Марк Энтони - Кровь тайны
Левой рукой Эйрин ухватилась за спинку стула.
– Послание для меня? От короля?
Грейс понимала, почему в голубых глазах юной баронессы застыл страх. Она сбежала из Кейлавера шесть месяцев назад. Эйрин не испросила разрешения короля Бореаса на путешествие в Таррас, хотя король был ее приемным отцом. В одно мгновение Эйрин превратилась из царственной молодой женщины в девочку-подростка, которую поймали, когда она попыталась улизнуть на свободу через окно спальни.
Тарус поклонился Эйрин.
– Послание вручено мне Его величеством королем Бореасом Кейлаванским, Королем Пространства Между Двумя Реками, Обладателем Меча Кейлавус и…
– Да, да, – не выдержал Фолкен, – нам всем известно о величии Бореаса. Не могли бы вы передать само послание?
Тарус прикусил губу, чтобы не улыбнуться, подошел к Эйрин и заговорил нормальным голосом:
– Король приказывает вам как можно быстрее вернуться в Кейлавер.
Эйрин продолжала сжимать спинку стула; казалось, если она ее выпустит, то тут же рухнет на пол.
– Вернуться в Кейлавер? Зачем? Меня… накажут?
– Накажут? – Тарус нахмурился. – Нет, миледи, причина, по которой король приказывает вам вернуться, носит гораздо более приятный характер. Дело в том, что король Бореас наконец нашел для вас мужа.
Эйрин, как и все остальные, вытаращила глаза.
– Мои поздравления, леди Эйрин, – продолжал Тарус с широкой улыбкой. – Вы скоро выходите замуж.
ГЛАВА 10
– Похоже, сегодня день посланий, – сказал Фолкен, поставив на стол опустевший бокал. Он повернулся к Грейс, которая аккуратно закрывала дверь комнаты, где лежал Эмпирей. – Ну, а как себя чувствует первый курьер?
Грейс уселась за стол.
– Все еще спит. Думаю, он долго будет спать. Мы не знаем, что с ним произошло, но он потерял много сил.
– Я бы хотел узнать, откуда он к нам прибыл, – сказал Фолкен. – Впрочем, у меня накопилось множество вопросов к нашему таинственному другу. Но ничего не остается, как ждать, пока он придет в себя.
– Да, – твердо сказала Грейс. – Именно.
Она протянула руку к бутылке и попыталась налить себе вина.
Из бутылки вылились ровно две капли.
Она поставила бутылку и бросила мрачный взгляд на Фолкена и Бельтана. Бард сделал удивленный вид, а светловолосый рыцарь смущенно пожал плечами и мгновенно проглотил содержимое своего бокала.
– Ну, а где остальные? – со вздохом спросила Грейс.
– Тарус принимает столь необходимую ему ванну, – ответил Бельтан. – А Мелия с Эйрин наверху.
Грейс снова вздохнула. Хорошо, что Мелия не оставляет Эйрин одну. Послание короля Бореаса, доставленное Тарусом, поразило всех – хотя его и следовало ожидать. Вскоре после того, как Грейс познакомилась с Эйрин, она узнала, что Бореас собирается найти мужа для молодой баронессы к ее двадцать первому дню рождения. Королю нужен верный вассал, который помогал бы Эйрин управлять Эльсандрийским баронством.
Однако стремительное развитие событий в последние месяцы заставило всех об этом забыть. За время пребывания на Зее Грейс успела понять, что принадлежность к аристократии дает не только множество привилегий, но и накладывает суровые обязательства. Брак Эйрин имел важное политическое значение для Бореаса; ее сердце – и желания – ни малейшего значения не имели.
Эйрин лишь кивнула, услышав слова Таруса; она не расплакалась, не стала закатывать истерику или возражать. Молодая женщина прекрасно знала свое место. Тем не менее Грейс прочла мучительную боль в ее голубых глазах.
– Какая веселая компания, – с усмешкой сказал Тарус, входя в комнату.
Грейс слабо улыбнулась. После ванны юный рыцарь выглядел гораздо лучше; грязь и усталость исчезли, он даже успел подстричь бородку. Слуги отчистили дорожную грязь с его плаща и туники, и Грейс не сомневалась, что его кольчуга сияет всеми цветами радуги.
Бельтан бросил на рыжеволосого рыцаря восхищенный взгляд. Грейс знала, что Бельтан любит Тревиса больше всего на свете. Но Тревис исчез, а Грейс уже поняла, что на Зее любовь и секс – разные вещи. Любовь часто остается недостижимым идеалом, который следует хранить в тайниках души; а к сексу здесь относятся, как к пище – или, в случае с Бельтаном, к элю. Это основной способ утоления определенных потребностей, лишившись которых человек начинает испытывать неприятные ощущения.
А как обстоит дело с тобой, Грейс? Если физическая близость действительно необходима для нормальной жизни, тебе уже давно следует лежать в шести футах под землей.
Конечно, большинство людей не проводят десять лет своей жизни в приюте, которым управляют люди с железными сердцами. И хотя Грейс удалось избавиться от тени прошлого, она не сумела изменить себя. Или еще не успела. И если Бельтан всячески демонстрировал свой интерес, то Тарус упорно избегал его взглядов.
На столе появилась полная бутылка вина, которую принес слуга. Грейс налила по бокалу себе и Тарусу.
– Благодарю вас, миледи, – сказал он. – Как вы узнали, что мне хочется пить?
– Инстинкт врача.
Тарус потянулся за бокалом… и резко развернулся, одновременно выхватив кинжал.
Воздух перед Тарусом пошел рябью, а потом успокоился. Перед ним возникла гибкая девушка в черной коже, со сверкающими золотыми глазами.
– Совсем неплохо для поклонника Быка, – сказала Вани, и на ее худощавом лице промелькнула улыбка. – Ты быстрее многих, кого мне приходилось встречать.
Тарус закричал, поднимая тревогу. Грейс пыталась сказать ему, что все в порядке, что Вани их друг, но она реагировала слишком медленно. Тарус сделал выпад кинжалом.
В следующий миг кинжал исчез из его руки.
Вани откашлялась и опустила глаза, Тарус невольно проследил за направлением ее взгляда. Она легонько похлопывала кинжалом по внутренней поверхности бедра Таруса. Его кинжалом.
– Какого… – пробормотал Тарус, невольно делая шаг назад.
Вани ухмыльнулась, подбросила кинжал в воздух, едва заметно прикоснулась к нему и швырнула рукоятью вперед – Тарус умудрился ловко его поймать.
– Тарус, позволь мне представить тебе нашего друга Вани, – наконец сумела проговорить Грейс.
Рыжий рыцарь посмотрел на Бельтана.
– Друга?
После едва заметных колебаний Бельтан коротко кивнул.
– Она прекрасный воин, Тарус. Лучше многих мужчин. Радуйся, что она не твой враг. В противном случае ты бы оказался в одной компании с новыми фанатичными жрецами Тарраса, которые в золотой чаше преподносят Ватрису самоцветы своей мужественности.
Тарус сглотнул, и Грейс сделала вид, что не заметила, как он поспешно проверил сохранность своих мужских достоинств.
– Вани, – сказала она, вставая со стула, – мы не заметили, как ты вошла.
– По-моему, так происходит всегда, – с грустной усмешкой заметил Фолкен.
С бардом трудно было спорить.
– Нам пора? – спросила Грейс.
Вани кивнула.
– Аль-Мама ждет вас.
Когда последние лучи заходящего солнца превратили золотые купола Тарраса в медь, они подошли к кругу стройных деревьев итайя, что вздымались к небу на белых утесах к северу от города. Здесь, на высоте в тысячу футов над портом, вот уже два месяца стояли лагерем морниши. Постепенно перед Грейс возникли скрытые в тени деревьев фантастические очертания фургонов: заяц, улитка, приготовившийся к прыжку лев и – свернувшийся в кольцо, как змея перед атакой, – дракон.
Грейс не хотелось оставлять Эмпирея на вилле. Но он спал, а опыт врача и колдуньи подсказывал, что его ранения не слишком серьезны и он от них довольно быстро оправится. На всякий случай она оставила одного из слуг у входа в комнату Эмпирея, строго запретив пускать туда посетителей.
Несмотря на усталость после долгого путешествия, сэр Тарус отправился вместе с ними.
– Король Бореас приказал мне вернуться в Кейлавер вместе с леди Эйрин, – сказал молодой рыцарь. – И я не позволю шайке бродяг ее похитить. Я слышал истории о морнишах…
Он заметил взгляд золотых глаз Вани и замолчал.
Бельтан похлопал Таруса по спине.
– А ты слышал, какие они устраивают пиры? Не советую упускать столь редкий случай.
Когда они оказались внутри круга деревьев, солнце исчезло за линией западного горизонта. Одновременно на востоке, над морем, взошла огромная луна Зеи и серебристая дорожка побежала по поверхности океана.
Мелия остановилась и сделала луне реверанс, что-то пробормотав себе под нос. Грейс показалось, будто она услышала что-то вроде: «Рада вновь видеть тебя, дорогая». Но тут смуглые руки вовлекли ее в круг света в центре рощи.
Морниши знали, как устраивать пиры, – в этом отношении ничего не изменилось. Всех подхватила и закружила дикая музыка, танцоры, словно трепещущее пламя, стремительно проносились мимо гостей. Пахло жареным мясом, а кубок в руках Грейс неизменно оказывался полон огненным красным вином. Однако ей не хотелось есть, и она никогда не любила танцевать, поэтому Грейс сидела на подушке рядом с Эйрин и Бельтаном и смотрела на огонь, пока вино делало свое дело.
