Кэтрин Куртц - Высший Дерини
Раненая рука Дерри сильно болела, кисти под грубыми узлами начали кровоточить.
Сквозь толстые стены палатки доносились голоса спорящих людей, но слов нельзя было разобрать.
Барон Кэмпбелл в нерешительности остановился перед входом, размышляя, очевидно, можно ли ему войти, затем, кашлянув, исчез в дверном проеме палатки. Оттуда немедленно послышались негодующие восклицания, ругательства, произнесенные, как показалось Дерри, с иностранным акцентом, и затем он разобрал слова Брана Кориса:
– Шпион! Черт побери, Кэмпбелл, ты врываешься сюда, чтобы сообщить, что поймал шпиона?
– Мне кажется, он больше, чем просто шпион, милорд. Он… Я думаю, вам лучше самому посмотреть на него.
– Ну, хорошо. Я сейчас вернусь, Лайонелл.
Сердце у Дерри упало, когда из палатки вышел Кэмпбелл. А когда в дверях показался худощавый человек в голубой тунике, Дерри отвернулся, низко опустив голову. Человек приблизился, Дерри слышал над собой его дыхание. Его опущенному взору представилась пара сапог – черных, сверкающих серебряной отделкой.
Ну что же, надо смотреть судьбе в лицо. Со вздохом Дерри поднял голову и твердо встретил знакомый взгляд Брана Кориса.
– Син лорд Дерри! – воскликнул Бран. В его глазах появился лед. – О! Как чувствует себя мой коллега по Королевскому Совету? Ты дезертировал от Моргана, да?
Дерри вспыхнул от негодования.
Бран продолжал:
– Да нет, вряд ли. Лайонелл, иди сюда, посмотри, кого послал к нам Морган. Ведь это же его самый лучший шпион!
Лайонелл вышел из палатки и с неприкрытой враждебностью остановился перед Дерри, высокий и статный. Черная борода и коротко подстриженные усики подчеркивали длинные злые губы. С широких плеч мягко спускалась белая шелковая мантия, открывая малиновую тунику, поверх которой сверкала кольчуга. Сквозь тонкий шелк обозначались очертания кинжала на поясе. Длинные черные волосы, стянутые на шее узлом, поддерживались на лбу широким серебряным обручем.
Когда он сложил руки на груди, браслеты засверкали красным, зеленым и фиолетовым светом, подчеркивая великолепие драгоценных камней.
– Так это и есть приспешник Моргана, – произнес Лайонелл, холодно разглядывая Дерри.
– Син лорд Дерри, – ответил Бран. – Келсон предоставил ему место в Совете вместо погибшего Ралсона. Он долгое время является военным помощником Моргана. Где ты его нашел, Кэмпбелл?
– К югу отсюда, милорд. Наш патруль обнаружил его лошадь, и солдатам только и оставалось, что дождаться его. Он зарубил одного из солдат, когда его брали. Питера Даванси.
– Даванси? Такой толстяк, очень горячий?
– Точно, милорд.
Бран заложил руки за пояс и долго смотрел на Дерри, покачиваясь с пяток на носки. На его скулах ходили желваки.
Дерри боялся, что Бран ударит его ногой, и весь сжался, но удара не последовало.
Через некоторое время, которое показалось Дерри вечностью, Бран, еле сдерживая себя, повернулся к Лайонеллу.
– Если бы этот человек был только моим пленником, он был бы убит за то, что сделал, – сквозь зубы процедил Бран.
Он с трудом справлялся с обуревающими его чувствами.
– Однако я не настолько ослеплен гневом, чтобы не понять, какую пользу мы с Венситом можем извлечь из этого пленника. Ты не спросишь у короля, что мне делать с этим подонком?
С коротким поклоном Лайонелл повернулся и вошел в палатку.
Бран последовал за ним.
Они остановились у самого входа, так что Дерри мог видеть их силуэты. Над их головами вспыхнул слабый свет, и Дерри понял, что они с помощью магии вошли в контакт с Венситом.
Через несколько минут Бран вышел из палатки один. Он был немного ошарашен и возбужден.
– Ну, Дерри, кажется, мои новые союзники решили оказать тебе милость. Ты должен был быть казнен как шпион, а вместо этого сегодня вечером будешь гостем Его Величества короля Венсита в Кардосе. Прости, что не могу поручиться за качество приема, который ждет тебя там. Торентские обычаи для меня чересчур экзотичны, во всяком случае временами. Кэмпбелл?
– Да, милорд.
Лицо Брана стало жестоким, когда он взглянул на беспомощно лежавшего Дерри.
– Кэмпбелл, взвали его на лошадь и увези отсюда. Его вид раздражает меня!
Морган мерил шагами маленькую комнатку, нервно поглаживая рукой свежевыбритый подбородок, затем нетерпеливо подошел к высокому окну, забранному решеткой, и посмотрел вниз.
На улице уже темнело. Ночной туман, обычный для этой горной страны, окутывал Джассу таинственным покрывалом. Хотя полная тьма еще не наступила, на улицах стали появляться факелы. В молочном тумане мелькало колеблющееся призрачное пламя. Улицы, всего час назад заполненные народом, теперь были пусты и безмолвны.
Слева Морган увидел шеренгу охранников, стоявших у дверей кафедрального собора Святого Сенана.
В собор входили городские бюргеры и одетые в плащи и кольчуги высшие офицеры. Иногда, когда двери впускали очередных прибывших, взгляду открывалось внутреннее убранство. Свет сотен свечей заливал все пространство собора, и в нем было светло, как днем.
Через некоторое время он и Дункан войдут туда вместе с епископами.
Интересно, какой прием их ждет?
Со вздохом Морган отвернулся от окна и переключил внимание на Дункана, который спокойно сидел на низенькой скамье.
Рядом с ним горела свеча, а на коленях лежала маленькая книга в кожаном переплете с золотым обрезом. Дункан был погружен в чтение.
Одетый, как и Морган, в «покаянную» фиолетовую одежду, он был чисто выбрит, и лицо, прежде закрытое бородой, странно белело в полумраке. Он еще не застегнул свою мантию, так как в маленькой комнате было тепло, несмотря на ночную сырость. Ни единая драгоценность не украшала его.
Морган осмотрел себя, отметив перстни с Грифоном и Львом на своих пальцах, затем медленно подошел к Дункану.
Дункан был настолько поглощен своим занятием, что, кажется, даже не замечал своего родственника.
– Ты не устал ждать? – спросил Морган, нависая над ним.
Дункан со слабой улыбкой оторвался от чтения.
– Немного. Но искусству ждать священники учатся с самого начала своей духовной карьеры. Тебе нужно прекратить бегать по комнате, спокойно сесть и попытаться расслабиться.
Значит, Дункан видел, что Морган немного нервничает.
Морган тяжело сел на скамью, откинул назад голову, так что она уперлась в стену, и сложил руки на груди с видом отчаянно скучающего человека.
– Расслабиться? Легко сказать. Ты любишь всякие церемонии. Служба в церкви приучила тебя к ним. А я волнуюсь, как молодой рыцарь перед своим первым турниром… Но это еще не все. Кажется, я скоро умру от голода, ведь у меня весь день не было во рту ни крошки.
– И у меня тоже.
– Но ты переносишь это лучше, чем я. Не забывай, что я всего-навсего вельможа, привыкший удовлетворять все свои прихоти. Я бы сейчас выпил даже отвратительного вина из Джассы.
Дункан закрыл книгу и с улыбкой прислонился к стене.
– Ты сам не знаешь, что говоришь. Подумай, что с тобой будет, если ты выпьешь вина на голодный желудок. А кроме того, это местное вино таково, что лучше умереть от жажды, чем его пить.
– Да, ты прав, – согласился Морган и закрыл глаза.
Дункан хмыкнул.
– Я думаю, вряд ли епископы хотят, чтобы мы упали в обморок от голода во время церемонии.
– Это было бы самое лучшее, – усмехнулся Морган, поднимаясь со скамьи и возобновляя свое хождение по комнате.
– Ты только представь: кающиеся Дерини долго изнуряли себя голодом, их дух ослаб, сердце очистилось, и они пали ниц перед лицом Всемогущего.
– Ты знаешь, что…
Раздался тихий стук в дверь, и Дункан оборвал фразу на полуслове. Он оглянулся на Моргана и встал. В комнату вошел епископ Кардиель, одетый в малиновую мантию с отброшенным на плечи капюшоном.
Морган и Дункан склонились перед ним, чтобы поцеловать его перстень. Епископ мановением руки приказал сопровождающему его монаху выйти из комнаты, тщательно закрыл за ним дверь и достал из складок мантии кусок пергамента.
– Это пришло час назад, – тихо сказал он, протягивая документ Моргану и с беспокойством глядя в окно. – От короля. Он желает вам успеха в сегодняшнем деле и через три дня назначает встречу в Кор Ремунте. Очень надеюсь, что мы не разочаруем его.
– Разочаруем?
Морган подошел поближе к свече, чтобы прочесть послание. Затем спросил:
– А в чем дело? Что-нибудь идет не так, как надо?
– Пока нет, – ответил Кардиель, протягивая руку за письмом, и Морган без слов вернул его. – У вас есть вопросы о порядке прохождения церемонии?
– Отец Хью ознакомил нас с этим несколько часов назад, – сказал Дункан, внимательно изучая лицо Кардиеля. – Если возникли какие-нибудь трудности, то мы должны знать о них, чтобы быть готовыми.
Кардиель долго молчал, затем отвернулся и оперся на подоконник. Некоторое время он смотрел в окно, как бы выбирая слова, а затем, полуобернувшись, приготовился говорить. Его профиль четко вырисовывался на фоне темнеющего неба. Из-под распахнувшейся мантии виднелась белоснежная кружевная рубашка. И Морган понял, что епископ прервал церемонию одевания, чтобы прийти к ним.
