Елена Власова - Межмировая таможня
– Ну и как там? Я Департаменте уже пять месяцев работаю, – в голосе Зуфы проскользнула нотка превосходства надо мной, цыпленочком с двухнедельным стажем, – но ты единственный, кого в бригаду "У" распределили. Наверное, совсем уж тухлое место, раз даже адреса нигде нету?
– Не совсем... – осторожно поправил я. Вдруг разом вспомнились все грозные слова насчет секретности и скрытности работы бригады. А также схема паутины с черной дырой в ней – там, где я ввалился в систему безопасности, ничего такого и не подозревая.
– Да ладно тебе! Всем новичкам кажется, что они жутко важное дело делают. Я вот тоже первый месяц после училища так серьезно к работе подходила! Даже вечерами оставалась, все думала, как бы получше все организовать! А потом посмотрела, подумала и плюнула: кому это нужно? Ну вот разве что тебе мои старания пригодились.
– То есть? – не понял я.
– Ну так адресок-то твоей задрипанной конторы у меня откуда? Я же три дня сидела, служебные записки изучала, выписки делала, а потом наизусть учила. Ну вот и попался мне наряд-заказ годовой давности, к вам столяра вызвали, стулья починить. Бланк по ошибке не в ту папку подшили, вот я внимание и обратила, запомнила адрес.
И она вновь торжествующе улыбнулась, очевидно, гордая своей маленькой победой над департаментовской бестолковщиной. И я тоже – опять против воли – улыбнулся ей в ответ. Уж очень у нее это задорно получалось. Слой грима, сглаживающий орковские черты до общепринятых стандартов, на лицо Зуфа еще не положила, но от этого оно не стало менее эффектным. Резко выделенные скулы, раскосые черные глаза с серыми белками, темные, почти коричневые губы и редкие черные волоски на коже – все это, по идее, должно было вызвать у меня отвращение, но почему-то не вызвало. Каждая из этих черт по отдельности казалась бы уродством, но собранные вместе на живом и веселом лице, они создавали картину вполне гармоничную и... Ладно, будем честными: и красивую.
Зуфа моего взгляда скорее всего не заметила и продолжила:
– И ведь хоть бы слово благодарное сказали! Не говоря уже о премии за инициативу. Вместо этого вот – на планово-сверхурочную смену воткнули.
Ее лицо резко изменило выражение: только что веселое, оно уже было обиженным.
– Говорят, мол, всем когда-то приходится по выходным работать. Да только говорят-то про всех, а назначили меня! И после этого еще намекают, что с отпуском могут быть какие-то проблемы, мол, у всех молодых так. Прямо невезение какое-то!
Я вновь вспомнил Ринель и ее угрозы. Может быть, это – всего лишь начало карательных мер со стороны моей милой начальницы? В таком случае Зуфочке придется еще не раз поразиться своему невезению. А за что? За то, что слишком хорошо сделала свою работу?
– Не переживай, я попробую что-нибудь сделать, – попытался утешить девушку я и в какой-то степени своей цели достиг: она вновь заулыбалась.
– Ой, парень! Ой, хорошо сказал! Я б тебе даже поверила, если бы сама твои бумаги не оформляла. Извини, конечно, но если хочешь на меня своей крутостью впечатление произвести, придумай еще что-то, ладно?
Я открыл рот, а потом снова его закрыл, потому что сказать было нечего. Вместо этого заговорила она:
– Не обижайся, ладно? Просто здесь я уже столько всяких повидала... Как только узнают, что я из деревни, сразу начинается: каждый второй – богатей немереный и каждый четвертый – с третьим уровнем. Ты-то хоть не будешь мне палец показывать, мол, Кольцо Власти на нем, которое не все видят, а только самые достойные?
Я поперхнулся – именно это я сейчас и хотел сделать. И вместо этого сказал:
– Да ладно тебе. Я тоже из деревни...
– Не прибедняйся. Как-никак восемьсот пятьдесят лет истории.
– А ты откуда знаешь? – поразился я.
– Мало ли что я знаю! – Зуфа вновь вернулась к роли умудренной опытом и всезнающей столичной жительницы и заговорила с оттенком превосходства: – Кстати, мне скоро выходить. Всего хорошего, Айше!
– Всего хорошего... – промямлил я вслед ей, и лишь когда двери трамвая с шипением захлопнулись, сообразил: ведь надо было договориться встретиться как-нибудь еще! В кафешку какую-нибудь пригласить...
"А с другой стороны – зачем? – раздумывал я, краем уха слушая, как колеса трамвая погромыхивают по стыкам рельс. – Мало того, что мы с ней принадлежим к разным расам, так она еще на меня и свысока смотрит... Какое уж тут продолжение знакомства! Это только в спектаклях просто, а я... Уж если в родном городке с девушками так ничего путного и не получилось, то здесь, в столице, да с орчанкой... Пусть даже и очень привлекательной – не светит!"
И тем не менее, продолжая думать свои невеселые думы, я продолжал вспоминать разговор с Зуфой, ее постоянно меняющееся лицо, ее голос и акцент, придающий речи особенное своеобразие. Вспоминал, вспоминал – и довспоминался до того, что проехал на одну остановку дальше чем следовало, и пришлось возвращаться пешком.
Продолжая пребывать в расстроенных и растрепанных чувствах, я тем не менее первый раз за все время работы в бригаде попал в свою комнату без приключений и повторных попыток. Наверное, чувствуя мое настроение, серебряные Зеркала пропускали меня сквозь себя, не выкидывая фортелей... Или может быть, все дело было в том, что я на этот раз обошелся без обычного внутреннего трепета, который охватывал меня каждый раз, когда пытался войти в Зеркало?
В любом случае, до рабочего места я добрался, почти не замечая, что делаю, и лишь потом, усевшись за стол, осознал, как здорово и просто у меня сегодня получилось. Может быть, и прав был Лорд, сказавший, что мне потребуется не так много времени, чтобы освоиться?
Хотя какое там! Вон даже с девушкой нормально познакомиться не смог – она ведь даже имени своего мне не назвала. Если бы Ринель его не сказала, так бы и не знал я, как ее зовут. Словом, провинция! Вокруг нее здесь небось такие профессионалы-ухажеры вертятся, и я на их фоне просто никто. Так что нечего о ней и думать, а думать надо о работе...
Как в подтверждение этому, в комнате из пустоты раздался голос Ринель:
– Айше, ты уже здесь? Ко мне, и быстро. – Я повертел головой, пытаясь увидеть посыльного бормотунчика, но, как всегда, потерпел неудачу: Ринель их творила исключительно экономно, и, кроме собственно транспортировки голоса, ее бормотунчики ничем себя не проявляли. Своего рода маленький шедевр прикладной магии, мастерство, которое не пропьешь, не купишь.
Зеркало, еще Зеркало... Тьфу ты! Куда это я вывалился? Открытое для любого случайного посетителя помещение М/Ж плеснуло в мой нос вонью. То, что этот запах был специально синтезирован для создания общего колорита "задрипанной конторы", ничуть не умаляло его противности. Словом, ошибочка вышла – что я там минуту назад о своих успехах в пользовании Зеркалами размышлял?
Я еще раз прижал руку к стеклу, и кольцо на пальце коротко сверкнуло. На этот раз все прошло более успешно, и я оказался в кабинете Ринель. Сегодня она была одета в комбинезон, переливающийся оттенками серебристо-зеленого, и, как всегда, казалась красивой до нереальности. И как я мог всего лишь десяток минут назад с интересом смотреть на какую-то орчанку?! Уж если заглядываться на женщин других рас, то только на эльфиек! И в соответствии с этой мыслью я уставился на Ринель, словно боялся, что вижу ее в последний раз. Но она в ответ на мой преданный взгляд сообщила холодно и официально:
– Восемь минут опоздания к присутственному времени. Штраф в размере десяти процентов от дневной оплаты. И заметь себе на будущее, что каждые полные десять минут задержки – еще десять процентов. Понял, стажер?
– Понял... – изумился я. Опоздание опозданием, но чтобы из-за восьми минут вдруг переходить на подобный тон – нет, наверняка есть более серьезная причина.
Меня вдруг прошиб холодный пот: никакой другой причины, кроме разговора с Зуфой, быть не могло. Точно – его каким-то образом прослушали, и оказалось, что я во время него что-то разгласил... Или она оказалась не просто девчонкой после училища, а агентом какого-нибудь незамиренного клана! Я понял, что пропал, и начал оправдываться:
– Я понимаю, я виноват. Но я никаких инструкций не нарушил и ничего такого ей не сказал! Более того, она до сих пор уверена, что наша бригада – это какое-то совершенно незначительное подразделение. Да и вообще мы встретились совершенно случайно. Ну узнала она меня, и что было делать? Говорить, мол, вы обознались, девушка, – это же гораздо подозрительнее...
– Стоп! – еще более холодно и враждебно оборвала меня Ринель. – Что ты мелешь? Какая девушка? Какая встреча? Вы только гляньте на него! Тут все на ушах стоят, а у него в голове – девушки!
– Я же говорю, что случайно встретились... – опять начал я, но Ринель сузила глаза, в ее вроде бы спокойный голос вкрались шипящие нотки, и мне на секунду показалось, что кончики острых ушей дернулись назад, чтобы прижаться к голове:
