Глен Кук - Наступление тьмы
– Как жесток Рок, – зарыдав, произнесла Ясмид. – И почему люди, которых я люблю, тратят все силы на то, чтобы уничтожить один другого? Мне не следовало приходить, я должна была понять, что это ни к чему не приведет. Все, что я пережила, планируя побег, все мучения в пути… Все, все идет прахом.
– Не исключено, что вы проделали это не напрасно. Есть вариант… И он связан со старинным присловьем «враг моих врагов»…
– Простите, но я не понимаю.
– Имеется еще один гораздо более серьезный противник. Зная об этом, ваш муж и ваш отец могут согласиться, что он гораздо более опасен для них обоих, чем они друг для друга.
– Вы говорите загадками.
– Я не решаюсь называть вещи своими именами. Мне приходилось раньше встречать людей в черном. Я дрался с ними. Они называют себя тервола.
Краска отлила от лица Ясмид.
– Шинсан! – воскликнула она. – Только не это!
– А кто мог решиться на то, чтобы выдавать себя за тервола?
Но с другой стороны, с какой стати Шинсану похищать Насмешника? Есть ли какая-нибудь связь между Балфуром и Шинсаном? Неужели Империи удалось проникнуть в гильдию? А этот Вилис Нортен, использовавший имя Марена Димура, оказался вессоном из Кавелина. Неужели агенты Империи сумели проникнуть и в Кавелин?
– Дерел!
Но Пратаксис уже ушел. Рагнарсон записал имена. Орион. Вальтер. Мгла, Требилкок. Настало время выяснить, сумел ли Майкл узнать хоть что-нибудь.
– Кому-нибудь известно, куда ушел Гарун?
– Нет. Он просто скрылся, ничего не сказав даже Белулу и Рахману. Гарун иногда так поступает. Все жалуются. Он обещает не повторять подобного, но тут же снова так делает. Я думаю, что он пытается добраться до моего отца.
– Если бы я нашел способ с ним связаться, войну можно было бы предотвратить. А как ваш отец? Он прислушается к вашим словам?
– Да.
Почему она так уверена после стольких лет?
– Но он изменился. Он теперь жирный старик и к тому же, как говорят, свихнувшийся.
– Знаю. К Гаруну из пустыни приходят люди и говорят, что отец предал свои идеалы, что он захватил Трон Павлина для… Типы, подобные Нассефу изменили его.
– Нассеф давным-давно умер. Я сам убил его.
– Чудовище по имени Нассеф погибло. Но есть и иные Нассефы. Они изолировали моего отца от остального мира и взяли бразды правления в свои руки.
– Но он еще способен поднять голос. Правоверные последуют за ним, если он к ним обратится публично. Ведь приближается Дишархун, не так ли?
Дишархун был Днями Высшей Святости и праздновался в Хаммад-аль-Накире целую неделю. В Аль-Ремиш стекались паломники, чтобы послушать речи Эль Мюрида.
Рагнарсона беспокоила лишь судьба Кавелина. Если Гарун, вторгнувшись в Хаммад-аль-Накир с территории Кавелина и Тамериса, проиграет, у Эль Мюрида появится законное основание нанести ответный удар. Это может начать новую серию войн.
– Мне и без этого хватает проблем, – пробормотал он. – Гарун, Гарун, может, было бы лучше, если б я перерезал тебе глотку много лет назад.
Он по-прежнему считал Гаруна другом, но, как ни странно это звучит, этот человек всегда ему не очень нравился. Вот такой парадокс.
Гарун был постоянно погружен в свои собственные планы…
– Маршал?
– А, Дерел, подожди немного, – сказал Браги и, обращаясь к Ясмид, спросил: – Вы будете называть себя?
– Решу после того, как его увижу, – ответила она, опуская вуаль.
Браги подошел к дверям.
– Приветствую вас, посол. Очень рад, что вы смогли прийти.
– Мне тоже необходимо побеседовать с вами, маршал. Наша разведка…
– Простите меня. Дерел, пошли за Вальтером, его женой и полковником Орионом.
– Он только что…
– Знаю. Возникли новые обстоятельства. В связи с Балфуром. И мне снова надо его увидеть. Интересно, знает ли кто-нибудь, где обретается Требилкок?
– Я пошел, – ответил Пратаксис.
Ученый был страшно недоволен, так как его собственная работа страдала все больше и больше, пока он замещал Гжердрама.
– Благодарю за терпение, посол. Прошу вас, входите.
Хабибулла бросил подозрительный взгляд на женщину.
– Итак, этот бандит бин Юсиф…
– Я знаю, так же как и вы, почему он так поступил, не так ли?
– Простите, но я не понимаю.
– По городу ходит весьма любопытная история. О человеке, оплатившем похищение одного моего друга, который по чистой случайности оказался и другом только что упомянутого вами бандита.
Хабибулла никак не реагировал на слова Браги.
– Не исключено, что вы сами слышали эти рассказы. И они могли показаться вам интересными, особенно в той части, где похитители оказываются неспособными доставить товар. – И Рагнарсон пересказал то, что услышал от Ясмид.
– И где же вы слышали это сказку?
– Во многих местах. Сегодня я её услышал еще раз вот от этой дамы.
Хабибулла, покосившись на женщину, спросил:
– Но зачем Шинсану похищать этого толстого факира?
– Хороший вопрос. Но меня, по правде говоря, занимало и то, зачем агентам Эль Мюрида понадобилось его похищать?
Хабибулла принялся приносить извинения.
– Да, да. Я все знаю, – остановил его Рагнарсон. – Но сейчас, в дни, когда мы прикидываемся все забывшими и всепрощающими… Разве Эль Мюрид не учит, что прощение является актом божественным?
– То, что совершил толстяк, было преступлением против самого Бога…
– Нет, Хабибулла. Это не так.
Посол повернулся на голос.
– Ты ненавидишь его, потому что он одурачил тебя, – сказала Ясмид и, обращаясь к Рагнарсону, продолжила: – Мужчины моего племени могут простить все – рану, оскорбление и даже убийство. И Хабибулла простил это. Но он не может простить того, что его выставили дурачком в глазах друзей из числа Непобедимых. Нет, Хабибулла, не спорь, ты должен это признать. Он рассказывал тебе байки и демонстрировал фокусы, заставив поверить, что он твой друг. Ты заступался за него предо мной. Вот почему ты захватил его даже с риском развязать новую войну.
– Кто вы? Маршал, кто это?
Рагнарсон посмеивался, облизывая губы.
– Господин Хабибулла, мне кажется, что вы уже догадываетесь.
Ясмид сбросила с лица покрывало.
Хабибулла вперил в неё изумленный взгляд. Но его поразил вовсе не этот отчаянный жест женщины.
– Нет, этого не может быть. Это – колдовство, маршал. Неужели вы вступили в союз с демонами Преисподней? Вы вызываете мертвых, чтобы поиздеваться надо мной!
– Мне кажется, что Хабибулла был в меня влюблен. В то время я этого не понимала. Думаю, что большинство из них поклонялись мне.
– Госпожа!
Рагнарсон с изумлением наблюдал за тем, как Хабибулла упал на колени и, склонив голову, вытянул перед собой скрещенные в запястьях руки.
Теперь у Браги не оставалось никаких сомнений в подлинности посетительницы.
– Поднимись, Хабибулла. – Она опустила на лицо покрывало.
– Что моя госпожа желает?
– Расскажи все честно маршалу.
– Я уже узнал от него все, что надо. За исключением одного: может ли он эскортировать леди к её отцу? И при этом с большим успехом, чем моего друга.
Хабибулла, вновь превратившийся в посла Эль Мюрида, спросил:
– С какой целью?
– От вашего хозяина мне нет никакого толку, и я не выдавлю ни слезинки, если кто-нибудь воткнет кинжал ему в брюхо. Мир от этого станет только лучше. Именно поэтому меня не очень волнует, будет ли бин Юсиф соблюдать условия перемирия с Хаммад-аль-Накиром. Мир мне сейчас нужен только потому, что Шинсан снова сует нос в Кавелин, и я цепляюсь за соломинку. Мне надо, чтобы мои фланги были свободны. Ясмид утверждает, что может установить мир между своим мужем и своим отцом.
– Мужем?
– Да, бин Юсифом. А вы разве не знали? – На сей раз, кажется, посла удалось достать.
– Это правда, – вмешалась Ясмид. – Таков был мой выбор, Хабибулла.
Затем она объяснила, как перед этим сумела добиться мира.
– В отличие от маршала Шинсан меня совершенно не заботит. Но я включаюсь в эти игры ради того, чтобы не позволить моим любимым мужчинам убить друг друга.
– У вас есть дети? – спросил Хабибулла, – Он оплакивает отсутствие у него внуков. Войны лишили его всех надежд.
– Сын. Мегелин Мика бин Гарун. Он будет счастлив и польщен.
До того как Всевышний даровал ему новое имя, Эль Мюрида звали Мика аль Рами.
– Может быть, было уместнее послать вашего сына, – заметил Рагнарсон. – В этом случае каждый получит в заложники ребенка противника.
– Нет. Мегелин убьет деда.
– Риск для обеих сторон следует уравновесить.
– Я приняла решение, маршал. И я принимаю весь риск на себя.
– Посол?
– Слушаю вас.
– Так вы проводите её? Или вы взяли обязательство сделать войну неизбежной?
– Кинжала Хариша я по этому поводу не целовал. По правде говоря, я совершенно не ожидал, что последствия окажутся столь тяжелыми. Толстяк. Трущобное ничтожество. Кто заметит его исчезновение? Кому он нужен?
– А я не понимаю, почему он так вам понадобился по прошествии стольких лет.
