Глен Кук - Злая судьба

Требилкок и Лиакопулос свернули на дорогу, ведущую к поместью Далтин. Майкл взглядом искал признаки, указывающие на присутствие в этих местах королевы. Никаких признаков не оказалось, что очень порадовало Майкла.

– Только богам известно, насколько мне все это не по душе, – сказал он. – Но вариант, связанный с идеями Креденса, – гораздо хуже.

– Я от борьбы устраняюсь.

– Ей повезло, что она не вырвала у нас власть силой, а получила её, как говорят юристы, ввиду отсутствия истца.

– Верно. Но не исключено, что именно из-за неё король пошел на столь непродуманные действия.

– Теперь его мотивы представляют для нас лишь теоретический интерес.

– А вы уверены, что она здесь? Место выглядит совершенно нежилым.

– Должна быть, – ответил Майкл и дал шпоры лошади. В его голову пришла страшная мысль.

– В чем дело?

– А вдруг Креденс что-то пронюхал? Он куда-то направил своих Марена Димура, как только расстался с нами. – Ему и Лиакопулосу пришлось немного задержаться в замке, чтобы ознакомиться с донесениями об отдельных вспышках мятежей. – Однако в любом случае Дерел уже должен быть здесь. Хотя я не очень представляю, как Дерел и Чам смогут остановить Креденса, если тот не пожелает вести себя пристойно.

Майкл рассчитывал прибыть сюда первым, но на него навалилось столько дел, что он совершенно забыл об Абаке. Осадив скакуна рядом с домом, Майкл соскочил с седла и бегом бросился к дверям.

Оказалось, что волновался он напрасно. На пороге его встретила Ингер:

– Почему ты здесь? Я ждала тебя лишь завтра.

– Разве Дерел вам не сказал?

– Дерел? Я его не видела.

– Он должен был встретить нас здесь, – сказал Майкл, многозначительно взглянув на Лиакопулоса. – Мы опоздали. В городе начались мятежи. Ваши друзья кричат, что мы вас убили.

– Я ознакомилась с документами и могу их подписать. С какой стати ты притащил с собой генерала? Я думала, что он сейчас в Баксендале проводит маневры.

– Он там был, но вернулся. А документы пусть вас не волнуют. Дерел, будь ты проклят! Куда ты задевался?

– Что случилось?

– Как вы себя здесь чувствуете?

– Как может себя чувствовать человек, оказавшийся на руинах своего дома. Мне хочется как можно скорее убраться из Кавелина, который не принес мне ничего, кроме страданий. Как глупо было с моей стороны домогаться трона для Фулька.

– Приступайте, Майкл, – сказал Лиакопулос. – Аннулируйте документы.

– Что происходит? – спросила Ингер у Требилкока. Глаза её сузились, лицо напряглось. – Почему вы здесь? Почему сюда должен был явиться Дерел? Неужели для того, чтобы у мятежников появилось основание обвинить вас в моей смерти?

– Ничего подобного, – рассмеялся Майкл. – Мы хотели собраться здесь для большой дружеской беседы. Вы. Я. Генерал. Дерел. Мундуиллер. Абака. Однако я начинаю сомневаться в том, что последние трое явятся. Не исключено, что волнения в городе усилились. Как вы полагаете, генерал?

– Возможно, там стало кое-что известно, – пожал плечами Лиакопулос. – Вы знаете, к чему это может привести.

– Майкл, – вмешалась Ингер, – не могли бы вы оба перестать изъясняться загадками?

Требилкок вопросительно посмотрел на Лиакопулоса, и тот в ответ утвердительно кивнул:

– Хорошо. Слушайте всю правду. Король умер, и королем стал Фульк.

– Что? Как? Вы в этом уверены? – восклицала внезапно побледневшая Ингер, заламывая руки.

– Он пытался неожиданно ударить по армии лорда Хсунга. В то время, когда мы потеряли с ним связь, лорд Хсунг был убит, а его вторжение в Хаммад-аль-Накир остановлено. Когда Браги подступил к Тройесу, его там уже ждали легионы. Лишь немногим удалось спастись. Об этом нам сообщил сегодня генерал.

– Пойдемте куда-нибудь, где я могла бы присесть, – сказала Ингер и повела их в дом. По пути она непрерывно бормотала: – Он умер? Неужели Браги умер? Не могу в это поверить…

– Это так, ваше величество, – сказал Лиакопулос. – Произошло кровавое побоище, и он погиб одним из последних.

– Избавьте меня от ужасных подробностей, – произнесла Ингер едва слышно. – Неужели он погиб? Не могу поверить. Как это могло случиться? Ведь ему всегда так везло… Я даже не верила в то, что он двинулся через проход Савернейк. Думала, что он тайно ждет в Майсаке момента, когда владетели начнут делать глупости, чтобы сразу вернуться и в назидание другим вздернуть некоторых Нордменов на виселицу. – Ингер вдруг резко повернулась лицом к Майклу и спросила: – А может быть, это всего лишь одна из твоих хитроумных комбинаций?

– Нет, Ингер. На сей раз никаких комбинаций. Мы обсуждали эту проблему сегодня во второй половине дня. Спор получился горячим, но мы группой пришли к единому решению и явились сообщить о нем вам. Ваш сын – король. Вы – регентша. Сейчас мы хотим доставить вас в Форгреберг и передать в ваши руки бразды правления, прежде чем весть о смерти Браги достигнет Кавелина. Если этого срочно не сделать, то внутренние противоречия начнут разрывать королевство на части.

– Нет, он не умер. Я в это не верю. Это какой-то очередной трюк. – Она обвела взглядом собеседников и продолжила: – О… Я вижу, что сами вы в это верите. Но это же невозможно?! И вообще, я не понимаю, почему вы решили поставить меня в известность. Вы же, наконец, смогли избавиться от меня.

– Это случилось тогда, когда вы интриговали против Короны, – сказал Майкл. – Теперь же вы, Ингер, и ваш сын стали этой Короной. Суть дела в том, что мы решили следовать закону. Когда мы избавлялись от вас, закон был на нашей стороне. Теперь же он защищает вас. Мы с вами во многом не согласны, но мы стоим на страже Короны. Поэтому мы и явились сюда, чтобы доставить вас в столицу.

– Майкл, на меня обрушилось сразу так много, что я не могу всего усвоить, – откинувшись на спинку кресла, сказала Ингер. – По отношению к вам у меня не осталось ничего, кроме горечи. И вот вдруг вы все перешли на мою сторону.

– Весьма условно. В силу обстоятельств, если можно так выразиться, – сказал генерал Лиакопулос. – Поскольку Гжердрам и барон Хардл погибли вместе с королем, я оказался во главе армии, а Чам Мундуиллер стал главным представителем интересов Короны в Совете. Моя совесть позволит мне оставаться на этом посту лишь до тех пор, пока вы не соблаговолите подыскать замену. Но поскольку сейчас я занимаю этот пост, я обязан поддерживать в стране порядок. Как только появится замена, я удалюсь в Высокий Крэг.

– Неужели? – недоверчиво вскинув брови, спросила Ингер.

– Именно так, – ответил за генерала Майкл. – Дерел намерен вернуться в Ребсамен. С Чамом я пока на эту тему не говорил, но полагаю, что он будет вести отчаянные арьергардные бои до тех пор, пока вы окончательно не разделаетесь с Советом. Абака своими планами не делился, но он скорее всего вернется в свое племя. Он уже отдал приказ солдатам из Марена Димура разойтись по домам.

– Этот ваш Абака – жаба. От него одни неприятности. Он меня просто ненавидит.

– Но согласитесь, Ингер, вы не делали никаких попыток завоевать его любовь.

Королева одарила Майкла суровым взглядом, но тот не отвел глаза.

– А как ты, Майкл? – спросила она. – Что ты собираешься делать?

– Скорее всего последую примеру генерала. Помогу сохранить порядок, до тех пор пока не завершится передача власти, а затем уеду. Я не хочу быть свидетелем тому, что ваши люди сотворят с Кавелином. Кроме того, история вашего семейства всем хорошо известна. Скорее всего я обращусь к торговым делам. К тому, что мне предназначалось после окончания университета.

– Неужели ты действительно считаешь, что все те, кто выступает на моей стороне, не более чем грабители?

– Я не вижу никаких свидетельств обратному, Ингер. Могу припомнить лишь горстку Нордменов, которых хоть немного волновала судьба королевства, или других людей. Все остальные заботились лишь о себе. А ваш кузен, думаю, поведет себя здесь как атаман шайки разбойников. Когда от королевства останутся лишь обломки, он отдаст горный проход Савернейк Империи Ужаса в обмен на титул вице-короля Запада или чего-то в этом роде. А вас и Фулька ждет довольно скорый конец.

– Боюсь, что тебе не хватает широты взглядов. Однако не будем вести спор о политике.

– Не будем. Сейчас для нас самое главное доставить вас в замок до того, как люди узнают, что случилось с королем. Если мы не успеем, то все силы ада вырвутся на свободу. Еще одной гражданской войны Кавелин не переживет. Слишком много волков ждут подходящего момента, чтобы сожрать его.

– Ты прав. Совершенно прав, – сказала Ингер, глядя куда-то вдаль. – Майкл, сейчас, когда на меня свалилась власть, я её совсем не хочу.

– Для вас это будет трудное время. Не менее трудное, чем раньше для Браги.

– Он не уставал повторять, что не жаждет власти.

– Так оно и было.

– Ваше величество, – сказал Лиакопулос, – когда мечты становятся явью, они иногда превращаются в кошмары.