Глен Кук - Наступление тьмы
Сражение прекратилось. Обе стороны, затаив дыхание, следили за Нерожденным. То здесь, то там офицеры Эль Мюрида начали беззвучно валиться с седел.
Хаакен возобновил рев и повел своих бойцов на врага.
Из города на гигантском черном жеребце выехал великан. В свете луны и ровном сиянии Нерожденного Рагнарсон сумел его хорошо рассмотреть.
– Бадаламен, – прошептал Браги. Он был поражен: на воине не было одеяния тервола.
Появление воителя произвело впечатление на людей Браги, и ему пришлось зарычать на своих лучников. Некоторые из них уже начали жаловаться на недостаток стрел.
– Положение выровнялось, – сказал Рагнарсон Требилкоку. – Скажи Рескирду, что он может направить людей на противоположный берег.
Рейдачар и Хаакен очистили западный берег, и мидлендцам не пришлось с боем пробивать себе путь на сушу.
– Жаль, что я не могу схватиться с этим мерзавцем, – сказал Рагнарсон, имея в виду Бадаламена.
Подкрепление не изменило общего положения. Люди Бадаламена вновь уверовали в свою непобедимость и в предначертанное богами призвание.
Воздействие Рейдачара на адского военачальника произвело на последнего впечатления не больше, чем укус пчелы на слона. Бадаламен, похоже, даже не заметил усилий Нерожденного. Он всего лишь приказал своим лучникам стрелять в защитную оболочку Рейдачара.
Очень скоро, несмотря на своё численное превосходство, кавелинцы снова оказались на грани разгрома. Но вот появился Аринг.
Но появился он не в наиболее опасном месте, а выше по Линну на втором мосту.
Он вел тяжелую кавалерию. Легкие конники прикрывали его тыл и фланги. Рыцарей в тяжелой броне остановить было невозможно. Они вдребезги разнесли построения противника, оставив тех, кто выжил, в жертву легковооруженным кавалеристам, после чего вышли в тыл Бадаламена. Весть об этом достигла ушей вражеского военачальника лишь за минуту до удара.
Но тем не менее здесь Аринг столкнулся с наибольшими трудностями. Враги превосходили его числом, во главе их стоял талантливый вождь, и, кроме того, у конницы не было пространства для маневра. Тем не менее ему удалось смешать ряды всадников пустыни. Хаакен и Рескирд мгновенно воспользовались открывшимися возможностями.
Аринг и еще несколько офицеров, прорубив себе путь к самому Бадаламену, взяли волшебного военачальника и его телохранителей в плотное кольцо.
Рагнарсон радостно рассмеялся. Установленная им мышеловка захлопнулась. Он победил. Пока его люди добивали врага, Браги начал планировать поход для воссоединения с войсками Гжердрама.
Но в результате выяснилось, что победа обошлась ему дорогой пеной. Хотя Хаммад-аль-Накир утратил свою боевую мощь, Рагнарсон потерял Аринга. Его заколол Бадаламен. Он прорубил себе путь через ряды личной гвардии королевы так, словно перед ним были дети, вооруженные деревянными мечами. Исчадию Ада удалось уйти.
Рейдачар так и не смог напасть на его след.
Полководец бежал, оставив свою армию на милость разъяренного победителя.
Глава 29
Зима, 1011-1012 годы от основания Империи Ильказара
СМУГЛЫЙ ЧУЖЕЗЕМЕЦ В ИМПЕРИИ УЖАСА
Смуглолицый странник безостановочно изрыгал проклятия. Перевал Лао-Па-Синг, пересекавший двойной хребет Столбов Богов и Столбов Слоновой Кости, казался нескончаемым. А ведь он служил единственным проходом в Шинсан. Горы по высоте и крутизне ничем не уступали хребту Крачнодиан, значительно превосходя последний по ширине… Больше всего путника утомлял постоянный холод.
И беспокойство. Обычно, чтобы скрыться на вражеской территории, он привык полагаться на Силу. Но Сила магии перестала действовать, и ему приходилось прятаться, подобно обыкновенному воришке.
Путешествие заняло значительно больше времени, чем он рассчитывал. На перевале появились легионы, и большую часть времени чужеземцу приходилось проводить в укрытии.
После исчезновения Силы, как он понял, в Шинсане начались волнения, и владения некоторых наиболее деспотичных тервола были разграблены. Крестьяне подняли бунт. Торговцы и ремесленники линчевали нескольких обладателей масок. Но все мятежи оказались разрозненными и практически бесполезными. В распоряжении тервола оставались не знающие жалости легионы. Расправа была быстрой и беспощадной. В большинство районов страны вернулась прежняя или даже еще более невыносимая тирания.
Гарун извлек пользу из этого всеобщего замешательства. Он двигался на восток, не скрываясь, но тем не менее дни превращались в недели, а недели – в месяцы. Оказывается, он совершенно не представлял, насколько огромен Шинсан. И бин Юсифа одолевала тоска, когда он задумывался о том, какой мощью обладает Империя Ужаса с её уходящей в века традицией Предназначения. Ничто не сможет остановить Империю, если О Шинг обратится к народу, укажет ему путь и отдаст приказ идти на выполнение священной миссии…
Но пока О Шинг, судя по всему, укрывался на Востоке, в том месте, где, как казалось Гаруну, восходит солнце. Осень еще раз превратилась в зиму, и ему снова пришлось пробиваться через заснеженные просторы, поплотнее закутавшись в плащ.
Его конь пал в Сенделинской степи. Замены ему не нашлось. Попытка украсть лошадь, по его мнению, означала бы еще один дополнительный вызов Року.
Вступая на перевал Лао-Па-Синг, он думал, что шагать ему придется самое большее несколько сотен миль.
Его мышление сформировалось на Западе, где многие государства были еще меньше, чем Кавелин. Шинсан же простирался не на десятки или сотни – на многие тысячи миль. И каждую из этих миль необходимо было преодолеть незаметно.
Со временем он все же добрался до Лионтунга. Здесь, если верить тому, что он понял из своих огрызков основного диалекта Шинсана, он может найти О Шинга. А там, где он отыщет О Шинга, окажется и Насмешник.
В других, более приятных обстоятельствах посещение Лионтунга могло доставить Гаруну удовольствие. Это был старый, спокойный город, каких ранее ему видеть не приходилось. Здесь преобладала архитектура, характерная лишь для восточных районов Шинсана. А социальная структура оказалась не столь жесткой, как в сердце Империи. Неужели здесь до сих пор сказывается длительное приграничное существование? А может быть, это потому, что Ву менее одержим идеей абсолютной власти, нежели другие тервола? Гарун понял, что О Шинг пользовался здесь большой популярностью.
Репутация О Шинга совсем не совпадала с представлением Гаруна. Император и приближенные к нему Ланг и Тран были легкодоступны. Простые люди без всякого страха могли обращаться к ним со своими жалобами.
Но тем не менее О Шинг оставался О Шингом – полубогом, Властителем Империи Ужаса. Он был творением многих живших до него поколений. И его истинная роль мало зависела от личных качеств. Он призван был вести Шинсан по пути извечного Предназначения,
Действовать необходимо быстро. Лионтунг кишел тервола и их приспешниками. К весне Шинсан окажется во всеоружии для того, чтобы двинуться в поход первый раз после того, как Мгла затеяла войну с Эскалопом.
Вот-вот должно начаться всеобщее истребление, лишь направление удара оставалось под сомнением.
О Шинг предпочитал удар по Матаянге. Понимая, что Запад сейчас слаб, он тем не менее противостоял всем доводам тервола. Баксендала оставила на Императоре очень глубокий шрам.
Гарун укрылся близ города в лесу и предался размышлениям. Почему О Шинг колеблется? Ведь каждый день промедления означает усиление его врагов.
Прежде чем нанести удар, бин Юсиф основательно изучил Лионтунг. В конце концов к действиям его принудил голод.
Его желание убивать значительно поубавилось.
Пока он не слышал ни единого упоминания о Насмешнике.
Наконец в одну из ночей он приступил к действиям. При помощи веревки и крюка, воспользовавшись паузой между проходом патрулей, Гарун перебрался через стену. Оказавшись на улицах города, он двинулся вперед очень медленно, оставаясь все время в тени. Если бы было возможно, то он пошел бы по крышам. Но все здания имели крутую черепичную кровлю, с которой по краям свисали огромные ледяные сталактиты.
– Дьявольски надоело мерзнуть, – пробормотал Гарун.
Несмотря на поздний час, на главных улицах все еще кипела жизнь. Каждое более или менее внушительное здание в городе служило жилищем для тервола, и их подручные сновали туда-сюда.
– Все начнется этой весной, – бормотал он, – а Браги еще не будет готов.
Он обследовал Цитадель, думая все время о жене и сыне. И с каждым шагом его надежда встретиться с ними вновь становилась все призрачнее.
Если сегодня у него ничего не получится, они навсегда останутся пленниками мира, принадлежащего О Шингу.
Однако мысль о возможности неудачи ему даже не приходила в голову. Гарун бин Юсиф никогда не терпел неудач. Он был слишком искусен и имел огромный опыт.
