Алан Коул - История воина

Джинну поразил приступ зевоты, когда я впервые рассказала ему о топоре Полилло, воткнувшемся в скрытое магией окно, но краем глаза я видела, как приподнялась бровь на ястребином лице Гэмелена. Когда я принялась рассказывать о том, как я собираюсь использовать свое открытие и еще некоторые наблюдения, Джинна снова раззевался. Но я заметила, как напряжен Гэмелен, нервно теребивший бороду.

Капитан Хакс, первый заместитель Джинны, после величайшего усилия высказал подобие умной мысли:

– Не прикажете ли послать разведчиков, господин генерал, чтобы они подтвердили… э-э… необычные наблюдения капитана Антеро? – В его голосе так и сквозило ехидство.

Джинна усердно делал вид, что обдумывает предложение. Мне пришлось вмешаться.

– Это может все испортить. Только Тедейту известно, будет ли у нас еще один шанс проделать это.

Джинна нахмурился.

– Рассмотрев вашу точку зрения, капитан, мне требуется выслушать мнение профессионала.

Я едва удержалась от ругательства, показав вместо этого на свой доклад, снабженный рисунками, которые выполнила Полилло.

– У вас не только мое свидетельство. Мои офицеры тоже подписали это.

Хакс ничего не сказал, только покачал головой. Поняв намек без слов, Джинна произнес:

– Я не хотел бы без особой нужды огорчать своих подчиненных, капитан. Поэтому я не вижу нужды высказывать свое мнение по этому вопросу.

Он взял со стола мой доклад и рассеянно перелистал страницы. Усмехнувшись, он бросил бумаги на стол.

– Но ваш план огорчает меня. Это плод – как бы это сказать – разыгравшегося воображения. – Он повернулся к Хаксу. – Именно об этом я предупреждал на совете.

Я едва сдержалась, чтобы не броситься на него.

– Я говорю не за себя, – процедила я сквозь зубы. – Но я не позволю оскорблять моих солдат. Они служили получше некоторых и терпели те же лишения, что и вся армия.

Глаза Джинны сверкнули, но он остался внешне спокоен.

– То, что вы сказали, капитан, по большей части – правда. Но не все. – Он снова обернулся к Хаксу. – Меня очень беспокоят всякие противоречия.

Потом он снова посмотрел на меня с выражением добродушного превосходства.

– Но приходится делать скидку на физиологические особенности.

Холла Ий расхохотался отвратительным смехом. Этого я не могла вынести. Похлопав рукой по кинжалу в ножнах, я прошипела:

– Берегитесь, адмирал. Разве вы не слышали, что сказал наш генерал? Моей физиологии нельзя доверять.

Его лицо потемнело от гнева, к которому примешивалась растерянность. Как же реагировать на такой вызов? Еще ни одна женщина не говорила с ним таким образом. Пока он напряженно думал, что ему делать, я посмотрела на остальных. Хакс и остальные попритихли. Они знали, как я умею сражаться, некоторые даже видели меня за этим занятием. Они съежились на своих местах, как компания нашаливших мальчишек. Но Джинна не опустил глаз.

– Со всем уважением я прошу пересмотреть ваше отношение к моему плану, – сказала я, чтобы никто не мог обвинить меня в неуважении к начальству. – Мне кажется, он заслуживает более пристального изучения. Если я права, завтра к этому времени война будет окончена, а враг разбит.

– Я уже изучил его достаточно пристально, капитан, – ответил Джинна. – И принял решение.

– Я вынуждена настаивать, чтобы вы пересмотрели его.

Джинна ухмыльнулся:

– Я принял это к сведению, капитан Антеро.

Он поднялся, показывая, что разговор закончен.

– Я хочу, чтобы все это было официально зарегистрировано, – сказала я. – Это мое право, и все, здесь присутствующие, будут свидетелями. Завтра в Ориссу отправляется курьер. Я хочу, чтобы мой протест был отправлен в Ориссу завтра.

– Как?! Вы осмеливаетесь спорить со мной! – взорвался Джинна.

– Я не спорю с вами. Я просто хочу, чтобы мои права соблюдались, если позволите.

– Нет, не позволю! – рявкнул Джинна.

– То есть вы отказываетесь? – спросила я, добавив металла в голос.

Джинна взбесился еще больше, но Хакс дернул его за плащ. Генерала предупреждали, что дело зашло слишком далеко. Война шла без особых успехов, и мой протест некоторые политики могли использовать, чтобы найти крайних.

Джинна глубоко вздохнул и тяжело опустился на походный стул.

– Так что же вы хотите, капитан? – спросил он, пытаясь говорить, как справедливый мудрец, утомленный глупыми вопросами.

– Я хочу, чтобы матери не теряли больше сыновей, господин генерал, – ответила я, – я хочу, чтобы прекратилось кровопролитие и чтобы вы стали героем Ориссы. Я хочу, чтобы вы приказали привести мой план в исполнение.

Он тяжело вздохнул:

– Я не могу этого сделать.

– Почему?

– Ваш план губителен.

– Если это так, – возразила я, – скажите мне, почему. Поделитесь со мной вашей мудростью, генерал, и я отзову свой протест. Скажите, где я допустила ошибку?

Джинна оглянулся на своих прихвостней, ища поддержки, но тут вмешался Гэмелен.

– Да, генерал, – сказал он, – и мне интересно послушать.

Джинна, опешив, уставился на него. Воскреситель пощипывал свою бороду.

– Я просмотрел доклад и не нашел огрехов. Я, конечно, не профессионал, но…

Голос Гэмелена был тих, но теперь, когда он заговорил, все почувствовали его власть. Его взгляд был мягок, но Джинна съежился под ним.

– Очевидно, мне придется просмотреть доклад еще раз, – нервно пробормотал генерал, вручая доклад Хаксу. – Я хочу, чтобы эксперты внимательно изучили его, – торопливо проговорил он, – и дали ответ через неделю.

– Через неделю?! – закричала я, забыв о необходимости держать себя в руках. Но докладу грозила опасность утонуть в бумажном море. – Да за это время мы потеряем еще тысячу убитыми! – Моя вспышка была ошибкой, я проиграла Джинне очко. Его тонкие губы оттянулись в улыбке.

Но в этот момент Гэмелен заговорил снова.

– Да, да, – произнес он немного рассеянно, словно до того велась спокойная беседа. – Боюсь, это надо делать сейчас или никогда.

Он порылся в кармане своего черного плаща, и в палатке резко запахло серой. Я видела, как расширились глаза Джинны, когда маг разжал кулак, – на ладони у него лежали пять игральных костей с выгравированными на них загадочными красными символами. Насыщенный энергией воздух потрескивал. Перед нами были игральные кости верховного воскресителя. Я слышала, как Холла Ий шепчет молитву какому-то своему пиратскому божеству. Хакс и другие помощники Джинны были так испуганы, что еще немного – и убежали бы. А я в тот момент думала только о своем плане, поэтому не испытывала даже благоговения.

Глаза Гэмелена пылали желтым огнем. Он протянул кости Джинне.

– Бросайте их, генерал.

Джинна с трудом отвел взгляд от огненных глаз мага. Он облизал внезапно пересохшие губы.

– Но мне казалось…

Гэмелен покачал головой.

– От вас, генерал, зависят наши судьбы.

Поколебавшись, Джинна подставил дрожащую руку, и Гэмелен уронил в нее кости. Джинна машинально зажал их в кулаке. А Гэмелен произнес заклинание:

Кости Судьбы,Откройте тайну.Кто победит?Кто погибнет?Чью душу алчут демоны?

Джинна вскрикнул от боли и выронил кости на стол. По палатке разнесся запах горелого мяса.

Джинна дул на свою обожженную руку.

– Я… я не могу, – прошептал он.

Я слышала тревожный ропот остальных. Я заставила себя не бояться, заморозив в душе страх. Я позволила себе единственную поблажку – крепко вцепилась в рукоятку меча. Меня не очень успокоило потрясенное выражение лица верховного воскресителя.

– Это случилось! — прошептал он.

– Что? – Голос Джинны сел от ужаса.

Гэмелен мотнул головой, приказывая ему замолчать. Маг, склонив голову, внимательно прислушивался к звукам ночи. У меня по коже побежали мурашки, словно кто-то сверлил мне спину взглядом. Где-то далеко волчья стая торжествующе завыла, возвещая об удачном окончании охоты.

Гэмелен резко повернулся к Джинне.

– Архонты близки к победе. Мы должны действовать быстро, или мы погибли.

– Но что… – начал было Джинна.

Гэмелен отвернулся от него, собрал кости и вручил их мне со словами:

– Бросайте, капитан.

Я уставилась на него. Почему он попросил меня сделать это? Если боги покинули нас, как я могу изменить ход событий?

– Давай, Рали, – раздраженно воскликнул Гэмелен. – Скоро будет поздно!

Мне пришлось подчиниться. Я подставила ладонь и замерла, когда Гэмелен вложил мне в руку кости. И клянусь всем, что свято для меня: время в тот момент остановилось и между мной и остальными пролегла тень. Я почувствовала запах сандалового дерева – запах духов моей матери. У меня возникло ощущение, словно я вышла из горячей медово-молочной ванны. Все было таким… отчетливым в этом призрачном мире. Кости удобно лежали в ладони, и их касание было приятным, что немного тревожило меня почему-то.