Глен Кук - Наступление тьмы
Крылатый конь направился на восток, к земле, которую люди назвали Матерью Зла или Империей Ужаса. А оттуда он полетел в края, лежащие столь далеко на востоке, что об их существовании не знали даже самые образованные тервола. Согбенный старик решил, что настало время пустить в дело инструменты Силы, именуемые Бадаламен и Магден Норат.
Наступило утро, но свет почти не пробивался через тучи, затянувшие небо. Большие клубы густого тумана, ударяясь о стены замка, превращались в облака, вздымались вверх и уносились в сторону Драконьих Зубов. Из темного брюха туч густой завесой сыпались огромные мокрые снежинки.
В комнате под самой крышей Башни ветров началось едва заметное движение. В воздухе заплясали пылинки, будто потревоженные осторожными шагами эльфов.
На щеке Старца, восседающего на каменном троне, дрогнула жилка. Вартлоккур всегда утверждал, что его старинного друга нельзя считать ни мертвым, ни живым. Он пребывал в состоянии ожидания. Его следующее появление в мире должно было стать последним. Силы старца почти иссякли после тех дел, которые приходилось вершить в прошлом, в жизни более продолжительной, чем у любого другого обитателя мира (если не считать Звездного Всадника).
Однажды Горному Старцу уже пришлось умереть, но чуть позже он вновь возродился к жизни.
Сейчас ему предстояло узнать, насколько настойчиво желает его видеть Темная Дама.
Вначале дрогнуло веко, затем шевельнулся мизинец, напряглась мышца на ноге. Обнаженное тело старца покрылось от холода гусиной кожей.
Наконец он сделал вдох. Легкие наполнились воздухом и тут же освободились от него, подняв столб пыли. Прежде чем Старец сделал второй вдох, прошло несколько минут.
Поднялась рука. Двигаясь рывками, как лапа пораженного артритом паука, она сбила стоящий на подлокотнике трона флакон. Звон разбитого стекла нарушил многолетнюю тишину зала.
С пола заклубилось рубиновое облако, которое вскоре скрыло половину комнаты. Старик сделал глубокий вдох, и к его обездвиженным членам вернулась жизнь. Старец ощущал в себе гораздо больше сил, чем в прошлых пробуждения, но в то же время чувствовал, что никогда не был столь близок к смерти, как сейчас.
Он поднялся с трона и побрел к шкафу, где хранились колдовские предметы. Выбрав нужный сосуд, Старец выпил горькую жидкость.
Все действия он совершал почти инстинктивно. В его древней голове не было ни единой мысли. Возможно, никогда и не будет. Дама по имени Смерть держалась поблизости.
Выпитый бальзам придал ему бодрости. Уже через несколько минут он почти полностью восстановил силы.
Старец вышел из комнаты и спустился по винтовой лестнице в замок. Там из запечатанного заклинаниями очага он извлек горячую пищу и с жадностью её поглотил. Остатки еды он захватил с собой в свою комнату в башне.
Пока еще ни одна мысль не коснулась его мозга.
Старик подошел к висевшему на стене зеркалу и несколькими произнесенными замогильным голосом словами, подкрепляемыми магическими жестами, обратил его к жизни,
В зеркале возникла картина снегопада. Старец, поставив перед стеклом маленький столик и кресло, уселся и принялся наблюдать, не забывая подкрепляться лежащими на подносе остатками пищи. Время от времени он что-то бормотал. Взгляд магического зеркала обегал мир. Перед взором Старца возникала то одна, то другая картина. Подобно штурману, умеющему по расположению созвездий определить местонахождение судна, Горный Старец смог довольно точно определить свое место во времени. И оно его несказанно удивило. Это был очень краткий сон. Чуть больше десяти лет. Какие события настоятельно потребовали его возвращения?
В сознании начали формироваться мысли, но пока это была цепь каких-то обрывков – ни одна из мыслей не была завершенной. Темная Дама стояла рядом со старцем и не желала его отпускать.
Эти годы ослабили его волю и стремление к самостоятельным действиям. Знания и навыки сохранились полностью, и старик в умелых руках мог оказаться весьма полезным инструментом.
Жернова времени неторопливо перемалывали час за часом. И в зеркале Старцу начали открываться картины, не лишенные интереса. Что-то непонятное происходило в штабе Гильдии наемников. Солдаты там носились туда-сюда, как муравьи в разворошенном муравейнике. Над зданиями поднимался дым и уплывал по ветру в море.
В королевском дворце Итаскии шли странные дебаты, а правители Малых Королевств собирали войска. Крошечное государство Кавелин гудело как встревоженный улей.
Одним словом, происходило нечто необычное.
Шаги за спиной заставили его вздрогнуть. Он обернулся и увидел высокого широкоплечего воина в тяжелой броне. Пришельцу на вид можно было дать не более двадцати пяти лет, и у него были карие глаза и темные волосы.
– Я Бадаламен, – сказал он. – Ты должен пойти со мной.
Та абсолютная уверенность в себе, с которой были произнесены эти слова, заставила старика (он помнил лишь одно из своих имен – Горный Старец) подняться. И прежде чем возмутиться, он даже успел сделать три шага. Но затем повернулся спиной к воину и заковылял к волшебному шкафу с магическими предметами.
Гигант был изумлен, так как, по-видимому, не привык, чтобы смертные отказывались подчиняться его приказам.
Он был рожден и взращен для того, чтобы командовать. С самой колыбели ему было предначертано стать военачальником. Его отец – создатель Магден Норат, Магистр всех Лабораторий Эхелебе, сделал так, что никто не смел противиться приказам Бадаламена.
Его изумление продолжалось всего несколько секунд. Затем он извлек амулет, полученный им от Нората.
– Я говорю от имени того, кто дал мне это.
Увидев медальон, Старец совершенно преобразился. Став мягким и послушным, он принялся упаковывать пожитки в старый холщовый мешок.
Далеко на востоке находился остров. В длину он был не более полумили, а в самой широкой своей части не превышал и двухсот ярдов. Остров, расположенный в миле от крайней восточной точки континента, был обожжен солнцем и обветрен всеми ураганами. Древняя крепость, сооружавшаяся по частям, сползала к морю с похожего на хребет ящера гребня острова. Обращенный на запад берег был совершенно безжизнен.
Крепость была сооружена во время крестовых походов Навами, проходивших в этих местах, когда о Шинсане вообще не могло быть речи.
Эти земли и прогремевшие здесь много веков назад войны на западе были совершенно не известны. Даже обитатели так называемого «Дальнего Востока» ничего не знали об этих местах. Полоса выжженных пустынь, простирающихся на сотни миль в глубь континента, надежно прикрывала побережье.
Никто о походах не помнил. Рукописные исторические хроники почти не сохранились, хотя крестовые походы были периодом длительных и кровавых войн.
Все великие войны продолжительны и кровавы, думал человек, который когда-то дирижировал ими. Он был уверен, что…
Бадаламен помог Старцу шагнуть из портала перехода в комнату, где человек в серой мантии, склонившись над большим столом, что-то чертил при свете единственной свечи. Когда Бадаламен удалился, человек в мантии, не вставая с высокого табурета, повернулся к Старцу.
Таких широкоплечих и высоких людей старику встречать еще не доводилось. Полное отсутствие волос на черепе компенсировалось длиннющими усами и небольшой остроконечной бородкой. Вся растительность на лице была темной, без единого седого волоска. В чертах угадывалась незначительная примесь Востока. В уголках глаз и рта залегли глубокие морщины. Такие же линии пересекали и его лоб. Голова человека была почти квадратной формы и очень массивной. Обликом он напоминал огромную гориллу и мог напугать кого угодно одним своим видом.
Но Старец не испытывал ужаса. За свою жизнь он встречал множество людей, и некоторые из них были гораздо представительнее этого.
– Приветствую тебя!
Любой другой посетитель не удержался бы от смеха, настолько писклявый и дребезжащий голос гиганта не вязался с его обликом. Но лицо Старца оставалось неподвижным.
– Я – Магден Норат. – Он мельком продемонстрировал старику медальон, который ранее показывал Бадаламен, – Пройдем со мной, – произнес он и вывел гостя на стену крепости.
Старец начал что-то припоминать. Из его памяти ушло лишь недавнее прошлое, и он подобно древней старухе, ощущающей себя снова девочкой, без труда восстановил детали событий, происшедших много веков назад. Ведь он был одним из актеров, участвовавших в драме под названием «Крестовые походы».
– Здесь все изменилось, – сказал он. – Все стало очень старым.
– Ты бывал здесь раньше? – спросил изумленный Норат.
– С Наамен из семейства Одиг. Верховной жрицей Рета.
Норат был потрясен. Он не сомневался, что в мире не осталось людей, помнящих, кто строил эту крепость.
Сам он о твердыне ничего не знал, и, по правде говоря, ему на неё было плевать. Человек-горилла видел здесь место, где можно было продолжать свои исследования – исследования, которые вынудили его покинуть родину и превратили в скитальца. Родиной был Эскалон, и бежал Норат оттуда за десять лет до того, как страну захватил Шинсан.
