Элеонора Раткевич - Парадоксы Младшего Патриарха
А еще я не знал, что человек этот – маг по имени Фаннах – не судьба, принудившая меня к бегству, а всего лишь ее орудие… да и тупое притом. Несмотря на всю свою искусность в магическом ремесле, ремесленником Фаннах и оставался. Чего-то недоставало ему – какой-то ничтожной малости – чтобы самолично вершить судьбы мира. Ими распоряжалась не его рука – другая, куда как более властная… а Фаннах был всего лишь марионеткой, послушной движению опытных пальцев. Виртуозно ловкой, предельно точной в движениях – но марионеткой. А как бы хотелось самому потянуть за собственные ниточки, чтобы сдавить ненавистные пальцы… до боли, до синевы, до хруста в костях сдавить… чтобы всемогущий кукольник рухнул на колени от невыносимого страдания… и тянуть, тянуть, тянуть за ниточки, покуда он не запляшет. Именно таким грезам предаются марионетки в пыльном сундуке, куда их закинули, когда надобность миновала… но не всякую куклу можно засунуть в сундук… а уж зашвырнуть в огонь – тем более. Иная марионетка вполне способна подобрать на подмостках отравленную иглу, да так ловко, что и зрители не заметят, и ниточки на всемогущих пальцах не дрогнут, упреждая хозяина. Остается лишь улучить момент и пустить иглу в ход.
Так примерно и рассуждал Фаннах, заботясь украдкой о самом себе. Он ведь не питал никаких иллюзий. Хозяин вышвырнет его при первых же признаках опасности, а то и вовсе прикончит. Ну нет, не на таковского напали! И Фаннах с дотошностью сумасшедшего крохобора подбирал на подмостках собственного бытия всякую мелочь: тряпка ли, щепочка, железяка ржавая – все сгодится, все можно пустить в дело. Чтобы соорудить себе обеспеченное и бестревожное будущее, ни одной песчинкой нельзя пренебрегать. Фаннах и не пренебрег. Того, чем ему удалось разжиться, вполне довольно, чтобы диктовать условия.
И вдруг вся его замысловатая постройка рухнула в одночасье.
Как же это?
Нет, но как же это?!
Все ведь было продумано замечательно – а исполнено еще лучше. Даже случайности оказались на стороне Фаннаха… а если каких случайностей и недоставало для полного счастья, их и организовать недолго. Прознать, где обитают родственнички того мага, что постоянно якшается с Королевской школой… Лаони, или как там его… да напустить на них сухой лающий кашель пополам с почихотой – и вот вам пожалуйста: укатил старый гриб в дальнюю провинцию, родню свою драгоценную лечить-выхаживать. А школа во главе с Патриархом своим желторотым осталась без присмотра. Колдуй, сколько влезет. А тут еще пора настала удачу проверять у бойцов… кто его знает, как там с ней дело у бойцов обстоит, а вот Фаннаху она явно улыбнулась. Сманить мальчишку Шенно в притон, где подрабатывает выбранный Кинтаром маг, да посулить этому самому магу невесть какие златые горы за то лишь, чтобы не спешил на зов Младшего Патриарха, а повременил малость: наверняка ведь господина Патриарха нетерпячка заест. Не утерпит он, не удержится – лично притащится за опоздавшим магом! А дальше остается только выполнить полученные от хозяина указания… ну, и себя заодно не забыть.
И ведь выполнил, и ведь себя не забыл, и проделано все было точным-точнехонько… когда же улыбка удачи сделалась злой насмешкой? Когда, в какую минуту дело пошло наперекосяк?
Задурить голову Шенно Лиаху оказалось до ужаса легко. А еще бы ему не поверить – ведь целый игорный дом живых свидетелей, шутка ли сказать! И всяк поклянется, что видел то, что видел… и ведь взаправду видел! Маг, удачей ведающий, мог бы еще проболтаться – но метательный нож упокоил его надежно. Вот так-то, господа бойцы. Мы, маги, и по части убойного рукомесла кое-что можем – а вот как вы насчет поколдовать малость? И насчет всего прочего Фаннах был настороже, не растерялся. И Кинтара похитил средь бела дня, и самолично всучил его Лиаху в собственные руки. До чего же изысканная ирония: убийца вручает мстителю неповинную жертву, да еще и плату за нее огребает немалую! Когда Фаннах уходил из обиталища Шенно, Дайр Кинтар был связан по рукам и ногам, едва ли не распят поперек собственного тела. Его оставалось только убить… Фаннах и был уверен, что он убит… когда же, когда все пошло не так?
Кинтар жив! Кинтар в бегах! Ну, это, положим, хорошо, что в бегах, это правильно… хотя каким чудом ему и вообще удалось в тот раз уйти от Шенно живым? Как этот вельможный остолоп мог упустить из рук беспомощную, обессиленную, обездвиженную жертву?! Что теперь гадать… Кинтар в бегах, и Лиах в бегах… гоняется за Кинтаром, стало быть… это хорошо, хотя и похуже, чем следовало. Покуда не удастся предъявить на всеобщее обозрение свеженький труп Младшего Патриарха, зарезанного Морским Королем, никто никого убивать не будет. Ни один из бойцов треклятой Королевской школы и пальцем не пошевелит, чтобы встрять между Кинтаром и Лиахом, которые таскаются невесть где. Ну, а вассалы семьи Шенно без господского приказа и всяко будут ждать. Их дело – сторона. Вот когда Кинтар будет убит… значит, он должен быть убит. И то уже плохо, что весть о коварном убийстве на сей раз нельзя разнести самолично, а тело мертвое в школу приволочь – тем более: и так слишком много пришлось крутиться возле школы да Шенно. Еще одно появление в тамошних местах – и игра будет разгадана. Вот если бы обезумевший от горя и ярости Лиах прикончил ненавистного Кинтара на месте… ну, да ничего еще не потеряно. Затруднено – да. Но и только.
Нет, это все ерунда. Ерунда и мелочи. А вот появление Кинтара поблизости от самого любимого, самого тайного укрывища Фаннаха… это уже ну никак не мелочь.
И Фаннах белыми от ужаса губами шептал заклятия, стараясь получше разглядеть Младшего Патриарха – а разглядев, невольно менял заклятья на проклятья. Ибо вышагивал мастер Дайр Кинтар прямо по заветной тропочке… нет, но как же это?
Откуда он и вообще здесь взялся? Как он сведал – и что? Сколько он и вообще знает, этот обманчиво открытый юнец? Змея двоедушная… ох, как же просчитался хозяин… и Фаннах вместе с ним!
Он идет сюда. Он с самого начала шел сюда. Все его петли, все увертки – для отвода глаз… он идет именно сюда. Он знает об этом убежище. Скверно, до чего же скверно. А что, если… что, если он прознал и о заложнике?
Прах его побери, этого Лиаха! Связанного убить, и то не сумел. Вот и изволь теперь возиться… а возиться некогда. Некогда! Ждать, замирая от страха… не сумел Лиах, не сумел…
Да чтоб он провалился
Не сумел – так и пес с ним! Другие сумеют за него. А уж повесить на этого мстителя оголтелого труп зверски замученного Младшего Патриарха – проще простого. Никто не усомнится. По счастью, места здесь… прелюбопытнейшие, надо сказать. И кому запытать до смерти мастера Дайра Кинтара, очень даже найдется. А вот поймать… поймать, пожалуй, что и нет.
Нет – и не надо. Не умеют палачи воинов ловить? И незачем, и не их это дело. Надо им просто намекнуть… а после подсобить… вот как давеча Лиаху… только теперь его никто не упустит. Ни одного волоска, ни единой кровиночки… и вот об этой опасности, мастер Дайр Кинтар, ты ничегошеньки не знаешь. Иначе не поперся бы в тутошние края в одиночку, без сопровожатых… то-то славно!
Фаннах потер лицо рукой, словно бы оглаживая, и усмехнулся еще дрожащими губами.
Что ж, усмехаться он мог по праву.
Я действительно ничего не знал.
Не знал я ничего – иначе перед выходом обвешался бы амулетами с ног до головы. Хотя… а, проваль – против настоящего мага, который всерьез на тебя нацелился, это не помогает. Столько наговорных колец, подвесок, бумажек, тряпочек и прочего, сколько надо, чтобы отвратить в сторону правильно нацеленное колдовство – столько человеку попросту не поднять. Настоящие защитные амулеты вмуровывают прямо в стены дворцов – а обитатели их, ясное дело, без нужды из своей мраморной скорлупки не высовываются. Что же до простых смертных… их, в отличие от владетельных особ, хранят не чары, а обычаи. Против сколько-нибудь могучего мага ни один человек в своем уме не полезет: кому же охота вспадет грубости говорить, если в отместку из тебя сделают… нет, лучше даже не представлять, что сделают. Противно, страшно – а главное, все равно не угадаешь. У магов воображение богаче, нежели у немногих наглецов, возымевших дерзость их оскорблять. Поэтому простые смертные с волшебниками, как правило, вежливы – а те, в свою очередь, снисходительны. Обычай такой. Конечно, умелый боец мог бы попытаться придушить какого-нибудь мага прежде, чем тот успеет припомнить заклятие – но маги на подобный случай обычно имеют при себе амулет, чтобы не отвлекаться на самозащиту… нет, мы магов без серьезных на то оснований не трогаем. И в раздоры наши – хотя бы даже и в кровную месть – не вмешиваем. Смерть врага не стоит всеобщего презрения равных. А презирать будут… нет, презирать – это еще не то слово… а то слово просто не существует; ни одно наречие в мире не вместит такого понятия. Врага можно убить собственными руками или перехитрить собственным умом… но покупать за деньги мага, чтобы он прикончил воина – все равно что купить право засунуть его под монетный пресс: слишком уж неравны силы. Нет большего позора для воина, нет большего бесчестья, чем использовать наемную колдовскую силу против равного вместо своей. Да вот взять хотя бы Шенно – даже в безумии горя он нанял мага, чтобы тот похитил меня… но не затем, чтобы убил. Убить меня Лиах собирался сам.
