Барри Лонгиер - Божественная шкатулка
– Подойди сюда!
Я прошел мимо горы обтянутых кожей ящиков и направился дальше по коридору, который резко поворачивал вправо.
Свернув в этом направлении, я увидел склонившуюся над топором Абрину – высоко над головой она держала зажженный факел. Мы оказались в огромной пещере, вдоль стен которой тянулись бесчисленные ряды полок, уставленных еще большим количеством книг и манускриптов.
– Клянусь Ангхом, тут их тысячи, куда там – десятки тысяч!
– Посмотри! – воскликнула Абрина и указала факелом куда-то вверх.
Перед нами открылся еще один вход. Я подошел к нему, воткнул в стену факел и удивленно ойкнул. Мы оказались в преддверии очередной громадной пещеры, где вдоль стен я увидел новые бесконечные ряды полок с книгами и манускриптами.
– Сколько же здесь таких помещений?
Я поднял с пола шкатулку и спросил ее:
– Что мне сейчас нужно?
Открылся ящичек, и при свете факела я ознакомился с содержанием лежавшей в нем записки.
– Снова шутки богов, – грустно усмехнулся я.
– Что там? – поинтересовалась Синдия.
– Там написано, что мне нужен план. – Я обернулся, чувствуя, что во мне закипает гнев. – Ладно. Действительно, будет лучше всего, если мы определим, сколько помещений в этом лабиринте и как они располагаются по отношению друг к другу.
– Ты хочешь сказать, нужно составить что-то вроде карты? – спросила Абрина.
– Да. Давайте составим карту.
Остановив выбор на самой большой пещере и взяв ее за основу, мы отыскали лист пергамента и карандаш и принялись вычерчивать карту. Через некоторое время я приблизился к тому, что показалось мне концом коридора. Неожиданно открылся вход в совершенно новое помещение. От других оно отличалось только в одном отношении – его пол был заставлен высеченными из камня саркофагами. Я сосчитал их – ровно сорок два. Все они, за исключением одного, оказались закрыты. Открытый же саркофаг был пуст. Скорее всего в этом зале покоились славные останки былого манкуанского жречества. Среди этой сокровищницы запретных знаний Сабис похоронил своих собратьев, одного за другим, и, наконец, остался один ухаживать за святилищем Манку. Сабис страстно желал прожить достаточно долго, чтобы стать свидетелем того, как Манку свершит свой суд над миром в отместку за прегрешения приверженцев гетеринской религии. Сам же старый жрец погиб от рук гетеринских стражников.
Я испытывал чувство неловкости, бродя незваным гостем среди останков манкуанских жрецов, после того как мы увидели последнего их собрата, лежавшего бездыханным там, наверху, возле жертвенника. Прежде чем продолжить работу над составлением плана-карты, нам нужно было что-то сделать.
Я отнес тело Сабиса вниз по ступенькам лестниц, через бесчисленные коридоры и помещения до самого последнего места упокоения манкуанских жрецов.
Абрина вычистила пустой каменный саркофаг, в то время как Синдия занималась поисками на ближайшей книжной полке описания погребального ритуала манкуанских жрецов.
Я опустил тело покойного в саркофаг и сложил на его груди изуродованные палачами руки. При виде их я весь покрылся гусиной кожей, подумав о том, какие муки пришлось вынести Сабису.
– Никак не могу найти описание ритуала, Корвас, – призналась Синдия.
Я покачал головой и взялся за божественную шкатулку.
– Наверное, мы сделали все, что было в наших силах.
Послышался звук удара камня о камень.
– Корвас! – позвала меня Абрина. – Этот саркофаг пуст.
Она на моих глазах сняла крышку и с другого, соседнего саркофага. Я посветил ей факелом и увидел, что там действительно пусто. Внутри саркофаг был выстлан черным стеклом. В саркофаге же, куда я положил Сабиса, была лишь обычная поверхность камня. Я оглянулся и посмотрел на Синдию.
– Ну? Что ты на это скажешь?
– Не знаю.
Покачав головой, жрица встала у изголовья саркофага Сабиса. Я приблизился к ней и встал сбоку. Затем вытащил один из ящичков шкатулки и, заглянув в отверстие, принялся рассматривать тело покойного жреца. Прямо под бородой мертвеца мерцал голубоватый огонек.
– Синдия, что это такое висит у него на шее?
Жрица наклонилась над саркофагом, и я опустил свой факел ниже. Пальцы Синдии коснулись шеи Сабиса и подняли серебряную цепочку. Потянув за нее, Синдия взяла в руки то, что было к ней прикреплено. Ее находка оказалась сапфиром. Синдия посмотрела на меня, не опуская удивленно поднятых бровей.
– Сними его!
Пока Синдия снимала цепочку с шеи усопшего, раздался еще один сильный удар – это Абрина проверила следующий саркофаг. Затем она подошла к усыпальнице Сабиса.
– Корвас, они все пусты. И все выложены черным стеклом. Возможно, что других, чем-то заполненных, и нет вовсе.
– Ерунда. Потребовались бы усилия многих человек, чтобы проделать такую работу.
– Посмотрите! – воскликнула вдруг Синдия, указывая на тело Сабиса. Я поднял факел повыше, и в следующее мгновение глаза мои расширились от ужаса. Тело манкуанского жреца начало в буквальном смысле таять. Происходящее напоминало картину, когда на раскаленной печке стремительно плавится кусочек воска. То, что еще оставалось от Сабиса, прямо на наших глазах превратилось в лужицу на дне саркофага, которая приняла черный цвет и растеклась по всей внутренней поверхности, включая и стенки.
– Вот твое черное стекло, Абрина. Давайте положим крышку на место, чтобы самим не вымазаться в этом.
Абрина без промедления исполнила мое желание. На крышке виднелись какие-то значки, которые показались мне совершенно несущественными.
– Синдия, что означают эти значки?
Жрица повнимательнее присмотрелась к начертанному на крышке саркофага.
– Это итканский язык. Это, – она указала на какую-то линию, – имя Сабиса, начертанное на итканском. А вот здесь, на другой стороне, надпись: «Лавина обрушится на Канальру». Последнее слово произносится как «канальру», что означает страну, лежащую в той стороне, где восходит солнце...
– Амрита, – подсказал я.
– Ты уверен?
– Амрита – это единственное итканское слово, которое я знаю. Оно означает «Страна в краю восходящего солнца». – Я изучающе посмотрел на итканскую фразу, начертанную на крышке саркофага. – «Лавина обрушится на Амриту». Послушай, Синдия, принимая во внимание страстное желание старика отплатить всему миру за то, что случилось с приверженцами манкуанской религии, эта фраза может означать лишь одно...
– Судный день, – перебила меня Синдия. – Когда в схватке Героя с Манку-Разрушителем решится судьба всего мира. Это произойдет в Амрите.
Я задумчиво покачал головой.
– Полной уверенности в этом нет. В давние времена, когда Амриту называли ее прежним названием, она была вдвое больше, чем в наши дни. Схватка произойдет в каком-нибудь из далеких южных королевств.
Странное видение не позволило мне договорить фразу до конца. Я увидел, что, когда Синдия отвернулась от саркофага, болтающийся на цепочке сапфир начал ярко светиться. Когда жрица вернулась на свое прежнее место, сияние драгоценного камня потускнело.
– Взгляните на амулет!
Синдия посмотрела на него.
– Что это, Корвас?
– Поверни камень вправо.
Жрица последовала моему совету, и сапфир засиял. Вскоре он уже излучал яркий бело-голубоватый свет. За спиной Синдии находился коридор, в который она и повернула. Мы с Абриной двинулись следом. Коридор привел нас в новую пещеру, где снова оказались полки с книгами. Сияние стало ослабевать, и Синдия остановилась. После того, как она повернула влево, оно почти полностью угасло. Поворот вправо принес прямо противоположный результат – камень засветился ярким блеском. Синдия пошла дальше в том же направлении и шла до тех пор, пока мы не оказались перед входом в увешанную книжными полками пещеру, дальняя стена которой скрывалась из виду.
– Корвас, поднеси свой факел поближе к этим книгам! – попросила жрица.
Я повиновался. Синдия вытянула вперед руку с зажатым в ней камнем. Она подняла сапфир немного выше, и свет, излучаемый им, стал тускнеть. Затем жрица опустила камень немного ниже, и он засиял ярче, после чего опять потускнел, когда оказался как раз напротив нижней полки. После этого Синдия повернула камень сначала влево, затем вправо. Амулет светился ярче всего, когда указывал на одну, особую книгу.
Я продолжал держать руку с факелом в прежнем положении, чтобы Синдия могла прочитать ее название – «Мортиманова книга о замках».
– Это относительно новая книга, ей не более двадцати – тридцати лет. – Синдия сняла книгу с полки и принялась перелистывать ее. Она повернулась, чтобы свет моего факела лучше освещал страницы. Несколько секунд спустя свечение амулета прекратилось.
Я передал свой факел Абрине.
– Подержи его, пока я схожу и поищу кое-что.
Подойдя к книжной полке, я ощупал руками то место, на котором совсем недавно стояла книга. Мои пальцы коснулись чего-то, похожего на рукоятку.
