Гельмут Пеш - Повелители времени
– Знаете ли вы что-нибудь об остальных? – поинтересовался на ходу Бурин. – Что с Гврги и Итуриэль?
– Их здесь нет, – ответил Гилфалас. – Я это чувствую.
Свет от факелов стал еще ярче, когда группа солдат показалась на площади. Их было четверо: неотесанные парни с бесчувственными лицами, их черные глаза сверкали дико и тупо. Это были еще не больги, но определенно уже и не люди.
Их подбитые гвоздями сапоги то цокали по мостовой, то хлюпали по липкой грязи. Грубые и резкие движения заставляли скрипеть кожаные доспехи. Пронзительно скрежетал металл. От солдат шел запах давно не мытого тела, кожи и масла. В руках они держали алебарды – оружие городской стражи,– древки которых с силой погружали в грязь.
За ними двигался тот, чья походка резко отличалась от остальных. Казалось, что, шагая, он не касается грязи и мусора в переулке, а парит над землей. Его доспехи были черны и так отполированы, что даже слабый сумеречный свет отражался в них. Его окутывал черный как ночь плащ, черными были и волосы, лишь лицо казалось бледным, как лик луны. Красные глаза напоминали огонь. Вся его фигура была овеяна дымом, словно дыханием дракона. Ему было достаточно одного взгляда, чтобы понять, где он находится, одного движения руки, чтобы зря не тратить слов на приказания.
Двое стражей плечами надавили на тяжелую деревянную дверь. Петли заскрипели, однако тяжелый засов изнутри выдержал мощный натиск.
Зажегся свет. Где-то раздался резкий крик. Стали слышны шаги и топот ног по лестнице.
Снова на дверь бросилась стража. Дверь и на этот раз не поддалась.
Вдруг позади них послышалось шипение, заставившее всех отпрянуть. Свет огня направился на дверь, тут же превратив ее в пепел.
Темный эльф проскользнул внутрь. Он внимательно оглядел всех находящихся там: девушку и женщину, накрашенных и полуодетых, молодых людей, еще с пушком над верхней губой, дородных мужчин, делавших все, чтобы не быть замеченными. Открытые бутылки с вином стояли на столах.
Темный эльф отвел глаза от присутствующих, как будто совсем их не замечал.
– Где мужчина? – прошипел он. – Дайте его мне!
Пожилая женщина, полнота которой уже перешла в дряблость, так что краска на ее лице выглядела вдвойне гротескно, осмелилась на него взглянуть. Пот выступил на ее лице.
– Кого вы ищете, господин? И чем мы вам можем помочь... – Ее голос осекся под взглядом пылающих жарким огнем глаз.
Темный эльф взмахнул рукой. Один из стражей шагнул вперед, при этом разворачивая в руках что-то белое. Перед лицами присутствующих появились черные буквы и изображение. Это был портрет не очень хорошего качества, но, кто там изображен, понять было можно.
Мужчина с кожаным клапаном на глазу и густо разросшейся бородой.
Фыркающая голова незнакомца показалась из воды.
– Достаточно... хватит! – сплюнул он.
Горбац усмехнулся. Голова его жертвы снова погрузилась в ледяной бурный поток.
– Прекрати, Горбац! Ты его погубишь, – вскрикнул Альдо.
– Я его отрезвляю, как это делают в легионе, – услышал он в ответ.
Несомненно, больг знал толк в таких вещах. Из воды снова вынырнуло полное бородатое лицо. Теперь оно выглядело значительно чище. Светло-русая, уже слегка седоватая борода окаймляла его. Кожаная повязка, прикрывавшая левый глаз, резко нарушала симметрию лица.
– Перестань! – простонал мужчина. – Пожалуйста!
Горбац отпустил его.
Они находились в тени речного склона, за последними домами.
Поскольку никто из спутников даже не предполагал, где они очутились, им пришлось ориентироваться по шуму реки, на берегу которой нашлось достаточно укромное место. К счастью, городок был не такой значительный, чтобы быть окруженным стеной или какими-либо иными укреплениями.
– У меня такое чувство, что я уже здесь когда-то был и... не был, – заметил Бурин.
– У меня тоже! – согласился Гилфалас.– Только мне кажется, что я вижу все более ясно, чем прежде.
Незнакомец тем временем пытался вытряхнуть воду из ушей. Он выглядел теперь если не трезвым, то, по крайней мере, не таким пьяным.
– Она так всегда делает, эта шлюха, – сказал он вместо приветствия. – До тех пор пока звенят монеты в кошельке, она ласковая, как козочка. Зато потом... Ах, бабы! – Он отряхнулся.
Меж тем становилось все светлее. Лучи восходящего солнца сверкали на воде и окутывали стены домов в теплый свет.
Бородатый человек прищурил здоровый глаз, когда солнце осветило ему лицо, но, вероятно, главной причиной тому было удивление.
– Гном и эльф,– произнес он.– И какой-то малыш. Откуда вы взялись? – Затем его голос внезапно стал резким: – И что делает здесь боллок?
– Больг, – поправил его Бурин. – Его зовут Горбац. Это он вытащил тебя из грязи, когда пришла стража. Мое имя Бурорин, сын Балерина, сына Белфорина из рода Брегорина. А это – Гилфалас Элохим, король эльфов, ну а этого фолька зовут Альдерон из Альдсвика. А как твое имя?
Человек с повязкой тупо уставился на него. Выглядело это так, будто он хотел во всем разобраться.
– Я должен вас поблагодарить за то, что вы меня спасли, – произнес он. – Ладно, если речь идет о моем имени, то я – рыцарь из Туриона, и когда-то моему роду принадлежала вся эта местность. Чего, конечно, теперь не скажешь. – С ироничной ухмылкой он указал на свои лохмотья.
Бурин нахмурил лоб, в выражении его лица ясно читалось ужасное предположение, но Гилфалас опередил его.
– Талмонд Турионский? – спросил он.
Теперь пришла очередь незнакомцу нахмурить лоб:
– Откуда вы знаете мое имя? Каким образом я сделался известен в землях гномов и эльфов?
Теперь уже Альдо не мог удержаться:
– Талмонд Могучий, я слышал о вас и о ваших подвигах еще в школе. Учитель нам даже задал выучить наизусть старинную балладу.
И он запел высоким чистым баритоном:
Вовеки народ не забудет его,Вовеки не сыщется равныйТому, кто серебряных рыцарей велК победе и гибели славной.Пускай тебя темная сталь и сразит,Но, Талмонд, забвенье тебе не грозит!
Его голос прервался.
– Как там дальше? Вы поведете свободные народы в бой против могущества тьмы... или повели... – Он запутался во временах.
Человек, который назвал себя Талмондом, посмотрел на него с нескрываемым удивлением. Затем он с силой почесал бороду, раздавив при этом явно не одну блоху.
– Мне кажется, ваш друг не в себе. Должно быть, он перегрелся,– проворчал он.
Бурин попытался спасти ситуацию:
– Мы пришли из одной очень далекой страны, господин Талмонд, и там рассказывают странные истории об Империи...
Сразу же он сообразил, что Империя не существует вообще в этом времени. Талмонд поднялся. Теперь, при дневном свете, он казался больше и мощнее, чем прежде. Его внушительный живот округлился над глубоко сидящим ремнем.
– Это безрассудно – идти против темных властителей, и, разумеется, у меня нет никакого желания делать это. И простите меня, уважаемые, но сейчас я должен расплатиться в известном вам притоне.
Альдо повернулся к Бурину:
– Но он не может просто так взять и уйти, как будто ничего не произошло. Он – герой, а герои в легендах так не поступают.
– Это – действительность, а вот мы – это действительно легенда, – кротко заметил Гилфалас. – И я боюсь, что эта действительность такова, какой мы ее знаем из страшных снов. Ты помнишь: «Талмонд Дикий казнен мечом; Хельмонд Бастард, его сын, повешен». Так будет.
Одноглазый уже на ходу обернулся, сказав:
– А если вы меня хотите запугать, то, во-первых, нет у меня никакого сына, а во-вторых, это пока еще моя родина, и никто мне здесь не причинит вреда. Но раз уж вы меня вытащили из канавы, я не хочу показаться скрягой и угощу вас едой и бокалом вина. А потом идите своей дорогой.
Гилфалас и Бурин переглянулись, как бы желая сказать: «Лучше это, чем ничего».
Альдо, который еще не мог прийти в себя из-за того, что его герой оказался простым смертным, пожал плечами.
Вероятно, небезопасно, если мы сейчас пойдем в город, подумал он. Кто может быть уверен, что они ищут не нас?
Альдо еще не забыл об их злоключениях в Турионе.
– Вероятно, Гилфалас мог бы сотворить чудо, как тогда... – заключил он вслух.
Эльф возразил:
– Этот обман не удастся в городе. Мы, эльфы, в подобных случаях просто-напросто обматываем кусок ткани вокруг головы, чтобы не было видно ушей. Наверное, это могло помочь и тебе. А что касается Бурина, то коротышки есть везде.
– Я не коротышка! – зашумел Бурин. – Для гнома я просто гигант. Лучше скажи мне, что мы сделаем с нашим слабеньким и действительно крохотным больгом?
Альдо усмехнулся:
– Думаю, что мы могли бы надеть на него шкуру и вести с собой как дрессированного медведя...
Горбац сделал шаг к нему и зарычал.
– Я Горбац! – прогремел он в наилучшей больгской манере. – Двадцатый легион, двенадцатая когорта, вторая манипула. А танцевать будешь ты!
