Валерий Вайнин - Но Змей родится снова?

Глеб вздохнул:

– Ну разумеется. Знаешь, пойду-ка я, пожалуй…

– Я тоже, – перебила Даша.

– Что, интересно, ты тоже?

– Тоже пойду работать над статьей о ритуалах. Теперь Глеб обалдел по-настоящему.

– Ведьма, – пробормотал он. – Ей-богу, ведьма! Даша смотрела на него с насмешкой, уперев руки в боки.

– Помнишь, я тебя предупреждала? А ты мне что ответил?

Глава третья

Утром перед уходом в школу Глебу позвонил полковник Рюмин.

– Линия не прослушивается? – осведомился он как бы в шутку.

– Все чисто, – заверил его Глеб.

– Тогда позвольте сообщить, что начальник мой несколько… вышел из строя.

– И куда при этом вошел?

– В психоневрологический стационар. Не знаю, надолго ли.

– Надейтесь на лучшее, Борис Викторович.

– Вашими бы устами, Глеб Михайлович, вашими бы устами, – хохотнул полковник. – Шум, кстати, поднялся невообразимый. Звонил министр иностранных дел, потом – премьер-министр, потом – сам президент. Я замучился рапорты писать.

– Полагаю, ваши заслуги отметили?

– Как ни странно, да. Посол Японии представил меня как спасителя, так что…

– Поздравляю, Борис Викторович.

– Спасибо, Глеб Михайлович. Пока я исполняю обязанности заболевшего генерала, а там… В нашем ведомстве сложно что-либо предсказать.

– Ничего, – успокоил Глеб, – если вас попробуют обойти, вы обезвредите еще какого-нибудь террориста.

– Если под руку подвернется, – усомнился полковник. Глеб нетерпеливо взглянул на часы.

– Подвернется, Борис Викторович. Их у нас – как собак нерезаных.

Полковник покашлял.

– Кстати о террористах. Вчера при выходе на задержание генерал Святов при мне надевал пальто. Глеб Михайлович, у него под пальто никакого автомата и никаких гранат не было. Как вы думаете, где он их взял?

– Мало ли… – пожал плечами Глеб. – Вы у табачного киоска по пути не останавливались?

– Остроумная версия, – насмешливо заметил полковник. – Непременно ее отработаю. Всего доброго, Глеб Михайлович.

В трубке раздались гудки.

Глеб ринулся на кухню и проглотил остывшую яичницу, приготовленную Дашей. Затем опрокинул в себя чашку чуть теплого кофе. Даша наблюдала за этим завтраком с осуждением.

– Вот не буду ворчать, не буду! Потому что я не такая! – уговаривала она себя.

Глеб рассмеялся и, чмокнув ее в лоб, выскочил в прихожую.

– Тренируйся, – подмигнул он, надевая куртку. – Повторяй наизусть заклинания.

Даша застегнула на его куртке “молнию”.

– Я, между прочим, волнуюсь, – призналась она.

– Еще бы! Пугать Белого призрака – не фунт изюма. Сегодня, родная, у тебя как бы премьера.

– Ты за мной заедешь? Глеб открыл входную дверь.

– За такой дурацкий вопрос ведьму надо дисквалифицировать, – сказал он и вышел.

Дверь захлопнулась, и Даша показала ей язык. Затем она подошла к телефону и набрала мобильный номер Стаса.

– Да! – неприветливо отозвался рыжий.

– Дрыхнешь, что ли? – предположила Даша.

– Кто это?… Даш, ты? – Голос Стаса потеплел. – Какое там дрыхну… С шести утра на ногах.

– Молодец. Обещание свое помнишь?

– Насчет аппаратуры? Так из-за нее и кручусь. Вчера, сама понимаешь… я был не в форме.

– Так тебе и надо, – сказала Даша. – Жалеть тебя не собираюсь.

– При чем тут жалость? – буркнул Стас. – Просто я не могу пока найти таких усилителей, какие ты заказывала. Сейчас вот загляну в два-три местечка…

– В чем загвоздка-то? – осведомилась Даша.

– Как это в чем? Ты хочешь, чтоб можно было прямо под открытым небом врубать и чтоб мощность была, как из пушки. Такая аппаратура в ресторанах не валяется! – В голосе рыжего прозвучала обида.

– Ну ладно, Стасик, ладно, – примирительно произнесла Даша. – Поторопись, все должно быть под рукой.

– Даш, я все понимаю. Иду работать, – ответил Стас и дал отбой.

Сжимая телефон, Даша смотрела в пустоту.

– Ничего ты не понимаешь, рыжик, – пробормотала она. – Никто из вас ничего не понимает.

День в школе проходил обыкновенно, и погода вполне ему соответствовала: не тепло и не холодно, сыро – но без дождя. Заурядный московский день середины марта.

А после третьего урока, на перемене, по коридорам школы понеслись крики: “Физкультурнику плохо!” Глеб выбежал из столовой и с ватагой учеников помчался к кабинету директора.

Семен лежал на полу, длинный как верста, едва умещаясь в комнатушке секретаря. Возле него суетились завуч и пожилая химичка. Рядом толпились школьники. “Пропустите меня! – визжала девчонка-секретарша. – Надо вызвать “скорую”! “Пробравшись к неподвижному Семену, Глеб присел перед ним на корточки. Пушистые усы физкультурника обвисли, глаза были выпучены, и на лице застыло выражение ужаса. “Скорая помощь” тут была уже бесполезна, и даже Глеб помочь был не в силах.

– Что с ним? – спросила завуч. Глеб резко распрямился.

– Он мертв.

Завуч и химичка разом вскрикнули. Вокруг раздались охи да ахи. “Скорую помощь” все же вызвали.

– От чего он умер? – всхлипнула завуч.

Глядя на ужас, запечатлевшийся на лице покойника, Глеб пробормотал:

– Хотел бы я это знать. Очень бы хотел.

На пороге своего кабинета возник директор, дряхленький, седой и озабоченный.

– Инфаркт, вероятно, – вздохнул он. – Нынче инфаркт так и косит молодых. Темпа жизни не выдерживают.

Во взгляде его, брошенном на Глеба, читалась откровенная издевка. “Ах ты гадина!” – догадался Глеб, сдерживая клокочущую ярость.

– О, Иван Гаврилович! – процедил он сквозь зубы. – Вы уже, оказывается, выздоровели!

Директор ядовито усмехнулся:

– Извините, если я вас разочаровал.

– Совсем наоборот, – в тон ему ответил Глеб, – ваше присутствие многое объясняет.

В общей сумятице странный их диалог не привлек ничьего внимания. Директор церемонно поклонился Глебу.

– Рад за вас. Однако вашу проницательность к делу не пришьешь.

– Да какие между нами дела! – отмахнулся Глеб. – Семен, очевидно, оказался в неудачное время в неудачном месте, и гладь – инфаркт! Вы сейчас смотрите на меня, Иван Гаврилович, а я вижу перед собой вас. А дела пускай заводит прокуратура, не так ли?

Глеб вышел в коридор и сквозь гул голосов услышал, как за его спиной директор зааплодировал.

Четвертый урок прошел своим чередом, и на перемене стало известно, что тело физкультурника увезли. “Во что ты влез, Сенька? – размышлял Глеб в пустом кабинете французского. – Как же ты его раскусил! А я не уберег тебя… и в кольцо мы так и не покидали”. Глеб готов был себя задушить, но начался пятый урок, который также прошел своим чередом. А за ним – шестой.

Минут за десять до конца занятий в дверь кабинета постучали, дверь приоткрылась, и чья-то рука поманила Глеба в коридор. Глеб вышел. У кабинета переминался с ноги на ногу Вася златозубый. Лицо его было мрачнее тучи.

– Слышь, Француз, – проговорил он полушепотом, – там к твоей бабке с детьми два отморозка с утра вломились…

– Что?! – Глеб схватил его за плечи и встряхнул, точно куклу.

Вася даже не пытался освободиться.

– Да не наши это, Француз. И не те, что за квартирой охотились, – забормотал он торопливо. – Приблудные какие-то. Мы их уже вывезли. Но они и так в крови, чуть живые: говорят, медведь нас порвал. Там, говорят, огромный медведь, злой, как черт, и по-человечьи матерится. Мы так поняли: крыша у них поехала. Я зашел после посмотреть, что там да как. Медведя, конечно, никакого, без понтов. Но, Глеб Михайлович… кто-то этих пеньков все же уделал: у них прямо куски мяса выдраны. Дай, думаю, заскочу к тебе в школу, чтоб ты знал.

Переведя дух, Глеб отпустил Васю.

– Как там ребята? – спросил он. Златозубый помедлил с ответом.

– Девчонка в норме: с мишкой плюшевым балукается. Малец только из школы прикондылял, он вообще ничего не видел. А вот бабка… Да не дергайся ты: никто ее пальцем не тронул. Но хрен знает, что у них там было. Перепсиховала, видать, бабка сильно. Лежит в кровати и трясется. Правильно я сделал, что тебе стукнул?

Глеб кивнул:

– Да, спасибо. У тебя “сотовый” с собой?

– Ну.

– Подождешь меня у машины? Мне позвонить надо.

– Нет проблем. – Сверкнув золотой улыбкой, Вася затопал по коридору.

Глеб вернулся в класс и кое-как довел урок до конца. Когда прозвенел звонок, он с такой поспешностью рванул за дверь, что ученики его не удержались от хихиканья.

Пока школьники не разошлись по домам, Глеб промчался вдоль коридоров, заглядывая в классы. 9-й “Б” он отыскал в кабинете физики и буквально в дверях столкнулся с выходящими Леней и Гулей.

– Вас-то мне и надо! – облегченно вздохнул он. Леня и Гуля переглянулись.

– Если насчет стенгазеты, – тряхнул чубчиком Леня, – то миль пардон. В прошлом месяце мы ее уже выпускали.

А Гуля добавила:

– Теперь согласимся издавать только “Вашингтон пост”.

– Разумеется, на французском языке, – уточнил Леня. Глеб нетерпеливо посмотрел на часы.