Роджер Желязны - Одержимый магией
Его мчало вверх на бешеной скорости, окружающее завертелось в безумном калейдоскопе, чувства утратили реальность и осмысленность и теперь предстали обрывками безумных галлюцинаций. Он уносился все выше, затем ощутил резкое падение. Неведомая сила подхватила и потащила словно по невидимой стиральной доске, ввергнув его в бесшабашную стихию. Когда весь этот круговорот прекратился, его чувства представляли лишь беспорядочную мешанину.
Спустя некоторое время движение стало замедляться, он бесцельно парил почти на месте, в тот момент он снова ощутил знакомую тягу. Он двинулся прочь от проклятого хоровода высоких ветров, снижаясь все ниже и ниже. Постепенно его зрение само восстановило все на свои места.
Прямо под ним, растянувшись почти до самого зеркала воды, простирался сказочный город террас и уступов, асимметричных зданий из металла. Все эти знакомые желанные очертания убегали далеко к горизонту. Он спустился ниже. Башни цветного дыма благоухали пахучими ароматами. Он окончательно сбился с толку, обманутый хитрой игрой перспективы и бледных огней. Он спустился еще ниже и увидел демонов, разгуливающих со своими любовницами; странная замедленная музыка неслась из вращающихся пятиугольников. Он проплыл над проспектом, украшенным гротесковыми фигурами, застывшими в древних пируэтах ритуального танца. Огромное, ужасное существо посаженное на цепь между двумя бурыми колоннами, рыдало, уткнувшись в каменное основание, вокруг него неподвижно стояли зеленоватые вонючие нечистоты, подходящие почти к самым краям основания. Бледные, подобные искрам костра, вспышки озарили мрачное хмурое небо высоко над морем, отразившись от его зеркальной черной поверхности сотнями разноцветных бликов. Проспект ошеломил его, в нем было что-то новое, не поддающееся пониманию. Это новое шло отовсюду, куда не падал взгляд. Например, та желтая башня со стороны моря, на вершине ее высилась статуя женщины-птицы…
Вдруг она шевельнулась и он понял, что это вовсе не статуя.
Голос Найалис, словно фанфары, разорвал тишину и далеко разнесся над морем.
Все замерло.
И он знал.
Он развернулся к морю и помчался над водной гладью, его скорость постепенно нарастала, окружающее замелькало будто из окна скоростного экспресса, и слилось в вереницу убегающих образов. Он летел вдоль линии притяжения, удерживающей его в этом мире. Впервые он почувствовал присутствие того, ради чего было предназначено все его путешествие…
Перед ним замаячила черная тень. Затем промелькнувшее мгновение вырвало на долю секунды огромный чернокрылый силуэт, рвущийся в небеса. Он был окружен вереницей сверкающих огней. Лишь короткий миг длилось видение, затем он вновь был захвачен и повлечен к предназначенному судьбой месту свидания. Его пробудившееся, обновленное сознание смешалось и разбилось вдребезги, поглотилось и слилось.
Он раскрыл клюв и послал ответный крик бездыханному морю. Это был крик торжества и ликования в уверенности, что он, Генри Спайер, встретился и объединился с древним сознанием Продромоли, Открывающим Пространство и Новый Путь.
Он, подобно волнорезу, врезался в ураганный ветер и спикировал вниз, к своему отражению на воде. Там была сила, он знал. Он созовет свой народ и поведет его к Воротам, к новой жизни. Там он разбудит свою человеческую плоть. Этого будет достаточно для Открывающего Путь и Пространство. Достаточно помощи; кровь, пролитая однажды, омоет новую оболочку. Теперь ничто не может помешать его планам, возрождению его мира. Он взмахнул крыльями, наслаждаясь их силой и мощью, отражаясь на зеркальной поверхности грациозной величественной тенью.
Внезапно море раскололось, фонтан чешуи и грязи вздыбился над ним. Он стремительно приближался к птице, сверкая немигающими красными глазами. Глубинные водоросли рваными лохмотьями свисали с ее колючего гребня. В них, словно в сетях, застряли покореженные полусгнившие останки кораблей, скелеты животных и брошенные панцири, среди них сновали прыгающие тела морских мусорщиков. Лишь только фонтан вознесся и замер кинжалообразной башней из грязи и пены, Толкне, Великая Змея Мертвых Вод, застыла в ожидании следующей схватки, возобновляя внутренний, почти погасший конфликт.
Продромоли шире расправил крылья, затмевая почти все небо, и остановился в полете. Это была боевая стойка принятия боя, и Толкне нанесла удар.
Подобно молоту голова змеи врезалась в парящую птицу, захлестывая ее потоком брызг и вовлекая в бушующую пучину вод. Толкне нырнула вслед за скрывающейся птицей.
Лапы Продромоли растопырились, выбросив вперед острые кривые сабли когтей. Они пропороли тело змеи, оставив глубокие борозды. Он со всей силой рубанул клювом, когда змея намеревалась задушить его кольцом своего тела.
Они кувыркались по поверхности, не в силах одолеть друг друга. Пена и брызги вихрем кружились вокруг них. В воздухе метались выдранные перья, куски плоти, вздымались кровавые фонтаны, которые тут же расплывались по поверхности воды алыми пятнами. Его когти терзали тело змеи, лишь только петля ее тела начинала затягиваться вокруг него. Толкне отчаянно мотала головой, выбрасывая ее взад, вперед, вбок и отыскивая уязвимое место для удара. Над ними немым свидетелем нависало хмурое небо, которое лишь изредка озарялось проблесками солнечной улыбки. Крик Найалис вновь сотряс небесные и водные своды.
– Это тот вызов, на который ты никогда не сможешь ответить достойно, Птица, – со свистом прошипела Толкне.
– Мы уже беседовали об этом раньше, Змея, – крикнул в ответ Продромоли.
Впервые их глаза встретились и они на мгновение застыли.
– Поль? – клацнула птица.
– Генри?..
Продромоли ударил клювом, сквозь его оперение на секунду проглянули человеческие черты. Толкне забилась в мертвой хватке его когтей. Но темный ураганный вихрь поднял высокие волны. На пенном гребне одной из них Толкне перевернулась на спину и мощным шлепком хвоста огрела Продромоли, рвущегося в небеса и увлекающего за собой ее скользкое тело.
Толкне повлекла птицу назад, стягивая ее тело тугими кольцами своего мощного мускулистого тела. Но Продромоли вывернулся, сбросив склизкие удавки, и яростно заработал клювом и когтями-саблями. Он отчаянно бил крыльями, дюйм за дюймом продвигаясь к земле, увлекая за собой и змею, не давая ей погрузиться в воду.
Он глубже вонзил свои когти в вырывающееся тело змеи и резко взмыл в высь. Море вздрогнуло от его победного крика, когда ему удалось вытащить корчащееся, упирающееся тело почти целиком. Вот уже показались горы, на их террасах замелькали строения города-мира. Собрав свои силы, Толкне вновь ринулась в атаку.
Голова Толкне метнулась вверх, рот широко распахнулся. Но ядовитые клыки лязгнули, не достигнув цели. Растопыренный хвост птицы, словно заслонка, отгородил ее от смертоносных зубов. Не теряя высоты, Продромоли размахнулся и ударил клювом. Толкне делала новые и новые попытки задушить птицу кольцом своего тела. Но они натыкались на мощные клевки и были обречены на неудачи. Голова Толкне вновь приблизилась к Продромоли. Однако новый удар клювом отбросил ее и птица рванула еще выше.
Они летели к облакам, земля становилась все ближе и ближе. Толкне вялой массой болталась в когтях Продромоли. Мощные крылья делали яростные взмахи, развивая все большую скорость. Порывы ветра трепали и швыряли безвольное тело змеи из стороны в сторону.
– Без воды, – со смехом крикнул Продромоли, – ты – ничто, просто фаршированная шкура, жалкая сосиска!
Толкне не ответила.
– Я – Открыватель Пространства, Нового Пути, – вновь заговорил Продромоли, – я широко распахну Ворота и вдохну дыхание свежей жизни.
– Ты не покинешь этого мира, – прошипела Толкне.
Продромоли мчался к земле, он уже слышал музыку и восторженные крики, толпа аборигенов в ярких оранжевых одеждах томилась на берегу, готовая ко всему: убить, забиться в радостной истерике, лишь только приблизится его тень. Он раскрыл клюв и снова прокричал победный клич.
Приблизившись, он стал внимательно оглядываться, тщательно подбирая место расправы, наконец отыскал подходящее не далеко от нижних террас. Поравнявшись с пятном, он разжал когти и начал кружить над падающим телом.
Падая на город, тело змеи извивалось и корчилось словно от огня. Там, где оно с треском плюхнулось на землю, рухнули здания, разрушились фонтаны. Все перемешалось, люди, демоны, обломки вмялись в землю. Лишь редкие языки пламени изредка еще вздрагивали над руинами и развороченными останками. Продромоли пригнул голову и сложил за спиной крылья. Он камнем устремился к земле.
Вцепившись когтями в тело змеи, он вдруг почувствовал, как оно содрогнулось и выстрелило будто порванная струна. Змеиный хвост изогнулся петлей и затянулся вокруг птицы. Яростно махая одним крылом, Продромоли потерял равновесие и стал заваливаться в сторону. Новые и новые здания превратились в руины, статуи крошились на мелкие кусочки в тех местах, где они кувыркались, чувствуя предсмертную агонию. Они скатывались по террасам, земля сотрясалась под ними. Пение раздалось с новой силой, когда они скатились к подножию.
