Саймон Грин - Восход Голубой Луны
Если, конечно, она еще жива после стольких-то лет. Перед тем, как Руперт отправился в поход, придворный Астролог вместе с ним рылся в архиве в поисках любой карты, которая могла бы привести к логову дракона. Они не нашли ни одной, что безмерно Руперту понравилось, однако наткнулись на официальный отчет деда Эдварда о встрече с Ночной Колдуньей. На удивление короткий отчет (на удивление потому, что последняя из песен об этой встрече длилась нескончаемые сто тридцать семь куплетов) включал в себя мимолетную ссылку на дракона, и в нем намекалось, что изгнанную Колдунью еще можно найти в ее хижине в Лесу Мрака неподалеку от границы с Чащобой.
«Даже предполагая, что я окажусь достаточно глуп, чтобы отправиться разыскивать ведьму, у которой главный интерес в жизни это насильственное лишение людей крови», с сомнением в голосе сказал Руперт, «назовите мне хотя бы одну вескую причину, по которой она согласится помогать мне.»
«Причина очевидна», туманно ответил Астролог. «Колдунья была очень нежна к твоему деду.»
Руперт подозрительно посмотрел на Астролога и захотел больше подробностей, но тот не поддался давлению. Руперт не доверял Астрологу ни на грош, но как же иначе отыскать дракона…
Кривые, безобразные деревья зловеще вырисовывались во тьме, Руперт все глубже погружался в бесконечную ночь. Звучал лишь ровный ритм копыт единорога, но даже он казался каким-то приглушенным в нескончаемом мраке.
Много раз Руперт вдруг останавливал единорога и озирался кругом, напрягая во тьме глаза, уверенный, что что-то страшное таится как раз за пределами его взгляда. Ему всегда отвечала лишь тьма и тишина. Фонаря у него не было, а когда он отломил ветку мертвого дерева, чтобы сделать факел, прогнившая древесина раскрошилась в пальцах. Без дневного света потерялось всякое ощущение времени, однако в конце концов тесно стоящие деревья вдруг расступились и Руперт посигналил единорогу остановку. Впереди лежала небольшая вырубка, отмеченная по границам светящимися грибами. Посередине стояло одинокое темное строение, наверное дом Колдуньи. Руперт взглянул на ночное небо, но там не было ни Луны, ни звезд, только пустая тьма, которая, казалось, существовала вечно.
«Думаешь это хорошая мысль?», прошептал единорог.
«Нет», ответил Руперт. «Но это наш лучший шанс найти дракона.»
«Если откровенно, от этой идеи мне тоже совсем не горячо…», пробормотал единорог.
Руперт улыбнулся и сполз с седла. «Останешься здесь, пока я проверю дом.»
«Не надо бросать меня здесь одного», решительно сказал единорог.
«Предпочитаешь встречу с Ночной Колдуньей?», спросил Руперт.
Единорог живо сошел с тропы и спрятался за ближайшим деревом.
«Я вернусь, как только смогу», пообещал Руперт. «Не разгуливай здесь.»
«Это самый бессмысленный совет, который я когда-либо получал», сказал единорог.
Руперт вынул меч, сделал глубокий вдох и осторожно вышел на вырубку.
Его мягкие шаги в тишине казались чудовищно громкими, и он бросился бегом, пригнувшись и ожидая атаки, которую он в любом случае наверняка не учует.
Дом Колдуньи скорчился перед ним, словно спящий хищник, тусклое темно-красное сияние очерчивало контуры двери и закрытых ставнями окон.
Руперт затормозил и остановился возле дома, прижавшись спиной к шершавой деревянной стене, стрельнув диким взглядом назад, не преследуют ли его. В глухой мгле ничего не шевелилось и единственным звуком в бесконечной ночи было его резкое дыхание. Он с трудом глотнул, немного постоял, успокаивая дыхание, потом подошел и очень вежливо постучал в дверь. Яркая красная вспышка света ослепила его, когда дверь мгновенно распахнулась и громадная костлявая рука с длинными загнутыми ногтями вдруг схватила его за горло.
Руперт беспомощно брыкался и боролся, пока его затаскивали в дом Колдуньи.
Сгорбленная старуха ногой захлопнула дверь и бесцеремонно швырнула Руперта на грязный ковер. Он сел и растирал ноющее горло, пока Ночная Колдунья зловеще хихикала, потирая кривые руки.
«Извини за теплый прием», сказала она и ухмыльнулась. «Держусь в образе, понимаешь… Надо все время вытворять гнусности, иначе подумают, что старею. А ты, вообще-то, что здесь делаешь?»
«Думал, вы сможете мне помочь», прохрипел принц.
«Помочь?», спросила Ночная Колдунья, поднимая кривую бровь. «Ты уверен, что пришел по правильному адресу?» Черный кот, согнувшийся на ее плече, возмущенно зашипел и потерся о длинные, седые волосы Колдуньи. Она подняла руку и слегка погладила его.
«Назови мне хотя бы одну вескую причину, почему я не должна превратить тебя в лягушку?», потребовала Колдунья.
Руперт показал меч. Колдунья нехорошо улыбнулась.
«Спрячь его, или я завяжу тебя в узел.»
Руперт подумал секунду, потом вернул меч в ножны. «Кажется, вы знали моего деда», осторожно сказал он.
«Возможно», легко согласилась Колдунья. «В свое время я знавала многих мужчин. Как его звали?»
«Эдвард из Лесного Королевства.»
Ночная Колдунья бессмысленно посмотрела в ответ, потом весь огонь, казалось, потух в ее глазах. Она медленно отвернулась, подошла к камину и утонула в потертом старом кресле-качалке.
«Да», наконец сказала она как бы себе самой. «Эдварда я помню.»
Она молча сидела в кресле-качалке, уставясь в пространство, и Руперт воспользовался случаем, чтобы подняться на ноги и быстро осмотреться. Дом полнился тусклым, рассеянным светом, который, казалось, шел сразу отовсюду, хотя нигде не было видно лампы. Стены стояли под разными углами к полу, с высоких стропил пронзительно кричали летучие мыши. Тень кота металась по стене без самого кота и что-то темное и бесформенное глядело горящими глазами из пустого, черного от сажи камина.
Руперт с любопытством разглядывал Ночную Колдунью. Она не выглядела слишком выразительной теперь, когда не угрожала ему. Молча покачиваясь в своем кресле, держа кота на коленях, она казалась обыкновенной бабушкой, морщинистой седовласой пожилой леди, согнутой годами. Она была болезненно худой, и страдания пробороздили на ее лице глубокие борозды. Она не была Ночной Колдуньей легенд, соблазнительницей мужчин с волосами цвете воронова крыла, ужасным созданием тьмы. Она оказалась просто усталой старухой, потерявшейся в воспоминаниях о лучших временах. Она подняла голову и перехватила взгляд Руперта.
«Да, посмотри на меня», тихо сказала она. «Когда-то я была красавицей. Такой красивой, что мужчины проезжали сотни миль только для того, чтобы сказать мне свои комплименты. Короли, императоры, герои: я могла бы выбрать любого из них. Но я их не желала. Было достаточно, что я была просто… красивой.»
«Сколько юных девушек погибло, ради сохранения вашей красоты?», резко спросил Руперт.
«Я потеряла счет», ответила Колдунья. «Тогда это казалось не важным. Я была молодой и прекрасной, мужчины меня любили, все остальное не имело значения. Как тебя звать, мальчик?»
«Руперт.»
«Тебе стоило бы посмотреть на меня тогда, Руперт. Я была такой прелестной. Очень прелестной.»
Она мягко улыбнулась и закачалась в своем кресле с глазами, устремленными в прошлые дни.
«Я была молодой и могущественной, я сгибала тьму по своему хотению. За одну ночь я воздвигла дворец изо льда и брильянтов, лорды и леди разных королевских дворов приезжали отовсюду, чтобы отдать мне дань уважения. Они никогда не обращали внимания, если из деревень исчезало несколько крестьянских девушек. А если бы они и заметили, им было бы все равно.
А потом пришел Эдвард, чтобы убить меня. Каким-то образом он дознался правды и явился, чтобы избавить Лесную Страну от моего зла.» Она тихо хохотнула. «Много ночей он провел в моих ледяных залах по собственной свободной воле. Высокий, храбрый и красивый, он не склонился предо мной. Я обрушила на него дождь чудес и ужасов, но не смогла его сломить. Мы часто танцевали в моем бальном зале, только вдвоем в громадном гулком зале из сверкающего льда, где каждый подсвечник был вырезан из целого сталактита.
Понемногу я полюбила его, а он полюбил меня. Я была молодой и глупой, и думала, что наша любовь будет длиться вечно.
Она длилась ровно месяц.
Мне нужна была свежая кровь, а Эдвард не мог этого допустить. Он меня любил, однако он был король и нес ответственность перед своим народом. Он не мог меня убить, а я не могла изменить себя. Поэтому я дождалась, пока он уснет, а потом покинула свой дворец и Лесную Страну, и пришла сюда, чтобы жить во мраке, где никто не разглядит, что я больше не красавица.
Я могла бы погубить его и сохранить свою тайну. Я могла бы оставаться юной, прелестной и могущественной. Но я его любила. Моего Эдварда.
Единственного мужчину, которого я вообще любила. Думаю, он уже умер.»
«Больше тридцати лет назад», сказал Руперт.
«Так давно», прошептала Колдунья. Плечи ее поникли, она согнулась, сцепив скрюченные руки. Она глубоко вздохнула и задрожала, выдыхая, потом подняла глаза на Руперта и устало улыбнулась. «Значит, ты потомок Эдварда. Ты немного похож на него, мальчик. Чего ты хочешь от меня?»
