Глен Кук - Наступление тьмы
Фортификационные работы продолжались там всю зиму, когда позволяла погода. Всех мирных жителей эвакуировали в Форгреберг. Карак Штрабгер был укреплен новыми редутами. Земляные дамбы повысили уровень воды в болотах и влажных низинах, перекрывающих часть прохода Савернейк. Больше всего внимания уделялось сооружению ловушек и мелких точек сопротивления, призванных задержать продвижение врага и дать возможность лучникам засыпать его тучами стрел, а боевым машинам обрушить на противника снаряды с флангов.
Далее к востоку, в самом Майсаке – который теперь оказался отрезанным, – гарнизон крепости трудился не покладая рук, чтобы сделать Савернейк непроходимым и там. Крепость за всю свою историю пала лишь однажды, да и то перед Таруном, захватившим почти лишенную гарнизона твердыню неожиданным ударом.
На сей раз Рагнарсон не верил, что крепость сможет устоять. Он даже не надеялся, что она продержится достаточно долго.
Каждая выигранная минута шла на пользу Кавелину. Каждый новый день повышал шансы на приход помощи.
Ждать и надеяться…
Дороги в горах еще не открылись. Но союзники Фенга из Тройеса трудились вовсю, расчищая путь через Савернейк. В результате Фенг появился под Майсаком неделей раньше, чем его там ждали.
Рагнарсон стоял на вершине крепостной башни в том месте, с которого он руководил первой битвой под Баксендалой. Его молочный брат облокотился на парапет. Позади их сопел генерал Лиакопулос. Вартлоккур бродил туда-сюда, что-то бормоча себе под нос. Внизу у подножия холма, на котором высился Карак Штрабгер, солдаты возводили дополнительные укрепления. Итак, в его распоряжении пятьдесят тысяч человек. Половина из них кавелинцы. Пять тысяч – наемники под командованием самого Хоквинда. Девятнадцать тысяч солдат предоставили государства второй линии – Алтея, Анстокин, Волстокин и Тамерис. Остальные являлись лучниками из Итаскии. Вот уж совершенно неожиданный дар! Их участие в битве непременно должно сказаться.
За рядами окопов, валов и других, пока еще не законченных, укреплений, двигались фургоны. Из низин в горы ползли целые караваны. Баксендала превратилась в склад оружия.
Браги планировал заставить Фенга преодолевать с боем и под ливнем стрел бесконечную череду укреплений. Маршал делал ставку на истощение врага.
Марко сообщил, что силы противника состоят из двадцати восьми легионов, поддерживаемых сотней тысяч вспомогательных солдат из Аргона, Тройеса и степных племен. Рагнарсон не надеялся обратить вспять столь гигантскую орду. Он хотел лишь нанести врагу такой урон, чтобы после прорыва его обороны военачальники противника с горечью размышляли, как же им двигаться дальше.
Браги не следил за ходом фортификационных работ. Он смотрел дальше на восток, туда, где из-за вершин поднимался дым.
Это был сигнал из Майсака. Дым будет идти до тех пор, пока крепость держится.
Для связи Рагнарсон также пользовался солнечным телеграфом и почтовыми голубями.
Шинсан хорошо усвоил прежние уроки. Тервола привезли с собой осадные машины и целую неделю вели массированный обстрел крепости. Марена Димура докладывали о встречах с вражескими патрулями, просочившимися мимо Майсака. Все патрули удалось уничтожить.
Эти крошечные победы вряд ли имели значение. Патрули были всего лишь первыми каплями надвигающегося потопа.
– Дым исчез, – объявил Лиакопулос. Бешено заработал солнечный телеграф.
– Проклятие! Неужели так скоро? – Рагнарсон повернулся к телеграфисту, ожидая, когда тот расшифрует послание.
Это было короткое и печальное сообщение. «Майсак предан, Тенн-Хорст».
Последний голубь принес столь же безрадостное известие. «Противник пересек горы через пещеры. Конец связи. Удачи вам. Прощайте. Адам Тенн-Хорст».
Это короткое сообщение стоило многих томов информации. Снова предательство. Рейдачару не удалось искоренить его полностью.
– Вартлоккур, поручи Рейдачару еще раз всех проверить. Изменник, угнездившийся в нужном месте, может стоить не один легион.
Погода также не была их союзником. Наступление тепла ускорило таяние снегов, и патрулям Браги приходилось вступать во все более и более тяжелые схватки.
Наконец Ко Фенг ударил во всю мощь.
И сразу стало очевидно, что Шинсан запомнил уроки прежней войны, но в то же время тервола оказались не способными понять их до конца.
О Шинга в первой Баксендале разгромила кавалерия. Поэтому через Савернейк Ко Фенг привел много кавалеристов – степных наездников, нацелившихся на разграбление Кавелина.
Рагнарсон ответил на кавалерийский наскок встречной атакой рыцарей. Кочевники, потрясенные несокрушимостью всадников Запада, оставили поле боя, хотя многократно превосходили числом рыцарскую конницу.
Через три дня в атаку ринулись неорганизованные войска Аргона и Тройеса. Снова в бой вступили рыцари. Побоище было ужасным. Командующий конницей Рагнарсона алтеец Хейкс Блиттшо прекратил преследование только потому, что ни у людей, ни у лошадей не осталось сил.
Фенг предпринял еще одну попытку, собрав остатки своей конницы. После этого снова бросил в бой вспомогательные пехотные силы. Все волны атакующих разбивались о рыцарей Блиттшо, и войска, засевшие в укреплениях, начинали ворчать на то, что им даже не удается увидеть противника.
Пока рыцари сражались с неподготовленными и плохо вооруженными войсками, соотношение потерь в их пользу было ошеломляющим. В пяти схватках воины Блиттшо истребили более пятидесяти тысяч врагов.
Небеса над Савернейком почернели от слетевшегося воронья. Ветры с востока приносили с собой такую вонь, которую не выдержал бы и трупный червь. После каждой схватки воды Эбелера окрашивались в красный цвет.
Блиттшо потерял менее тысячи человек, при этом большинство из этой тысячи отделались ранами и должны были вскоре вернуться в строй. Броня и боевое искусство сделали свое дело.
– У Фенга, наверное, поехала крыша, – заметил Рагнарсон. – Или же он поставил себе целью избавиться от всех союзников.
– Он просто глуп, – ответил Лиакопулос. – Этот, с позволения сказать, военачальник не имеет ни малейшего понятия, как руководить такой большой армией.
– Заурядный тервола?
– Можно и так сказать. Ему не хватает гибкости. Эта милейшая дама Мгла говорит, что он получил прозвище «Молот». Продолжает долбить и долбить, пока не пробьется. Если ничего не получается, он берет в лапы молот больших размеров. Такой тактики он придерживается и здесь.
– Знаю.
Двадцать восемь легионов – сто семьдесят тысяч, или даже чуть больше, лучших в мире бойцов.
Когда Фенг взмахнет этим молотом, стена рухнет,
И вот легионы вступили в дело.
Задолго до рассвета ударили барабаны, их гром заставил задрожать горы, а ритм был похож на биение сердца самого Мира.
Солдаты, засевшие в укреплениях, знали, что теперь им предстоит встреча с настоящим врагом, грозными силами, потерпевшими со времени основания легионов лишь одно поражение.
Рагнарсон послал в подкрепление Блиттшо всех оставшихся кавалеристов.
Солнце взошло, и солнце село.
Хейкс Блиттшо вернулся в Карак Штрабгер незадолго до полуночи. Прибыл он на носилках, и состояние командира конницы точно отражало состояние его войска.
– Если бы сам не видел, ни за что бы не поверил, – хрипел Блиттшо, пока Вачел промывал его раны. – Они не уступали ни дюйма. Дали нам возможность ударить по ним, а затем принялись истреблять лошадей, заставляя спешиться. – Он осуждающе покачал головой и продолжил: – Мы, наверное, убили двадцать… нет, тридцать… Может быть, даже сорок тысяч. Но они стояли как скалы.
– Знаю. Их невозможно запугать и заставить паниковать. Нам следует испугать тервола.
Рагнарсон был подавлен. Фенг выбил из его рук самое грозное оружие. Блиттшо удалось вывести из сражения не более пяти сотен всадников.
Бой барабанов не смолкал. Молот был готов опуститься еще раз.
Он ударил на рассвете, и удар пришелся по всей ширине каньона от одной стены до другой. Упорно и безостановочно солдаты в черном захватывали редуты, заполняли траншеи и разрушали барьеры, прорывали палисады и земляные укрепления. Они не прибегали ни к каким тактическим уловкам, Шинсан просто атаковал и атаковал в лоб. Его солдаты умирали, но убивали и обороняющихся.
Небо потемнело от стрел, выпущенных лучниками Рагнарсона. Копейщики и меченосцы бились до конца, едва не падая от усталости. Фенг позволял им передохнуть лишь в тот короткий момент, когда отводил потрепанные части и бросал в кипящий котел битвы свежие легионы.
Солнце скрылось за хребтом Капенрунг. Браги вздохнул. Несмотря на то, что барабаны продолжали греметь, бой прекратился. С докладами о потерях начали прибывать командиры отрядов.
Завтрашний день, как он считал, станет последним днем сопротивления.
Главной силой, сдерживающей поступь врага, оказались лучники. Дно каньона было усеяно телами с торчащими из них стрелами. Но боеприпасы почти подошли к концу. Противник не позволял обороняющимся выбраться из укреплений, чтобы подобрать израсходованные стрелы.
