Кэтрин Куртц - Высший Дерини
Он опустил глаза, как будто закончил речь, но Морган наклонился к нему и что-то прошептал на ухо.
Келсон, выслушав его, кивнул головой.
– Мне напомнили о последнем долге, который я должен выполнить перед тем, как уйти. Я должен назвать имя своего преемника. Знайте, что если мы не вернемся с битвы, трон займет мой дядя, принц Нигель. После него трон перейдет к его сыну и так далее. Если мы… – он помолчал и снова заговорил:
– Если я не вернусь, прошу оказывать ему те же честь и преданность и полное повиновение, какие вы оказывали моему отцу и мне. Он будет для вас хорошим королем.
Наступила гнетущая тишина.
Затем вперед вышел Нигель и упал на колени перед Келсоном.
– Ты наш король, Келсон. И ты им останешься. Боже, храни короля Келсона! – крикнул он.
И крик этот подхватили все присутствующие.
Келсон посмотрел на Нигеля, на тысячи обращенных к нему преданных лиц, затем кивнул и вскочил в седло.
Конь заплясал под ним, зафыркал, но Келсон собрал поводья и успокоил его.
Нигель повел их через лагерь к границе, где ждала группа вооруженных всадников. Здесь был юный Конал с королевским знаменем и с полдюжины других людей. Тут был и Кардиель, а рядом с ним закутанная в голубой плащ леди Риченда. Она сидела в седле, опустив голову, и даже не взглянула на Моргана, когда он и король проезжали мимо, зато взгляд, полный любви и тревоги, достался Дункану.
Морган чувствовал, что она будет здесь. Он решительно выбросил ее из головы и полностью отдался мыслям о предстоящей битве.
В полумиле от них из вражеского лагеря выехала группа всадников. Морган взглянул на Келсона, на Дункана, с которыми за последние двадцать четыре часа обрел новое внутреннее родство, на Арлиана, спокойного и невозмутимого в своей епископской сутане. Краем глаза Морган заметил движение Келсона и пришпорил лошадь.
Дункан ехал справа от него, Келсон – слева, а слева от Келсона – Арлиан. Позади на почтительном расстоянии следовали Нигель и остальные.
Над ними развевалось королевское знамя Гвинеда. А перед ними был враг.
Всадники сближались, пока расстояние между ними не сократилось до двухсот ярдов. Обе группы остановились.
Несколько минут Келсон сидел на коне неподвижно, как статуя, внимательно рассматривая четырех врагов, которые неторопливо спешивались на травяном, мокром от утренней росы поле.
Затем он и три его спутника соскочили с коней и передали поводья слугам, которые немедленно удалились. Четверо остались стоять одни, поеживаясь от пронизывающего утреннего ветра, от которого не спасали даже их теплые плащи.
– Где же Совет? – прошептал Морган, слегка повернувшись к Арлиану, когда они уже шли, направляясь в сторону врага.
Арлиан улыбнулся.
– В пути. Они хотят выявить тех, кто должен был, присутствуя на поединке, изображать членов Совета. Обманщики будут наказаны, и тогда появятся истинные члены Совета. Но уж, конечно, не те, кого ожидает Венсит.
Келсон усмехнулся.
– Надеюсь, все будет хорошо. Но мне не хочется, чтобы вы думали, будто я боюсь.
– Мы все боимся, – прошептал Арлиан. – Но мы будем делать все возможное и надеяться на Провидение. Господь не допустит нашей смерти, если вера наша будет крепка и дело справедливо.
– Молитвы Богу не пустые слова, епископ, – проговорил Келсон.
Они были уже на расстоянии пятидесяти ярдов от врага, и Келсон мог различать лица.
В это утро Венсит был почти взволнован, обеспокоен. Отказавшись от обычной роскоши в одежде, он надел простую тунику фиолетового бархата. Его королевская диадема была лишь чуть более украшена, чем корона Келсона.
Лайонелл, одетый в свои черно-серебряные цвета, стоял слева от Венсита. На сей раз роскошный кинжал не украшал его пояс.
Бран, справа от Венсита, был бледен, и эту бледность подчеркивали голубые тона одежд.
Справа от Брана, одетый в темно-синюю тунику, стоял Ридон.
Темные волосы были перехвачены серебряным обручем.
Ридон и Венсит поглядывали на север, как бы ожидая кого-то, и Келсон понял, что они ожидают прибытия членов Совета.
Келсон подумал, не заподозрили ли они что-нибудь. Но гадать ему оставалось недолго.
Когда расстояние между ними не превышало тридцати ярдов, на севере послышался стук копыт и показались четыре роскошно одетых всадника. Белые лошади были почти не видны в лучах солнца, и всадники в золотых одеждах древних лордов Дерини приблизились к застывшим на месте людям, словно летя по воздуху.
Келсон услышал, как Венсит что-то шепотом сказал Ридону.
Лицо Венсита посерело от ярости, Ридон же не выразил никаких эмоций.
Четверо всадников спешились: слепой Баррет, врач Лоран и юный Тирсель де Кларон, помогающий спуститься на землю леди Вивьене. Белые лошади стояли неподвижно, как изваянные из белого камня.
Всадники сняли плащи и бросили их на седла.
Изумрудные глаза слепого Баррета величественно заскользили по ожидающим людям, когда четверка приблизилась.
– Кто вызывал Совет Камбера на это поле чести?
Венсит бросил на Келсона взгляд, полный ненависти, и, выступив вперед, опустился на одно колено. Голос его был спокоен, но в нем чувствовалось напряжение, когда Венсит заговорил:
– Благородный член Совета, я Венсит из Торента, король Торента и чистокровный Дерини, прошу августейшей защиты и арбитража на поединке, на который я вызвал этого человека, – он ткнул пальцем в сторону Келсона. – Я прошу защиты от вероломства для себя и своих коллег: герцога Лайонелла…
Герцог опустился на колени.
– …графа Марли и лорда Ридона.
Бран и Ридон тоже опустились на колени, а Венсит продолжил:
– Мы просим разрешения на битву со смертельным исходом, четыре на четыре, мы против тех, кто стоит перед нами. И мы просим, чтобы поединок не прекращался до тех пор, пока все противники не будут мертвы. Этому мы посвящаем свои жизни и используем для этого все могущество.
Изумрудные глаза Баррета медленно повернулись к Келсону.
– А каково ваше желание?
Келсон нервно сглотнул слюну, встал на колени.
– Милорд, я Келсон Халдан, король Гвинеда, принял вызов на поединок, чтобы не проливать лишней крови во время войны. Я также прошу защиты от вероломства для себя, герцога Моргана, епископа Арлиана и монсеньора Мак Лейна.
Все трое опустились на колени.
– Мы с неохотой соглашаемся на поединок со смертельным исходом, но вынуждены сделать это и используем все свое могущество, чтобы победить.
Баррет кивнул и стукнул по траве концом посоха из слоновой кости.
– Да будет так. А что получат победители? Согласны ли воины обеих армий признать справедливым исход вашего поединка?
– Да, милорд, – ответил Келсон, опередив Венсита. – Мои люди знают, что если мы проиграем, то их жизни пощадят, и мои преемники поклянутся в верности королям Торента, чтобы наступил мир между нашими народами. Это ведь правильное условие. Согласен ли король Торента?
Венсит, оглядев своих, повернулся к Баррету.
– Мы согласны с условиями, милорд. Если мы проиграем, то мои преемники поклянутся хранить верность королю Гвинеда как его вассалы.
Баррет кивнул и спросил:
– Кто твой наследник, король Торента?
Венсит посмотрел на Лайонелла.
– Принц Альрой, старший сын моей сестры Иораг и моего родственника Лайонелла. А после Альроя его братья Анам и Ронал.
– И принц Альрой готов поклясться в верности Келсону, королю Гвинеда, если ты и его отец будут убиты?
– Да, – кивнул Венсит, плотно сжав губы.
Затем Баррет повернулся к Келсону.
– А ты, Келсон, готов ли твой преемник поклясться в верности Венситу из Торента, если ты погибнешь сегодня?
Келсон с трудом проглотил комок в горле.
– Мой наследник – брат отца принц Нигель, а после него его сыновья Конал, Рори и Пейн. Принц Нигель знает свой долг.
– Хорошо, – кивнул Баррет. – И эти условия удовлетворяют обе стороны?
Келсон возразил:
– Не полностью. Есть еще один вопрос, милорд.
Глаза Венсита расширились, и он с трудом заставил себя устоять на месте.
– Говори свое условие, Келсон, – разрешил Баррет.
– Прошлой ночью Венсит и Бран Корис проникли в мой лагерь и похитили ребенка у матери. Если я одержу победу, пусть ребенка вернут мне, чтобы я смог возвратить его этой женщине.
Бран, вскакивая на ноги, закричал:
– Нет! Брендан мой сын! Он принадлежит мне! Она не получит его!
– Держи себя в руках, Бран! – рявкнула Вивьена, впервые подав голос. – Если Келсон победит, какая тебе разница, у кого будет ребенок? Ты ведь будешь мертв.
– Она права, Бран, – сказал Венсит, прежде чем Бран успел возразить. – Но, с другой стороны, я требую: если победу одержу я, то мать ребенка должна вернуться к своему мужу, который стоит здесь, – он показал на Брана, и Баррет кивнул. – Если Келсон согласится с этим условием, я соглашусь на возвращение мальчика, а также остальных пленных, которые еще живы.
