Гельмут Пеш - Повелители времени
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Гилфалас.
– Хорошо... только в голове стучит молот Инзилагуна. – Бурин вздохнул. – Который час?
– Солнце уже встало, – ответил Альдо.
Они обменялись взглядами. Каждый понял, что это означает. На восходе они договорились встретиться здесь, в пивной. Если Ким и Фабиан до сих пор не подали признаков жизни, приходилось опасаться, что им что-то помешало.
– Что делать? – прорычал Горбац.
– Ты обладаешь завидной способностью ставить вопросы ребром, мой сверхтяжелый друг, – сказал Бурин. – Мы идем их выручать. Что же еще? – Он с усилием встал, поднял свой топор и закрепил на поясе. Затем взял плащ, небрежно брошенный на стул, и накинул его на плечи. – Чего мы ждем?
– Может быть, прежде чем мы ринемся на штурм, нам стоит все обдумать, – высказался Гилфалас. – Если мы сейчас, средь бела дня, пойдем через город, недолго придется ждать, пока стража нас задержит. Они разыскивают смешанную группу, каковой мы и являемся. Что будет, если они сначала набросятся с кулаками, а только потом пересчитают нас?
– Мы будем решать проблемы по мере их поступления, – возразил Бурин.
– Однако не послать ли нам вперед кого-то одного, чтобы он разведал, свободен ли путь? – задумчиво предложил Альдо.
Бурин развернулся. Его взгляд все еще был довольно мутным, а глаза красными.
– И кто это должен быть? Я, гном? Гилфалас или Итуриэль, эльфы? Или ты, фольк, с твоими острыми ушами?
– Мог бы пойти Горбац. Здесь на него никто не обратит внимания.
Горбац встал. В свете последней догоравшей свечи тень, отбрасываемая им на стену, была огромной, и от этого он выглядел еще крупнее. Бурин посмотрел на него.
– Как ни странно это звучит, – высказался он, – но, вероятно, ты прав.
– Но доверяешь ли ты ему? – задал вопрос Гилфалас. Эльф все еще не мог избавиться от чувства недоверия к больгу.
– Я ему доверяю, – сказала Итуриэль. Взгляд, которым одарил ее Горбац, свидетельствовал о беспредельной преданности.
– И я тоже, – добавил Альдо.
– Итак, решено, – сказал Бурин. – Мы посылаем его.
Они взяли свои вещи и оставили хозяина и остальных спать. В сенях их ждал Алексис, который тем временем успел хорошенько подкрепиться овсом. Он смотрел на них слегка недовольно, будто бы и он вчера тоже чересчур налег на пиво.
Возможно, его огорчал тот факт, что с ними не было Фабиана.
Альдо осторожно открыл дверь. Они оглядели переулок, который был столь узок, что в этот утренний час большая часть его еще лежала в тени, но воздух был ясен и чист. Дождевая вода лужами стояла на мостовой. В углублении перед входом в подвал образовался целый маленький пруд. Горбац побрел, расплескивая воду, и через несколько шагов исчез из виду.
В то время как Альдо с Бурином нагружали осла, Гилфалас продолжал стоять в полуоткрытых дверях. Ноздри его вздрагивали.
– Чувствуете запах? – спросил он.
– Я совсем ничего не чувствую, – произнесла Итуриэль. Лицо ее было все еще немного бледным.
Альдо подошел к двери и принюхался.
– Пахнет гарью, – констатировал он.
С улицы на них упала тень. Фольк инстинктивно отшатнулся, когда перед ним внезапно выросла огромная фигура. Затем он узнал Горбаца. Больг уже вернулся.
Не успел кто-нибудь задать вопрос, как Горбац кивком показал в сторону улицы.
– Пойдемте, – сказал он. – Смотрите сами.
Альдо отправился первым; Гилфалас и Итуриэль последовали за ним. Бурин с ослом образовали арьергард. Какой-то миг казалось, что Алексис намерен упираться, однако вскоре он обнаружил преимущество освобождения из своей тесной тюрьмы и позволил гному вытаскивать себя по ступеням наверх, не бросая на того злобных взглядов.
Горбац уже обогнал их. До конца переулка было лишь несколько шагов. Там, где он переходил в широкую улицу, можно было разглядеть над домами башню Академии черной магии.
Альдо остановился как вкопанный. Гилфалас, шедший позади, налетел на него, но Альдо этого, казалось, даже не заметил. Он неотрывно смотрел и не верил своим глазам.
Черная башня являла собой дымящуюся руину. Стена, казалось, треснула по всей высоте и, пока Альдо с остальными, затаив дыхание, смотрели, начала смещаться, скользить и рухнула наконец. Грохот падающих камней разрастался от улицы к улице. От башни, раньше возвышавшейся над всеми крышами, не осталось ничего, кроме облака из пыли.
– Ким! – вырвалось у Альдо.– Господин Кимберон и принц Фабиан! Они были там, внутри.
Он побежал в направлении разрушенной башни, забыв об остальных. Но и с ними происходило то же самое. Всякая мысль об опасности отошла на задний план. Их друзья были там.
Площадь перед Академией лежала вся окутанная туманом, насыщенным едкой гарью и пылью. Вытянутое в длину громадное здание еще уцелело, но были разбиты все окна и даже пробиты скаты крыши.
Перед центральным входом в Академию возвышались три столба, почти неразличимые в дымке. На левый и правый были насажены отрубленные головы больгов. На среднем красовалась голова несчастного Кверибуса Тракса.
– Пошли, – проговорил присоединившийся к ним Горбац. – Здесь мы уже ничего не поправим.
Альдо не мог сдержать слез. Они бежали по щекам, смешиваясь с пылью и грязью. Он оплакивал маленького магистра, который хотя и был трусоват, но, разумеется, не заслужил такой ужасной смерти. И еще он оплакивал Кима и Фабиана, которые теперь безвозвратно потеряны.
На его плечо легла рука. Это был Горбац. Прикосновение оказалось неожиданно мягким.
– Не плакать, – пророкотал больг. – Твои не здесь.
Альдо понял. Их обоих никто не нашел, в противном случае на столбах были бы выставлены и их головы. Но что толку, если они все равно погребены под тоннами черного камня?
Он повернулся спиной к этому средоточию смерти и, ослепнув от слез, позволил увести себя прочь. Они достигли надвратной башни, у которой начинался мост. Стражи не было видно – вероятно, все больги сбежались к месту обвала. Таким образом, они беспрепятственно перебрались через реку, и скоро их поглотил лес. Здесь преследователи – если таковые имеются – не так легко их найдут. Здесь они в относительной безопасности.
На берегу небольшого ручья они сделали привал, чтобы умыться и перекусить. Но никто не был особенно голоден. Бурин зачерпнул рогом воды и пустил его по кругу.
– У меня ужасная жажда,– сказала Итуриэль,– несмотря на то что я вчера так много пила.
Альдо поправил ее:
– Но, несмотря на это, а благодаря этому. Но нужно обсудить более важный вопрос: что делать?
Все уставились на него, будто ожидая тут же услышать и ответ.
– Теперь, – продолжал Альдо, – если судно спущено на воду, следует ожидать каравана, как говаривал мой отец. Нам не поможет, если мы будем отсиживаться здесь, спрятав головы в песок. Мы должны продолжить то, что начали господин Кимберон и принц Фабиан, даже если... даже если они больше не с нами, – закончил он и сам себе удивился, что смог произнести такую длинную речь.
– Я не верю в то, что Кимберон и Фабиан мертвы, – сказала Итуриэль. – Я бы это почувствовала. – (Остальные посмотрели на нее с сомнением.) – Допустим, вчера вечером, когда все это случилось, я была не совсем трезва. Но поверьте мне, такое я бы все равно ощутила.
Ведь она тоже носит кольцо, подумал Альдо, высшее из всех.
– Возможно, Высокий Эльфийский Князь сумел бы нам помочь? – спросил он осторожно. – Вы не знаете, как до него добраться?
– Нет, – возразила Итуриэль, – дорога в Высший Мир нам закрыта.
– Я тоже не думаю, что мы можем ожидать оттуда помощи, – добавил Гилфалас.
– Люди ничего, – проворчал Горбац, – и эльфы ничего. Как у гномов?
Все глаза обратились к Бурину. Тот сжал губы в одну тонкую линию, словно желая удержать язык за зубами и не дать вырваться какой-либо необдуманной фразе. Гномы слывут самым скрытным народом, и, если кто-то посягает на их тайны, они делаются немы, как камни.
– Есть одно место, – сказал он, наконец, – где встречаются все миры. Я об этом уже подумал. Сводчатый зал в Зарактроре.
– Зарактрор! – воскликнул Гилфалас.– С этим связаны воспоминания, от которых я бы с удовольствием избавился. Однако дорога в Зарактрор идет через область, где... где был Эльдерланд.
Невысказанные слова повисли в воздухе. Альдо сглотнул. Однако вслух он проговорил:
– Ты хочешь сказать – где находится сейчас крепость врагов?
– Есть еще один путь, – высказался Бурин, – через горы.
– Но я думал, что этот путь потерян еще много веков назад, – обернулся к нему Гилфалас. – Ты сумеешь его найти?
– Я был в Зарактроре, – объяснил Бурин. – По крайней мере, в той, другой жизни я там был. А гном всегда вспомнит то место, где однажды побывал. Иначе мы бы не выжили в подземном царстве.
Гилфалас с сомнением смотрел на него:
– Но, насколько мне известно, вы тогда не достигли восточного выхода.
– Ты – нет, – ответил Бурин, – но мы – да. Ты разве не помнишь?
