Элеонора Раткевич - Парадоксы Младшего Патриарха
– Но почему я? – меня по-прежнему не оставляла надежда, что все это – шутка, да притом весьма сомнительная. Слишком страшно было поверить в иное. – Разве мастера других ветвей нашей школы…
– А никаких других ветвей не осталось, – перебил меня Хайет.
– Как это – не осталось? – не понял я.
– Совсем, – желчно отрезал Ахану. – одна рассыпалась сама. Другую мы прикрыли, разобрав учеников к себе. Вовремя успели. Это уже не школа была, а… – Он запнулся в поисках нужного слова, не нашел его и только рукой махнул. – Еще одна превратилась в банду под началом своего мастера – этих пришлось просто перебить… выхода у нас не было. А вот четвертая… четвертая, между прочим, будет твоей заботой.
– И нашей тоже, – поправил его Ирхада, прежде пожевав губами. – Да. Кто из нас первым на них наткнется, кто выследит, того и забота. Нельзя все переваливать на Младшего, малыш.
Последнее слово, насколько я понял – если я и вообще еще был способен что-то понимать – относилось к Ахану.
– Да, Патриарх Ирхада, – почтительно склонил тот голову.
– Четвертая ветвь, – сообщил Хайет, – тоже превратилась в банду. И банда эта успела сбежать до того, как мы ее настигли. А мастера своего они убили. Насколько удалось выяснить, он пытался их удержать. Сообразил, бедняга, кого воспитал, да поздно.
– Мастер Дайр, тот пораньше смекнул, – заметил Ниран.
– Самую малость, – не мог не встрять Ахану.
– Эта малость всех и спасла, – прищурился Хайет – так, будто разглядывал в недавнем прошлом нечто донельзя отвратительное. – Никогда не забуду, что нам пришлось… никогда! – прошептал он с силой. Ты везунчик, Младший. Мы были уверены, что идем окончательно закрывать вашу школу – и это в лучшем случае.
– Вы были уверены, – поправил его Ирхада. – А я – нет.
Трое патриархов так одновременно и одинаково вытаращили глаза, что у меня немного полегчало на душе.
– Когда ко мне Дайр явился с отречением, – невозмутимо сообщил Ирхада, – я решил, что это интересно. Да. Он был прав.
Вот, значит, куда ходил мастер Дайр до того, как вернуться в школу и превратиться в младшего ученика Дайра Тоари!
В ответ на мой быстрый вопросительный взгляд младший ученик Дайр Тоари чуть примкнул веки утвердительно. Ученик Майон Тхиа меж тем, как ни в чем не бывало, ставил на стол новую перемену еды и наливал по чаркам вино, не обделяя ни себя, ни Дайра. Помалкивать он, конечно, помалкивал – не след ученикам вмешиваться в разговор Патриархов – но все, непроизнесенное им, читалось на его физиономии вполне отчетливо. Ох, и нахлебаюсь я с ним еще, чует мое сердце.
– Дайр – умный мальчик, – сообщил Ирхада. – И этот, который вино наливает – тоже. Да. Ты хороших помощников выбрал для посвящения, Младший. Самых лучших.
– Погодите, – взмолился я. – Так это не испытание было, а…
– Посвящение, – кивнул Ниран. – Ты и впрямь хорошо плаваешь.
– Я и не надеялся, что все пройдет так удачно, – согласился Ахану. – Чтобы без мага обошлось и без врача, да в таком возрасте!
– А врач зачем? – поинтересовался я не совсем твердым голосом: до сих пор я был трезвей трезвого, а тут выпитое вино наконец-то ударило мне в голову. – На случай если я утону?
– Хотя бы, – отрезал Ахану. – Или, к примеру, рехнешься. Бывали такие случаи. Вот Наглый Патриарх, к примеру, едва не спятил.
– Положим, не едва, а спятил, – ухмыльнулся Хайет, – и не во время Посвящения, а гораздо раньше.
– Это к делу не относится, – добродушно возразил Ниран. – Но во время Посвящения, бывало, и умирали. И не только.
– А что еще? – спросил я.
– Убивали, – сухо ответил Ахану. – На то, между прочим, и помощники. Если ты сойдешь с ума и начнешь убивать без разбору, а мы не поспеем, они обязаны тебя убить.
Вот это, называется, разодолжили!
– Правда? – повернулся я к ученикам.
Дайр кивнул первым.
– И ты бы меня убил? – не на шутку заинтересовался я.
– Да, – помедлив, ответил Дайр.
– Спасибо, – растроганно отозвался я. – Я всегда знал, что могу на тебя положиться.
Дайр дернул уголком губ – но смолчал.
– А ты? – спросил я у Тхиа.
– А я знал, что убивать не придется, – уверенно ответил Тхиа.
У меня перехватило дыхание.
– Спасибо, – еле выдавил я сорванным голосом. – Я всегда знал, что могу на тебя положиться.
– А ведь удачный Патриарх получился, – ухмыльнулся Хайет.
Удачный, как же. Не успел Патриархом стать, как уже надрался. Эти четверо трезвые, как горный ручей, а я… я пьяный! Чтобы с такой малости – и вдруг опьянеть!
– А вы тоже плавали? – спросил я: надо ведь разговор поддерживать… и вообще вести себя вежливо… и вообще…
– Кто как, – поджал губы Ахану.
– Меня, например, чуть мышка не загрызла, – благосклонно сообщил Ирхада.
Я тихонько фыркнул, представив себе, как Спящий Патриарх всей немалой своей мощью с непревзойденным искусством отбивается от мышки.
– Такая… с быка ростом мышка. Чуть не загрызла. Да.
– Смотря по тому, кто чего боится, – пояснил Хайет, сжалясь при виде моей перекошенной рожи.
– Так ведь я воды не боюсь, – потерянно пробормотал я.
– Так ведь и я мышей не боюсь, – пожал плечами Ирхада. – Да.
– Магия Посвящения очень капризна, – вздохнул Облачный Патриарх. – Она сама выбирает, кого чем испытать напоследок. Бывает, что вроде по всем статьям человек подходящий, а во время Посвящения ломается так, что и поверить трудно.
– Значит, все-таки испытание! – В голове у меня шумело. – А какое? в чем… на какой излом пробуют?
– А ты сам догадайся, – ехидно посоветовал Ахану.
Что от него ждать! Вредный Патриарх – он вредный и есть.
– Кстати, о испытаниях, – добавил Ахану. – Вот тебе еще одно… раз уж они так тебе нравятся. Теперь, когда ты патриарх, быть еще и мастером школы тебе нельзя. Кого на свое место выбираешь?
Тоже мне, испытание! На такой вопрос я могу ответить запросто, хоть пьяный, хоть трезвый.
– Тейна, – уверенно ответил я, не задумываясь. – Тейна Рамиллу.
Патриархи переглянулись.
– Почему? – сурово полюбопытствовал Ахану.
– Он совершил ту же ошибку, что и я. – Неужто Ахану таких простых вещей не понимает? – И извлек из нее тот же самый урок. В нем я могу быть твердо уверен.
– Сдавайся, Вредный! – расхохотался Хайет. – Кинтар действительно годится.
– Дай руку, – негромко потребовал Ирхада – и я даже не спросил, зачем, а просто молча протянул руку.
Сухая ладонь Ирхады легла поверх моей, и мгновением позже ее обожгло, словно я за крапиву схватился со всей дури.
– Это талисман, – пояснил Ирхада, стиснув мою руку, которую я непроизвольно попытался отдернуть. – Талисман Королевской школы. Да. Тот, что был у Дайра, пока он мне его не отдал. Условие, на котором существует ваша школа. Теперь он у тебя в ладони. Можешь разжать руку. Он не упадет. Если королю будет грозить опасность, тебе довольно сложить пальцы – я тебе потом покажу, как – и талисман перенесет тебя на помощь королю со всей школой вместе.
Ладонь моя горела… и такая же точно обжигающая уверенность внезапно накатила на меня. Я теперь, теперь только понял, что никакая это не шутка! Что все, все, все это – взаправду! Что я и в самом деле… Боги, я и в самом деле самый что ни на есть всамделишный Патриарх!
– Постойте, – прошептал я, враз протрезвев, – как же это…
– Дошло, – с улыбкой заключил Хайет.
– Быстро мальчик соображает, – одобрительно кивнул Ниран. – До меня, помнится, только на пятые сутки доходить начало, и то смутно.
– Постойте, – с отчаянием повторил я. – Но ведь же так нельзя! ведь я не могу…
– Да? – приподнял брови Ахану. – Почему?
– Потому что… ну какой я Патриарх? Кого я чему научить могу?
– Любопытно, – признал Ахану, сложив ладони домиком. – Крайне.
– Какие ученики?! – взвыл я. – Да мне самому учиться впору, а не то чтобы… мне – ученики!.. а я ежеденно Богов молю, чтобы они мне учителя ниспослали!
Патриархи вновь переглянулись с непонятным – а на мой взгляд, неуместным – весельем во взорах.
– Иные молитвы бывают услышаны лучше, чем хотелось бы, – нравоучительно заметил Ирхада. – На то нам и ученики, чтобы…
– Чтобы – что?! – жадно спросил я, ибо Ирхада умолк.
– Не скажу, – решительно отрезал Спящий Патриарх. – Сам догадаешься. Да.
Часть 2.
ДРУГ МОЕГО ВРАГА.
Не зрение, не слух, не все такое прочее вернулось ко мне спервоначалу – сознание. Я было даже испугался, что ослеп. А потом почувствовал, что глаза мои стягивает тугая повязка, и – смешно сказать – успокоился немного. Можно подумать, у меня были причины для такой безмятежности! Не сама ведь эта повязка вспрыгнула и обвилась вокруг моей головы. Кто-то ей помог.
Наверное, тот же самый кто-то, который связал меня с таким знанием дела – или лучше сказать, тела – что я и посейчас этого тела не чувствую. Или чувствую – но мои ощущения не могут быть подлинными. Иначе придется признать, что меня не только схватили, но и околдовали, да так основательно, что я человеческий облик и вовсе утратил.
