Глен Кук - Злая судьба

– Все готовы? – спросил Гжердрам.

– Так точно, сэр, – вразброд ответили офицеры. Они не были уверены в успехе, поскольку знали, какую опасность таят для кавалерии окопы и рвы.

Гжердрам ещё раз окинул взором поле битвы. Солдаты Кавелина все ещё удерживали линию обороны. Боевой клич с упоминанием о Баксендале и Палмизано продолжал волной катиться вокруг холма. Полезнее было бы остаться здесь и помогать держать оборону, подумал он. Но сделать этого Гжердрам не мог. Он получил четкий приказ идти на прорыв.

– Трубачи! Сигнал атаки!

Запели горны. Гжердрам, задавая темп, вначале пустил своего коня шагом. Пехота должна была услышать сигнал, и Гжердрам надеялся, что командиры примут его во внимание.

Они услышали сигнал и начали освобождать проходы для конницы. Гжердрам дал шпоры коню.

Пространства для атаки было действительно мало, но ему все же удалось развить некоторую скорость. Он вонзил копье в глаз врага, выдернул оружие и вонзил во второго легионера. Его жеребец ворвался в строй противника. Враги начали разбегаться. При очередном ударе у Гжердрама сломалось копье, он выхватил меч и стал им разить врагов справа и слева от себя. Другие рыцари напирали на него сзади, проталкивая его сквозь ряды противника. Конь прыгнул вперед ко рву у подножия холма.

Он оглянулся. В кольце врагов образовался разрыв шириной примерно в сто ярдов, и в этот разрыв уже потекла пехота.

Гжердрам снова посмотрел вперед, оценивая глубину рва и прикидывая, где развернуть отряд, чтобы ударить по штабу противника…

В его поле зрения мелькнула какая-то тень. Гжердрам посмотрел вверх. Над полем битвы уже кружило воронье.

Ров! Гжердрам изо всех сил натянул поводья. С препятствием можно справиться, если, спешившись, перевести через него коня.

Какой-то всадник налетел на него сзади, жеребец Гжердрама споткнулся о мертвое тело и упал вперед. Гжердрам вылетел из седла.

– Проклятие! – успел прореветь он, встретившись с твердой землей. И у него от удара тут же перехватило дыхание. Затем Гжердрам начал неуверенно подниматься на ноги. Рыцарские доспехи для уставшего за время боя тела оказались слишком тяжелыми.

С большим трудом он смог встать на колени.

На него снова налетел какой-то рыцарь, и Гжердрам, рухнув в ров, оказался лежащим на спине. Шлем слетел с его головы и откатился в сторону. Меч он выронил ещё раньше.

Гжердрам увидел, как на него боком валится дико ржущая лошадь и всадник в тяжелых латах. Над его лицом мелькнуло огромное копыто с тяжелой подковой. Он выбросил вверх руку. Слишком поздно.

Гжердрам лишь на долю секунды почувствовал боль перед тем, как Темная Дама приняла его в свои объятья.

Когда к Рагнарсону вернулось сознание, он увидел, что находится на вершине холма и его с двух сторон поддерживают телохранители. Как враги, так и друзья знали, что король жив и продолжает руководить сражением. Битва кипела, как и прежде, но третья линия обороны была уже прорвана. Врагу удалось навязать воинам Кавелина общую беспорядочную свалку. Браги выругался, и по его бороде потекла кровавая слюна.

– Как Гжердрам? – прохрипел он.

– Убит, – ответил телохранитель. – Некоторым удалось прорваться, сир. Человек восемьсот, может быть, тысяча. Большинство из них просто убежали. Некоторые, правда, пытались напасть на Хсунга, но тот сумел отбить атаку.

Голос телохранителя дрожал. Солдат был бледен, а лицо его заливал пот. Он был смертельно напуган.

Браги выпрямился, пытаясь самостоятельно удержаться на ногах. Левый бок пронзила сильнейшая боль, он едва не рухнул на землю.

– Держитесь, сир! Держитесь! Вам надо стоять. Они будут сражаться, лишь пока вы стоите на ногах!

– Нет… – с трудом выдавил он. – Скажите им, чтобы прекратили… Нельзя, чтобы они зря потеряли жизнь…

– Легионеры никого не берут в плен, сир. Никаких пленных. Они убивают всех, кто пробует сдаться.

– Но это же глупо, – прошептал Браги и попытался послать проклятие Вартлоккуру, Хсунгу, Мгле и себе самому. Прежде всего – себе. Но ни одного слова не слетело с его губ. Лишь собравшись с силами, он смог прошептать, глядя солдату прямо в глаза: – Прости меня…

– Держитесь прямо, сир, – сказал телохранитель после того, как тело короля снова обмякло.

Последним усилием воли Браги заставил свои ноги удерживать тело. Король выпрямился во весь рост, не обращая внимание на раздирающую боль. Он закрыл глаза, чтобы не видеть гибели своей армии. Лучшей армии из тех, которыми ему довелось командовать за все эти годы.

Откуда-то издалека до него донесся звон мечей. Легионеры Империи Ужаса со всех сторон наползали на телохранителей, ставших кольцом вокруг своего короля. Силы оставили Рагнарсона, и он потерял сознание.

Какой-то солдат прикоснулся к плечу барона Хардла, пытаясь привлечь его внимание:

– Милорд… Милорд!

Хардл развернулся и рубанул мечом. Солдат ожидал удара и успел пригнуться. Хардл узнал своего и опустил меч:

– Прости, солдат. В чем дело?

– Вы нужны на вершине холма. Король ранен. Гжердрам погиб.

Барон покинул ряды сражающихся и посмотрел в сторону вершины. Королевская гвардия вела там свой последний бой. Хардл даже сумел увидеть короля, безжизненно висевшего на руках телохранителей.

– Как он там?

– Ранен, но не смертельно. Потерял сознание. Похоже, что все ребра слева сломаны.

– Эй, солдат! Выше знамя! – выкрикнул барон Хардл, едва поднявшись на холм. – Пусть все увидят, что мы не потеряли гордость. – Достигнув вершины, он осмотрелся, чтобы оценить положение.

Положение оказалось отвратительным. Те, кому удалось прорваться, ударились в бегство, не пытаясь помочь сражающимся товарищам.

– Да падет на ваши головы проклятие! – прогремел Хардл. – Пусть память о трусости вашей сохранится в веках! И пусть вечно звучат песни, превозносящие имена героев и проклинающие всех трусов поименно. И да плюнут дети ваши на ваши могилы! – Барон, судя по его виду, чуть ли не наслаждался своими проклятиями. Начав проклинать беглецов, он никак не мог остановиться.

– Жаль, что здесь нет Пратаксиса, чтобы записать мои слова, – пробормотал он. – Как печально, что на скрижалях истории не останется прекрасных последних слов этого мерзавца Нордмена. Эй, Талисон! А ты, сукин сын, с испитой печенью, ступай вниз со своими людьми и попытайся организовать линию обороны. Надо прекратить эту общую свалку. – Обращаясь к стоящим рядом солдатам, он произнес более мягким тоном: – Ты, ты и ты. Отправляйтесь вон туда и хорошенько пуганите всех оставшихся лошадей. Гоните их вниз по склону.

– Но, милорд, если прогнать лошадей, то как мы…

– Не ломай свою милую головку над тем, как отсюда убраться, дорогуша. У тебя это получится лишь в том случае, если вы сумеете как следует выдрать этих мерзавцев. Если ты вдруг попытаешься спасаться в одиночку, то я своими руками укорочу тебя на голову. Я ясно выразился? Остались здесь ещё такие, кто не все понял?

Через пятнадцать минут, отдавая решительные приказы, он почти сумел восстановить контроль над остатками войска. Но только почти. Отсутствие тех, кто бежал с поля битвы, сыграло решающую роль в исходе сражения. Поняв, что конец неизбежен, он посмотрел вниз на штабной шатер врагов и прошептал:

– Вы не знаете, кого вы сегодня убили, тервола. Кавелин, мы скорбим, видя твою гибель. – Похлопав по спинам стоящих рядом с ним солдат, барон распорядился: – Ты, ты и ты… Впрочем, давайте все. Затягивайте что есть мочи: «Бак-сен-да-ла! Пал-ми-за-но!» Пусть эти слова навечно застрянут в их памяти.

Конец приближался медленно, но неотвратимо. Безумная воля военачальников Шинсана гнала все новых и новых черных легионеров на бессмысленную гибель. Простая победа не могла удовлетворить военачальников Империи Ужаса. Им хотелось чего-то большего.

Лучшие воины Кавелина гибли один за другим.

Барон Хардл умер одним из последних. Умирал он с проклятием на устах, но проклятие это было адресовано не врагам, а собратьям – тем представителям его класса, в чьих руках теперь оказалась судьба королевства.

ГЛАВА 24

1016 ГОД ОТ ОСНОВАНИЯ ИМПЕРИИ ИЛЬКАЗАРА

Невысокий широкоплечий тервола в маске разъяренного кабана медленно брел вокруг вершины холма, осторожно переступая через мертвые тела и отрубленные конечности. Солнце клонилось к горизонту, и на поле битвы уже ложились длинные тени. Над тервола с карканьем кружило воронье. Мухи вились черными тучами.

– Откуда они появились? – пробормотал тервола. – Почему их не унесет ветер?

– Что вы сказали, лорд Ссу-ма?

– Ничего особенного, лорд Лун-ю. Ничего. Скажите, неужели вы намерены сообщить принцессе об этом сражении как о великом дне в истории Империи?

– У меня складывается впечатление, что вам что-то не нравится, лорд Ссу-ма.

Лорд Ссу-ма действительно был весьма недоволен.