Александр Зорич - Светлое время ночи

Со стороны это выглядело как разминка клоунов из бродячего балагана блажных и юродивых, но никто из офицеров истребительных плеяд и не подумал улыбнуться. Наоборот, на их лицах застыло выражение почтительного благоговейного восторга. Так вершится история, милостивые гиазиры!

Эту картину и застал Лараф, когда в сопровождении четырех посыльных из свиты пар-арценца прибыл в казарму пожарников.

Как неумело воскрешенный мертвец может лишь невпопад клацать зубами и малоосмысленно дрыгать конечностями, так и Лараф во время вчерашнего разговора с Йором нашел в себе силы только для многозначительного раздувания щек. Это он осознал утром, когда, как следует выспавшись и частично избавившись от колоссальной усталости вчерашнего дня, принимал от Эри свежевыглаженную, белую, душистую рубаху.

«Нельзя было пускать это дело на самотек! Там же все-таки книга! Этим волкодавам хватит ума шарахнуть в Сонна своими молниями… И хорошо еще, если только молниями! Да от книги не то что пепла, а даже дыма не останется…»

Поэтому гнорр Свода Равновесия изволил призвать к себе Йора для повторной беседы и потребовал, чтобы как только люди Сонна заявят о себе, его, гнорра, доставили в штаб охоты.

Ларафа все встретили вставанием и молчаливыми почтительными поклонами. Все, кроме Йора и аррумов-щупачей, которые на появление гнорра никак не отреагировали. Они были полностью поглощены обременительным дальновидением.

Лараф, не глядя на офицеров, кивнул. Но даже того, что он заметил краем глаза, хватило ему, чтобы наполниться шибучей смесью испуга, омерзения и дурных предчувствий. В плеяде Опоры Безгласых Тварей находился любовник Анагелы! Тот самый хозяин боевого ворона, который едва не достал копьем его прежнее тело на просеке.

На полусогнутых к Ларафу подбежал заместитель Йора и, поцеловав перстень на его руке, вполголоса доложил самые свежие новости: никаких новостей нет.

– Ну что же, подождем.

Лараф постарался сказать эту короткую фразу повелительно-небрежно. Но на самом деле он сейчас весь был комком трепещущих нервов. В эту ночь события могли повернуться самым опасным образом. Ну а встреча с проклятым заклинателем воронов – любовником Анагелы – показалась Ларафу наихудшим из возможных знаков судьбы.

Ларафу стоило большого усилия посмотреть на эрм– и рах-саваннов истребительных плеяд с ободряющей улыбкой.

– Ну, как наши птички? Как наши милые песики? – спросил он, имея в виду полдюжины боевых воронов и столько же немыслимо длинноногих псов, живописно развалившихся и рассевшихся вокруг своих хозяев.

Все офицеры, видевшие гнорра на давешнем утреннем смотре, единодушно и безмолвно отметили, что вид у их небесно красивого повелителя неважнец. А эти совершенно неуместные, натянуто шутливые «песики» свидетельствуют о том, что настроение гнорра полностью отвечает его изможденной физиономии.

Любовник Анагелы вытянулся во фрунт и браво пролаял:

– Не извольте беспокоиться, милостивый гиазир! Зверюги отменные, из-под земли Сонна достанут! Сказать по правде, не те доходяги, которых в Старый Ордос списывают!

«А парень не из робкого десятка», – подумал Лараф, впервые позволив себе мысленно одобрить выбор Анагелы.

– Как тебя зовут?

– Егур, рах-саванн.

– Как я понял, ты служил в Старом Ордосе?

– Точно так, милостивый гиазир. В сторожевой плеяде «Белые крылья». Две недели назад выполнял ваше специальное распоряжение по наблюдению за баронами Фальмскими. В ходе выполнения задания встретил истребительную плеяду из Пиннарина под началом аррума Опоры Вещей. От него я получил устный приказ присоединиться к его плеяде. Аррум сказал…

Егур осекся и выразительно скосил глаза в сторону. Дескать, отнюдь не все служебные вопросы можно обсуждать привселюдно.

– Вы должны помнить мой рапорт, – заключил он.

Лараф многозначительно кивнул. Вовкулацкая погадка, надо все-таки время от времени хотя бы просматривать свежие донесения, которые каждое утро появляются на стеллажах его кабинета! Шилол знает что мог наплести проклятый Егур в своем отчете о встрече со странным юношей, которому удалось при помощи какой-то книги оторвать голову ворону и разнести вдребезги его копье!

– Я надеюсь, Егур, что вы и ваши люди оправдают мое доверие, – расплывчато заключил Лараф и протянул рах-саванну перстень для поцелуя.

«Фиалки на моей могиле всегда будут черными, о да! Что бы сказала Анагела, если б узнала, что ее герой-любовник стоит на коленях перед ее ненавистным братцем? «

Эта мысль доставила Ларафу удовольствие.

Пар-арценц Йор вынырнул из транса, оглушительно громко щелкнул пальцами и издал негромкий вскрик:

– Двинулось!

На большее Йора не хватило. Он схватил сразу два пузырька с эликсирами и вырвал из их горлышек плотно притертые пробки. Пар-арценц залпом опорожнил оба пузырька и несколько мгновений бессмысленно таращился куда-то в потолок.

Наконец к нему вернулся дар речи.

– Приветствую вас, милостивый гиазир, – скороговоркой выпалил он, позабыв припасть на колено. – Искомый предмет находится у животного-девять, которое сейчас перемещается по главному стволу пиннаринской клоаки.

Не успел Йор договорить, как с каланчи кубарем скатился один из сигнальщиков-наблюдателей.

– Плеяда Мальрога сообщила, что «лис» пришел в движение и направляется на северо-восток. Однако они его не видят. Так и передали…

– «Лис» как раз остался на месте, – поправил Йор, глядя на гнорра.

Пар-арценц был очень горд тем, что издалека, собственным Взором, видит все лучше, чем офицеры Наружного Ведения, оснащенные хрустальными планшетами. Пусть Лагха оценит многоискусность своего преданного слуги по достоинству!

– Но времянка, – продолжал Йор, – куда зашел «лис», по всей вероятности была установлена над одним из провалов в городскую клоаку. После землетрясения этих провалов в городе не меньше сотни. Только что в поле моего Взора появилось существо. Мне трудно определить точно, что это такое, но более всего по характеру перемещений оно похоже на животное-девять. Я думаю, животное снабжено пристяжной сумкой, в которую агент Сонна и переложил искомый предмет. Одного не понимаю: как агенту Сонна удалось проделать все это среди десятка рабочих, которые находятся во времянке? Неужели же никто не проснулся? Или все они – тоже агенты Сонна? Но это было бы уже чересчур!

– Это мы узнаем позже, – отрывисто бросил Лараф. – Сейчас не до праздной болтовни.

– Вы совершенно правы, милостивый гиазир. Но кто мог подумать, что Сонн сможет раздобыть боевого пса!? И, главное, отчего пес слушается его, ведь это такая капризная тварь!

– Вам следовало раньше обо всем этом подумать, – отрезал Лараф. – А сейчас – немедленно в погоню!

Йор удивленно вскинул брови.

– Но зачем, милостивый гиазир? Куда бы ни направилось животное-девять, его будет вести плеяда Мальрога и я с моими аррумами-щупачами. А когда животное-девять прибудет в точку следующего рандеву, когда и если в поле нашего зрения окажется Сонн – тогда мы и спустим с цепи две-три ближайших боевых плеяды.

Лараф резко обернулся к Егуру.

– Скажите, рах-саванн, какова выносливость животного-девять?

Егур приосанился и, задумчиво прищурившись, начал с расстановкой:

– Зависит от многого: пола, возраста, кормежки…

– К Шилолу! Я внимательно знакомлюсь с отчетами Опоры Безгласых Тварей и отлично помню все данные! – соврал Лараф, не поморщившись. – Меня интересует ваше личное мнение, ваша интуиция знатока этих отродий. Сколько именно сегодня, в этот день, сможет пробежать именно эта тварь? Быстро!

Егур, сбитый с толку странными притязаниями гнорра, понял только одно: двусмысленностей и общих рассуждений тот не потерпит.

– С такой скоростью – не более десяти лиг, милостивый гиазир! Животные-девять непревзойденны в беге на короткие расстояния, но плохи на больших дистанциях! Особенно на излете зимы.

– Вы слышали, Йор? Следующее рандеву наверняка состоится через считанные минуты! И я не я буду, если там не окажется Сонна!

В действительности, Лараф сейчас не знал, да и не мог знать ничего сверх того, что было известно Йору и другим офицерам Свода. У него не было ни «предчувствий», ни «сверхчувствий».

Но страх потерять книгу, страх всепобедительный, проницающий его сознание до самого донца непроглядных ртутных озер памяти, требовал от Ларафа прервать выжидательное бездействие и немедленно начать преследование.

Ждать, пока омерзительная черная псина занесет книгу невесть куда, Лараф полагал наихудшим из зол.

ГЛАВА 9. В СВЕТЕ ЭБЕНОРИ

«И тут началось такое! Бах! Ба-бах! Буммм! Тарабум!»

Красив и страшен лет двадцати всадников, владеющих ключами жизни и смерти! Грохочут подковы, снопы искр бьют в закрытые ставнями окна первых этажей, очумелая кошка с оглушительным шипеньем исчезает в подвальной отдушине.