Ник Перумов - Алмазный меч, деревянный меч (Том 2)
– Ума лишился, Клодиус!
– Никак нет, легат, девка эта – из Желтого Угуса, а я слыхал, что они таковскому посвящены, что ежели ученицу, значить, девственности лишить, эвто ей хужее смерти. Да вы сами гляньте, легат!
И он с силой рванул за длинный подол.
– А-а-а! – истошно завопила девчонка, забившись так, что из плеча разом струей брызнула кровь. – Не-е-е-ет! Все скажу! Скажу-у-у!!! Только не это! А-а-а!!!
Ее всю мгновенно покрыли крупные капли пота. На шее судорожно забилась жилка, зрачки расширились. От ужаса она вообще забыла про магию, Аврамий не чувствовал сейчас ничего, даже самого слабого присутствия волшебства.
– Связать! – мгновенно распорядился легат. – И помни, девка: станешь говорить – добром тебя отпустим, нет – ты сама знаешь, что будет. Всю когорту через тебя пропущу.
Вернулись с добычей.
Тем временем над Мельином уже окончательно сгустилась ночь, однако беспрерывна полыхающее зарево превратило ее почти что в день. То туг, то там в небо взмывали столбы пламени, иногда сопровождавшиеся грохотом, иногда, напротив, бесшумные.
Доносились чьи-то крики, то и дело запах дыма перекрывало отвратительное зловоние, словно кто-то вывалил посреди улицы содержимое выгребной ямы.
…Девчонка и впрямь рассказала немало интересного.
– Смотри, головой отвечаешь, центурион, – предупредил легат, опуская на лицо забрало и поудобнее перехватывая меч. – И ты, девка, смотри – если соврала, я тебя и из подземелий Радуги достану.
– Не соврала я-а-а-а… – послышалось в ответ рыдание.
Когорта развернулась в боевой порядок. Дома, где засели маги-стрелки, брались по всем правилам военного искусства, под прикрытием арбалетчиков.
Снова и снова, разбившись на группы, высоко подняв щиты, а то и составив настоящую «черепаху», солдаты Аврамия со всех сторон врывались в указанный «языком» дом, выбивая окна, двери, а то и используя подвалы. Короткий визг стрел; сталь и магия сплетались в смертельных объятиях, навстречу воинам летели молнии, тек жидкий огонь, воздух оборачивался жалящей вьюгой ядовитых снежинок – но больше одного заклятья не успевал сплести ни один маг.
А зачастую не успевал и одного.
Аврамий вновь сам повел центурии в дело.
Затаив дыхание, легат карабкался по приставной лестнице. Чердачное окно было приоткрыто, и оттуда прямо-таки смердело магией. Снизу, с первого этажа, уже слышался лязг мечей, рык и проклятья – похоже, этот чародей оказался мастером Зверей.
Аврамий неслышно взмыл над подоконником, с лету воткнул короткий и толстый меч в тонкую спину, обтянутую коричневым плащом с пятном от пота посередине. И отскочил, словно разлетевшиеся волной медно-красные густые волосы убитой девушки могли укусить.
Продвигаясь, легионеры несли потери, но и маги теряли немало. Когда ночь перевалила на вторую половину, когорта Аврамия очистила добрых два десятка кварталов, истребила почти пять десятков молодых волшебников (и волшебниц, надо признать), потеряла убитыми и ранеными около семидесяти человек (да еще сотню присоединившихся к ним горожан) и вплотную подошла сразу к трем башням – Угуса, Солея и Лива.
Оставалось преодолеть последнюю сотню локтей – и когорта соединилась бы с гагатами Патриарха Хеона.
Но в этот момент маги дали свободу Нечисти.
Сидри по-прежнему невероятно везло. Без всяких происшествий он достиг подножия гор и, не задерживаясь, двинулся вдоль хребта на запад, избегая углубляться в болота. Каменный Престол преусмотрел и такую возможность. Его посыльные будут ждать Сидри Дромаронга на всех дорогах, какими он только сможет вернуться.
Гном шагал, улыбаясь в бороду. Он смаковал свою победу, словно старый пьяница – бутылку хорошо выдержанного вина. Он сгорал от нетерпения – и в то же время наслаждался каждым мигом ожидания, словно наяву видя воспрявшие духом гномьи рати, хирд, облаченный в сияющую броню, и Драгнир, пламенеющий Драгнир, величайшее оружие, когда-либо созданное в пределах этого мира, оружие, сотворенное для того, чтобы побеждать.
О том, что существует и двойник Алмазного Меча. Иммельсторн, Деревянный Меч, Сидри забыл и думать. Да и то сказать – кому какое дело до этой забытой всеми легенды презренных Дану? Они уничтожены (единственное достойное дело хумансов), а мы, гномы, живы, и у нас теперь есть Драгнир!
Он даже принялся напевать, со страшной силой фальшивя. Раса гномов не отличалась музыкальными талантами, так же, как эльфы и Дану, – способностями к строительству подземных чертогов и неприступных крепостей.
Тави устало брела, поднимаясь по очередной бесконечной лестнице. Девушка вымоталась – магия точно пиявка высасывала из нее телесные силы. Так бывает всегда, когда приходится долгое время поддерживать какое-то одно монотонное и простое заклинание, в данном случае – способность видеть в темноте.
Подземелье, где над телом Кан-Торога воздвигся настоящий курган, осталось далеко внизу. Тави не сомневалась, что она уже достигла уровня моря и даже поднялась еще выше, но до сих пор ей никак не удавалось отыскать ничего похожего на выход. Конечно, в запасе оставалось немало времени – несколько недель, пока не прекратится Смертный Ливень, но постоянно блуждать в потемках – от этой перспективы радости как-то не прибавлялось. Да и живот бурчал все настойчивее и настойчивее. Магия могла заглушить чувство голода, прибавить на время сил, но вот вовсе обходиться без еды, как некоторые маги высших стеле ней, Тави пока еще не умела.
Однако там, за пределами гор, творилось нечто донельзя странное. Тави привыкла – из-под Смертного Ливня не в силах вырваться ни одно заклятье, даже самое сильное или самое простое. Однако сейчас она начинала улавливать слабый отзвук отдаленных, пронизанных магией мест – тех мест, где потоки незримых сил отчего-то цеплялись за плоть этого грубого, парного мира. В таких местах древние ставили святилища, там камлали шаманы, потом над некоторыми из них возникли храмы или башни Радуги, а многие оказались и просто забыты.
Сейчас Тави внезапно почувствовала их слабое эхо. «Что случилось? Проклятье, наверху, похоже, творится нечто из ряда вон, а ты петляешь по этому бесконечному гномьему лабиринту, не в силах отыскать дороги. Сознайся, та короткая вспышка, когда ты и в самом деле видела во тьме без всяких заклятий и безошибочно находила дорогу, осталась позади. Теперь, используя обычный магический арсенал, ты только и можешь, что примерно узнать направление.
Если бы при этом ты еще смогла проходить сквозь камень, было б совсем хорошо», – угрюмо думала молодая волшебница.
Наконец она совсем обессилела. Уселась на ступеньку (лестница и не думала кончаться), достала из мешка скудный съестной припас.
Надо отдохнуть. Иначе она просто не сможет ничего сделать, даже воспользоваться магией.
Однако стоило ей сесть и забыть на время о необходимости переставлять ноги – зов древних святилищ, слабые отголоски природной волшбы, сделался, как никогда, чист и заметен. Магия оправлялась от вызванного Смертным Ливнем шока, и это значило, что в этом году он точно прекратился, и почти на три недели раньше обычного.
Тави даже рот разинула от удивления, едва только осознав случившееся. «Ливень прекратился! Вот это да! Скорее, скорее прочь отсюда! Выбраться наконец на поверхность! Сколько можно ползать словно червь по этим распроклятым тоннелям!»
На сей раз она решила, что нет больше смысла таиться, Пришло время пустить в ход настоящую магию – и пусть в погоню бросается хоть вся Радуга!
Открытый бой лучше муторного блуждания по каменным коридорам. А в том, что такой бой будет, Тави не сомневалась. Волшебство, которое она собиралась сплести, требовало больших сил. Для Семицветья это все равно что огонь в ночи. Конечно, маги ринутся на нее, как стая волков на добычу. Тем более что дозорный их пост совсем недалеко – у главного входа в гномьи подземелья.
Но и ждать – тоже выше ее сил! Учитель говорил – есть моменты, когда от драки бежать нельзя, сколь бы ни было велико преимущество врага.
Тави не сомневалась, что сейчас для нее настал как раз такой момент.
Магия рвалась на волю, внутри горело яростное пламя, еще больше раздуваемое ее гневом. Тонкие ноздри девушки трепетали, глаза блестели. Скорее, скорее, скорее!
…Чародейства ее было сложным. Она пустила в ход разом и древнюю, и новую магии. Тави знала, что волшебникам Радуги сейчас кажется – вся гора внезапно засветилась изнутри, став на мгновение прозрачной. Выпущенная на свободу Сила срывала с тьмы ее каменные одежды, яркий (особенно после подземного мрака) свет лился внутрь, озаряя весь запутанный лабиринт ходов и залов.
Дорога наружу лежала перед ней, видимая словно на ладони. Заклятье продержалось лишь несколько секунд, но и этого Тави было достаточно. Обессиленная, она почти рухнула на камни, не замечая их жесткости. Гранитные ступени показались ей в тот миг мягче самой пышной перины.
