартлоккур высказал предположение, что Драконоборца убил Магден Норат, которого так и не смогли обнаружить.
– Рескирд был последним, – задумчиво произнес Браги. – Кроме меня, не осталось никого. – И после некоторого молчания спросил: – Скажи, почему я все еще живу?
Глава 36
Весна, 1013 год от основания Империи Ильказара
ДОМА
Фенг не уползал мирно и тихо, поджав хвост. Он шел так, как считал нужным, устанавливая маршрут и выбирая время движения, как бы подчеркивая этим, что уходит добровольно, а не по принуждению. Тервола не позволял, чтобы на него оказывали давление. В Алтее, когда итаскийцы стали проявлять нетерпение, Фенг устроил такую выволочку лорду Харттобену, что нагнал страху на всю армию Браги. В Кавелине, неподалеку от Форгреберга, Ко Фенг неожиданно развернулся, и слишком азартные преследователи потеряли десять тысяч человек. Этих потерь вполне можно было бы избежать.
Рагнарсон сделал нужные выводы, но его командиры с трудом переваривали полученные уроки.
Фенг направлялся домой. Но он ведь мог и передумать.
Проход Савернейк открылся, и Браги был вынужден постоянно держать своих командиров в узде. Фенг не был Бадаламеном, но он оставался тервола – злобным, непредсказуемым и гордым. И у него была возможность вызвать на помощь огромную армию, стоящую у Гог-Алана.
В распоряжении Запада свежих армий не имелось, и Фенга следовало отпустить, не ущемляя его достоинства.
– Ничего не изменилось, – вздохнул Пратаксис в первый вечер их пребывания в столице Кавелина. – Если подбить бабки, то в конечном итоге окажется, что они выиграли, завладев территориями к востоку от хребта.
– Хм-м, – буркнул Рагнарсон, которого волновали совсем другие проблемы. Он все еще оставался в неведении, живы ли его дети.
Форгреберг обезлюдел. Но как только войска Фенга пересекли восточные границы столичного округа, его обитатели начали понемногу возвращаться. Печальные, оборванные и изнуренные, они смотрели на свои дома так, будто пришли в чужой город. Своих освободителей они не встречали приветственными криками, но в их глазах начинала теплиться надежда на лучшее будущее. Эти люди не могли вот так сразу оправиться от потрясения.
Перед Рагнарсоном стояли еще по крайней мере две проблемы: во-первых, как поставить на ноги страну, изуверившуюся во всем, и, во-вторых, как лучше спровадить войска Ко Фенга через проход Савернейк.
Первая из этих задач во весь рост стояла и перед правительствами всех стран к югу от Сильвербинда.
Решение второй задачи Браги возложил на лорда Харттонкбена. А Дерел, как он надеялся, сможет совершить еще одно экономическое чудо.
Для восстановления хозяйства буквально требовалось чудо, так как Шинсан оседлал торговые пути, которые традиционно приносили Кавелину львиную долю дохода в казну.
Забот оказалось слишком много.
– Я пойду прогуляюсь, Дерел, – бросил Рагнарсон.
– Что ж, вернемся к делам позже, – понимающе кивнул Пратаксис.
Регенту никогда не доводилось видеть Форгреберг столь пустынным и тихим. Это был город-призрак. Вернувшиеся в него жители с глазами пустыми, как у зомби, бесцельно бродили по улицам. Кто еще вернется домой? Сколько жителей Форгреберга сумели выжить?
Это была ужасная война. По подсчетам Дерела, она унесла пять миллионов жизней. Вартлоккур заклеймил ученого как неисправимого оптимиста. Он считал, что вспомогательные части Бадаламена, носясь дикой ордой по странам, истребили по меньшей мере столько же. Небольшие поселения, служившие основой сельского хозяйства Запада, были стерты с лица земли. Весной почти никто не сеял, и Кавелину предстояла зима столь же страшная, как и прошлая.
– Но ведь должен же кто-то выжить, – бормотал Браги. Он пнул ногой обрывок бумаги, и ветер понес листок по пустынной улице.
Поднявшись на городскую стену, Рагнарсон обратил взор на восток. Далеко-далеко в ночи еще можно было различить зарево пожаров, учиненных драконами.
Да, он остался жить.
Но как он распорядится своей жизнью? У него есть Ингер. Что еще, если их госпитальный роман не оказался пустышкой?
Кавелин.
Все тот же Кавелин. Как всегда.
Он прошел через темный город до дворца и оседлал коня. Когда Браги подъехал к воротам кладбища, в небе уже сиял серебряный диск луны.
Вначале он прошел к Мавзолею.
Здесь ничего не изменилось. Тервола не позволили своим союзникам грабить мертвых. Он нашел старый факел и после нескольких безуспешных попыток все же заставил его загореться неярким пламенем.
Фиана выглядела как и прежде. Искусство Вартлоккура сохранило её красоту. Казалось, что она спит и вот-вот проедется, как только Браги произнесет несколько ласковых слов. Он опустился на колени и долго простоял так, что-то шепча про себя. Наконец Рагнарсон поднялся. Теперь он не сомневался в том, что его служение Кавелину не кончилось.
Он продолжит дело, начатое вместе с Фианой. Пусть это даже будет стоить ему Ингер.
Браги с трудом заставил себя прийти на могилу Эланы. Он страдал сильнее, чем всегда, так как не выполнил еще одну её просьбу – прежде всего заботиться о детях.
Факел с трудом выдерживал сильные порывы восточного ветра. Совсем как наши страны, подумал он. Чуть более сильный порыв и…
Свет был настолько слабым, что он заметил их чисто случайно.
Цветам, возложенным на могилу Эланы, было не больше четырех дней. Их принесли сюда уже после того, как армии Фенга скрылись за горизонтом.
– Ха! – крикнул он ветру. – Ха-ха! Будь я проклят! Он швырнул факел в воздух и проследил за его полетом вплоть до удара о землю. Его поразило то, что огонь отказывался умирать, несмотря на то, что превратился в крошечную искорку. Рагнарсон снова схватил факел и побежал к своему коню. Высоко подняв пылающий факел над головой, он, залитый лунным светом, галопом поскакал в Форгреберг. Со стороны его можно было принять за обезумевший призрак.
