Глен Кук - Башня страха
– Ариф! Ариф!
Фа'тад стоял у окна на втором этаже своей новой штаб-квартиры. Он посмотрел в щель между жалюзи. Бойцы Союза Живых вступили в крепость. Наконец-то разродились. Он уж думал, что они вечно будут топтаться у входа.
– Замечательно. Подавайте сигнал.
Вдали затрубили в рог. Черные фигуры, как стая мокрых ворон, налетели на крепость. Показались груженные кирпичами повозки.
В сети попались по крайней мере четверо из атаманов Живых. Фа'тад знал, где искать их предводителя. Вход в цитадель будет замурован, и Живые теперь лишь досадная помеха.
– Захватите полковника бел-Сидека, – приказал ал-Акла. Сам он не двигался с места, встревоженно всматриваясь вдаль. Mo'a-табару уже следовало бы достичь вершины той башни. Но сигнала до сих пор не было.
Где же он?
Или Накар все-таки взял свое?
* * *Дартары лезли в дыру, точно стая обезумевших от запаха крови крыс. Аарон карабкался вместе с ними, залезал на плечи, наступал на головы людей, чувствовал, как отталкивают, больно пихают его чужие колени и локти, как… Он рухнул на пол и тут же вскочил, успев заметить Арифа. Сын его висел на плече убегавшего прочь похитителя.
– Ариф! – закричал он.
Дартары набросились на человека, который барахтался на полу, стараясь освободиться от навалившегося на него окоченевшего трупа. У Аарона ноги приросли к земле. Смертный ужас сковал его. Накар!
Человек освободился и поднялся во весь рост. Это был настоящий гигант. Он схватил труп и запустил им в дартар. Несколько воинов упало, остальные атаковали великана. Он выхватил у одного копье, у другого меч и разил направо и налево, словно львица, обороняющаяся от своры гончих. На какую-то минуту у Аарона возникло чувство, что он перебьет их всех.
Мо'атабар кусал губы и рычал от ярости. Люди его отступали Но стрелы и копья сделали свое дело Гигант упал. Он так и не издал ни звука. Вид у него был ошарашенный, точно человек этот так и не смог поверить в случившееся.
Рейха прошмыгнула мимо Аарона.
– Зуки! – Голова мальчика была как-то странно повернута и свисала на грудь.
Рейха упала на колени у стула, к которому был привязан ее сыночек. Йосех потянул Аарона за руку.
– Пошли! – Юноша устремился вперед, в темноту, едва взглянув на идола Горлоха.
Аарон поплелся следом, стараясь не замечать рыдающей Рейхи, отводя глаза от окровавленного трупа великана, от убитых им дартар, от отвратительного истукана, который до сих пор нес в Кушмаррах бесчисленные слезы и мучения. Он просто тупо шел за молодым дартарином. Надежда угасла в душе. Рейха начала причитать. Аарон не смог сдержать стона.
Геродианская колдунья наскакивала на Мо'атабара. Мо'атабар кричал на своих людей. Отряд Ногаха устремился за Йосехом и Аароном. У одного воина хватило соображения прихватить лампу.
Десять минут пролетели как одна, беспощадные, как взмахи крыльев стервятника. Ариф исчез без следа. Йосех и Ногах решили, что надо посоветоваться с Мо'атабаром. Аарон потащился за ними.
Командир дартар и колдунья препирались о чем-то. Казалось, они были ужасно злы друг на друга. Мо'атабар на секунду отвлекся и приказал заделать дыру в стене.
– Что происходит? – спросил Аарон.
– Ну, если все пойдет, как задумал Фа'тад, – пояснил Ногах, – скоро к нам сюда подвалят Живые, человек эдак сто. Очень великодушно со стороны Мо'атабара посвятить нас в этот блистательный план. Оказывается, предполагалось, что мы пойдем вовсе не вниз, а наверх. Говорят, осажденные в крепости всегда спасаются наверху. Мы должны были подняться на самую высокую здешнюю башню, а потом с помощью веревок – для того-то их и тащили с собой – выбраться наружу. – Ногах выругался на дартарском наречии. – Все, Орел. Мы, видите ли, должны были запереть здесь командиров и отборных бойцов Союза так же, как заперли в лабиринте геродиан.
– Зачем? – спросил Аарон.
– А вот об этом спроси у Фа'тада, – передернул плечами Ногах. – Когда встретишься с ним – в Аду. Короче, план провалился. Мы пошли не вверх, а вниз. Мы предотвратили воскрешение Накара, но попались в собственную ловушку.
– Не хочется огорчать тебя, парень, – вмешался Мо'атабар, – но ничего мы не предотвратили. – Он пнул ногой труп Накара. – Ведьма говорит, они могут обойтись и без этого – если удастся пробудить душу Накара в теле мальчика.
Аарон застонал, на глазах выступили слезы. Он и не подозревал, насколько неустойчиво его показное спокойствие. Он подошел к Рейхе, стал рядом с ней – как будто два горя, объединившись, могли поддержать друг друга.
Геродианская колдунья внимательно посмотрела на них, опустилась на колени рядом с Зуки, долго молча изучала мальчика и наконец заговорила.
– Как, что?! – разом встрепенулись Аарон и Рейха.
Крики дартар смолкли. Эйзел заставил себя подняться и тихо выругался. Черт, как болит нога. Не гнется совсем, да еще и кровоточит, собака. Он достал нож. Пнул Чаровницу. Она никак не реагировала.
– Ну ты, сумасшедшая сука, чуть не погубила нас всех. – Проклятая баба. Впрочем, не стоит на нее злиться. Злиться надо на себя самого – что свалял дурака, позволил затянуть себя в эту трясину.
Мальчик был в сознании, но совершенно спокоен и безучастен. Он, похоже, застрял где-то между прошлым и настоящим. Накар явился, но сидел притаившись. Наверное, не хотел выдавать себя, пока оставались шансы на победу Ала-эх-дин Бейха. Прекрасно. Пусть в таком состоянии и остается. Это нужно еще обмозговать, придумать, как лучше использовать колдуна, не спуская его с привязи.
Эйзел с ножом наготове выскользнул из убежища. Эге, а дартарских выродков здесь не так уж много. А ему известны все тайные ходы и укрытия. Не перебить ли их, не заставить ли дикарей пожалеть, что вообще услышали о золотом городе Кушмаррхе?
Избавившись от них, можно будет целиком сосредоточиться на Чаровнице и на том, что должно быть сделано.
Бедолага Торго, пришлось взвалить на него грязную работу. Парень сполна расплатился за собственную дурость. Да, победа достанется самому хитрому, самому предусмотрительному и изворотливому.
Укрывшись за идолом Горлоха, Эйзел прислушивался к разговорам дартар. Они были разочарованы и обескуражены словами колдуньи. Она сказала, что для воскрешения Накара тело его не нужно. Сама ведьма возилась со вторым мальчишкой. Несколько воинов заделывали дыру в стене. Еще несколько готовили дрова для костра. Это еще зачем?
Ага! Вот умора! Живые явятся сюда следом за ними. А дрова – чтобы сжечь тела Накара и Ала-эх-дин Бейха.
Эйзел злорадно ухмылялся. Тысяча проклятий! Гром и молния! Да ведь это просто замечательно! Если у Чаровницы не будет выбора, как только вернуть Накара в мир в обличье сопливого мальчишки… Открывается уйма возможностей. Накар-ребенок не сможет править городом, как правил бы взрослый человек. А задача Чаровницы значительно упрощается.
Черт с ними, с дартарами. Не станет он охотиться на них. Пускай сперва разберутся с Живыми. Пускай эти придурки разорвут друг друга на части. А он уж разделается с уцелевшими.
Эйзел вернулся в каморку.
Но ведь дартарам нужен мальчишка. Они не угомонятся, продолжат поиски. Эта ведьма… Она хоть и невзрачная, зато той же породы, что Ала-эх-дин Бейх. Она учует… стоит ей сосредоточиться – и она найдет комнату, несмотря на заклинания Накара. Хватило же у нее магической силы раскрыть тайну Черного хода Судьбы.
Эйзел ощупал ногу. Скверно – все еще кровоточит. Не наследил ли он? Нет, вроде порядок, следов не осталось. Кровь впиталась в одежду. Надо плюнуть на ногу и двигать отсюда. Не сейчас, чуть погодя. Эйзел перевязал ногу, туго затянул бинт. Это должно помочь.
Здесь опасно. Они как в капкане. Лучше подняться на башню. Колдунья ничего не сможет поделать, если они – и Чаровница, и он, и мальчишка – будут наверху. Он просто закроет люк, ляжет на него – и все. Им его нипочем не сдвинуть.
Он распаковал узел с вещами, достал обезболивающий порошок, запил его водой из небольшой фляжки. Во рту осталась горечь. Он расслабится минут на пять, лекарство подействует быстро… Эйзел задремал.
Он вздрогнул, заставил себя открыть глаза. Нет, не годится. Что, если его застанут врасплох?
Эйзел проверил пульс ребенка. Не повредил ли он ему что-нибудь? Все вроде бы в порядке.
Лучше сперва подняться. Поспать можно и потом.
Сначала он поднял на башню мальчика. Лестница показалась ему длиной в много километров. Боль в ноге стала просто убийственной. Порошок не помог. Эйзел вспомнил, как хотел бежать из Кушмарраха в какое-нибудь замечательное спокойное местечко. Почему он не прислушался к доводам разума? Они с безмозглым чурбаном Торго стоят друг друга.
Рана опять открылась. Надо бы отдохнуть – но нет ни минуты. Эйзел потуже затянул повязку.
Следующей он поднял Чаровницу. Тело ее безвольно обвисло – как дохлая холодная рыбина. Какого черта она не желает помочь ему хоть немножко? Что он цацкается с этой паршивой сучкой?! Стоит ли она того?
