Денис Чекалов - Маятник судьбы
Франсуаз пустила гнедую в галоп, на скаку выхватывая меч из заплечных ножен. Я отпустил поводья верхового дракона, позволяя ему вырваться вперед.
Возле поворота дороги стояли четверо минотавров. Их простая одежда выдавала в них фермеров. Рубахи были перепачканы землей, а нехитрые инструменты, сваленные у обочины, говорили о том, что их владельцы возвращались с полевых работ.
Столпившись вокруг кого-то, кто корчился на пыльной придорожной траве, минотавры наносили ему удар за ударом. Они делали это неловко – привыкшие пахать да сеять, эти люди не умели работать кулаками.
Наверное, очень веская причина заставила крестьян оставить свои мирные занятия. Даже со спины боевого дракона я не мог рассмотреть человека, на которого минотавры выплескивали свою ненависть.
– Вот тебе, – приговаривали фермеры, нанося своей жертве очередной удар. – Будешь знать, как портить нашу рощу. Мерзкое создание.
– Немедленно прекратите, – приказал я. Минотавры подняли головы. Я переводил взгляд с одного на другого, пока не добрался до последнего.
– Бежим! – закричали крестьяне и кинулись в лес, от страха позабыв свои инструменты.
Я спешился и подошел к тому, кто все еще корчился на земле. Он накрывал голову руками, лохмотья полностью скрывали его лицо. Франсуаз вывернула из-за поворота и спрыгнула на землю прежде, чем ее гнедая кобыла замедлила шаг.
Существо поднялось на ноги. Обрывки одежды сползли с его лица, и на меня взглянули безумные глаза старика.
– Книжник хоттов, – произнес я. – Что вы здесь делаете?
Сгорбленный человек сверкнул злыми глазами на Франсуаз.
– А что она здесь делает? – ворчливо спросил книжник. Он кряхтя взгромоздился на придорожный камень и принялся ощупывать свои кости.
– Это добрый лес, – бормотал он. – В нем нечего делать всяким демоницам.
Старик нашарил особенно болезненный синяк и заохал громче.
– Вижу, местные жители от вас самих не в восторге, – заметил я. – Что произошло?
– У нее спросите. – Человек взглянул на Франсуаз из-под нахмуренных век. – Священный камень хоттов разрушился. Теперь я остался без дома.
– Эти люди били вас потому, что вы хотт? – спросила Франсуаз, подходя к старику. – Дайте я вас осмотрю.
– Нет! – воскликнул старец.
Он отшатнулся так поспешно, что свалился с камня.
– Позвольте ей, – произнес я, усаживая старика обратно. – Она знает, как помогать раненым.
– Лучше я умру, – взмахнул старик спутанной бородой, – чем подпущу к себе дщерь мрака.
Он завернулся в лохмотья и стал смотреть в другую сторону. По всей видимости, книжник полагал, что выглядит сейчас преисполненным гордого достоинства. Однако он скорее напоминал мокрую галку, завернутую во вчерашнюю газету.
– Значит, умирай, – бросила девушка.
– А вы тоже хороши! – Книжник явно имел в виду меня. – Пойду, мол, все сделаю. Зачем только я открыл вам, где находится склеп. Все равно вы не успели.
– Это не совсем так, – возразил я.
– Не совсем так? – грозно спросил старик.
Его визгливый голос мало соответствовал тону, которым книжник пытался говорить, и это только усиливало жалкое и комическое впечатление, которое производила нахохлившаяся на камне фигура.
– Мой истукан разрушен, – пожаловался старик. – Где я теперь буду читать свои книги? Книги мои, и те погибли. А вы говорите – не совсем. Жалкое вы подобие человека, вот вы кто.
Книжник, по всей видимости, совсем забыл, что это я только что спас его от разъяренных крестьян. Но люди всегда слишком быстро забывают добро.
– А все потому, что связались с этой демоницей. – Он бросил на Франсуаз осуждающий взгляд. Так старый школьный сторож смотрит на целующихся подростков. – Скажите правду, она ведь забрала вашу душу? Сам вижу, что забрала… Теперь вы от нее в жизни не отделаетесь, от этой оторвы.
Он сокрушенно вздохнул, печалясь о моей загубленной судьбе.
– Что вы там говорили? – сварливо напомнил он.
– Ритуал не завершен, – произнес я. – Тот, кто обрел силу архивампиров, еще не умеет ею пользоваться.
Старик встрепенулся.
– Это хорошо! – воскликнул он. – Вы еще не совсем безнадежны, молодой человек… Еще бы вам отделаться от этой вашей стервозы… Ну да ладно – молодежь сейчас никого не слушает.
– Это все? – недобро спросила Франсуаз.
– Я не с тобой разговариваю. – Старик сверкнул на нее желтыми белками глаз. – Нечисть! Пусть она держится от меня подальше, – обратился он ко мне. – А то, не ровен час, забудусь и закляну ее.
– Да ты прежде слюной подавишься, – зло прошипела девушка.
Я сделал ей знак, как бы предлагая поискать где-нибудь в закоулках души немного хладнокровия.
– Нечего вам тут рассиживаться, – сказал старик, словно он не был единственным, кто сидел. – Найдите вампира и вгоните ему кол в сердце. Или отрубите голову заговоренным мечом.
– Это очень ценный совет, – согласился я. – Но мы не можем оставить вас здесь, на вас снова могут напасть.
– Ничего со мной не случится, – огрызнулся старик. – Я могу сам о себе позаботиться. Только убери эту демоницу, чтоб глаза мои ее не видели.
Я задумался – мне не хотелось, чтобы книжник опять попал в руки фермеров.
– Вот еще что, – сказал тот. – Пусть эта, твоя демоница, откроет мне двери Ниппура. Я знаю, она может.
– Ниппура? – переспросила Франсуаз. – Ты же хотт. Что тебе делать в иной астральной сфере?
– В Ниппуре мне будет хорошо, – пробурчал старик. – Там нет этих тупоумных крестьян, которые не понимают, что должны лупить нечисть вроде тебя. А они, вон, на меня накинулись. Нечего мне здесь делать. Отправляй меня в Ниппур.
Франсуаз удивленно округлила глаза:
– Разве ты можешь путешествовать между сферами астрала? Как же твоя религия, твоя вера?
– Один черт! – Старик взмахнул рукой. – Хочу в Ниппур.
Демонесса вопросительно посмотрела на меня.
– Он хочет в Ниппур, – пояснил я.
Франсуаз мрачно хмыкнула, приподняла руку, и ее длинный, красивый палец прочертил полукруг на уровне ее головы. Пласт пространства провалился, распахиваясь широкими дверями. Сильный ветер забил из провала между мирозданиями, рожденный разницей давления.
– Вот давно бы так, – прокряхтел старик, поднимаясь с камня.
Он засеменил к дверям Ниппура с быстротой, какую трудно было ожидать от того, кто еще мгновение назад расслабленно сидел на камне и брюзжал на весь свет.
– А то все зачем да почему. Никакого от вас, демонов, толку нет.
Продолжая что-то бурчать, он вошел в двери, и створки пространства закрылись за его спиной.
– В Ниппуре ему будет хорошо, – заметил я. – Эта сфера астрала как раз для него.
– Открывать двери преисподней мне нравится больше, – хмыкнула Франсуаз.
– Да уж. Если бросить в него человека, он будет гореть в адском огне. Это для тебя много интереснее.
– Заткнись, – фыркнула Франсуаз. – Но вот ведь какой вредный старикашка. Облил меня грязью с головы до ног, называл нечистью, а потом еще и об услуге попросил и не поперхнулся. И ты хорош – молчал.
– Не мог же я кричать на слабого старика, – ответил я. – Не переживай, ты сделала доброе дело.
– Какое еще?
– Теперь он не будет с предубеждением относиться к демонам. Что бы он ни говорил.
– Меня смешали с грязью, но я должна радоваться, так как спасла человеческую душу. Отлично.
22
Странная парочка продвигалась к пансиону, где после печальных событий проживал великий асгардский аристократ.
Деньги заканчивались. Чис-Гирей несколько раз пытался достучаться в дом Октавио Карго, но особняк либо заперли и бросили, либо никто не хотел открывать.
Сунулся было Чис-Гирей к Тадеушу, но потом, поразмыслив, пришел к выводу, что тот не только не захочет ему помочь, но попросту вытолкает взашей. Кто знает, может, у него теперь в подчинении целая армия вампиров со сверкающими клыками.
В ночной тишине раздались быстрые мерные удары по прикрытой ставне.
От неожиданности Чис-Гирей выронил бокал с красным терпким вином, тот разбился вдребезги, забрызгав ковер густыми, красными, похожими на кровь каплями.
«Вот черт!» – выругался он под нос. С одной стороны, это вроде бы хороший знак – к прибыли или удаче. С другой, как завтра объясняться с недотепой хобгоблином, который владеет пансионом и сам делает уборку?
Меж тем стук продолжался.
Чис-Гирей, ругая невоспитанное отребье, взял револьвер и распахнул дверь.
Перед ним, щурясь от внезапного яркого света, стояли огромный лизардмен, правая рука Карго, и Тадеуш Владек.
Видя, что визитеры настроены относительно миролюбиво, а Тадеуш даже и трусит, Чис-Гирей надменно посмотрел на них и спросил:
– Чего надо? Не знаете, что порядочные люди сперва звонят, чтоб договориться о встрече? Да и вообще, в такое позднее время не шляются по чужим домам.
Но Курта трудно было заставить отказаться от принятого решения.
– Ты это, давай, пусти нас в дом, разговор есть.
