Вячеслав Шалыгин - Падение Галактики
– Стоит подумать, – наконец согласился старший офицер.
– Я тоже так считаю, – Сыромятин кивнул. – Император может быть вовсе не простым андроидом, утверждать такое я не могу, но какая-то тайна у него несомненно есть.
– Хорошо, на Симарине я буду работать именно в этом ключе, – наконец пообещал Краусс и вышел из инфопотока.
– Абрамов, – позвал Сыромятин, входя в кают-компанию своего флагмана, – следуй за мной…
– Есть, – живо откликнулся Михаил, прерывая партию в шахматы.
Офицеры покинули помещение и прошли в отсек для палубных космолетов. По дороге генерал молчал, а Михаил, памятуя о недавнем инциденте на борту «Парашютиста», не решался заговорить первым. Он понимал, что командующий давно уже забыл о его недовольстве и сомнительных высказываниях, однако чувство неловкости в душе капитана осталось. Михаил шел за Сыромятиным и уныло размышлял о том, что теперь, когда основным военачальником Галактики стал этот упрямый и энергичный разведчик, все свои прежние заслуги можно было перечеркнуть жирным крестом, зато ошибки и просчеты следовало вспомнить и приготовиться к их обсуждению. В первую очередь необходимо было найти оправдание своему участию в «Галактике». По всем кораблям уже пронесся достоверный слух о том, что бывших членов тайной организации ждут серьезнейшие неприятности, и единственное, на что надеялись рядовые участники заговора, была нехватка кадров. После короткой, но кровопролитной войны с биомехами численность личного состава армии сократилась почти на половину, и младшие офицеры рассуждали вполне здраво. Им не светило получить очередные звания или высокие награды, но в то же время могло сойти с рук участие в «Галактике», и это было гораздо важнее. Михаил мог бы обратиться за помощью к внезапно взлетевшему на верх иерархической лестницы Игорю, но сквозь толщу их давних взаимоотношений отчетливо проступали два подводных камня. Первым был Сон, который вполне мог донести до Спивакова свои размышления о причинах отчужденности Михаила, а вторым – история с повторным проникновением на биомеханический флагман. Что и говорить, капитан повел себя в той ситуации не лучшим образом и прекрасно это осознавал. Оставалось надеяться на Сыромятина, который знал Михаила так же давно, как Спиваков, и, похоже, ему по-прежнему доверял.
Генерал остановился перед совсем новым кораблем-разведчиком и внимательно выслушал доклад его пилота.
– То, что машина готова к выполнению любого задания, я вижу и так, – Сыромятин сделал это замечание не сурово, а с легкой улыбкой. – Я тебя, Сверчков, отобрал у Гордеева не для того, чтобы ты развлекал меня замысловатыми докладами, а для работы. К тому же это не машина, а боевой корабль.
– Не вижу особой разницы, – весело ответил лейтенант. – Тот же штурвал. Разве что габариты побольше…
– В космическом флоте понятие «космолет» употребляется только в случае крайней необходимости, – возразил генерал. – И не нам с тобой менять устоявшиеся традиции, а потому привыкай. Тем более что перед тобой не истребитель и не перехватчик, а полноценный космический корабль-разведчик. Ему полагается экипаж. И, согласись, Сверчков, отменно летать на одноместной маневренной машине – совсем не то, что управлять таким вот чудом техники. Согласен? Вот и познакомься, командир вашего корыта капитан-лейтенант Абрамов.
От внезапного назначения Миша немного растерялся, но сразу же взял себя в руки и, окинув взглядом свой новый корабль, сказал:
– На разведчике обычно экипаж состоит из пяти человек, но, кроме меня, здесь только лейтенант Сверчков…
– Остальные прибудут с минуты на минуту, – пообещал генерал. – Пока изучите полетное задание.
Сыромятин вручил Михаилу информационный кристалл и, пожелав удачи, направился к выходу из отсека. Капитан подбросил носитель информации на ладони и указал на входной портал корабля.
– Поднимемся на борт?
– Только туда нам и дорога, – улыбаясь, ответил Сверчков.
«Еще один пилот-юморист, – подумал Абрамов. – Сыромятин их специально подбирает, что ли?»
Поднявшись в рубку, Михаил не стал медлить и вставил кристалл в проектор. Приказ был предельно краток и в то же время довольно красноречив. В нем не хватало лишь главного – цели. Видимо, о ней генерал посчитал нужным проинформировать лишь разведчиков, тех самых недостающих членов экипажа, которые на борту пока так и не появились.
– Пространство Баргона? – Сверчков удивленно почесал переносицу. – Гнусное дело эта разведка. То бьемся бок о бок, то снова расходимся по рубежам атаки. Пока, правда, тайно…
– Союз с извечным противником вовсе не обязан быть долгим и нерушимым, – откликнулся Михаил. – К тому же в разгар войны. Началось-то все именно с атаки Баргона. Пришельцы убрались восвояси, а Империя осталась…
– Пришельцы, лично для меня, пока так и остались больной темой, – возразил лейтенант. – Слишком просто все получилось.
– Но они же ушли? – Абрамов удивленно взглянул на пилота.
– Значит, они еще вернутся или придут другие, – начиная распаляться, ответил лейтенант. – Не может, хоть убейте, один картонный монстр остановить целое полчище слонов, которые прут напролом, словно у них начался гон…
– У нас задание – проникнуть в пространство Баргона, – напомнил Миша.
– Верно, – согласился с капитаном появившийся в рубке лейтенант Геральд Гесс. – Здравствуйте, господин капитан.
– Здравия желаю, – прищурясь, ответил Михаил. – Вы летите с нами?
– Именно так, – ответил «краб». – Я и двое моих помощников. Разрешите представиться, лейтенант контрразведки Гесс.
– Ясно. А я думал, вы из военной полиции. Оказывается, дело еще хуже, – не самым дружелюбным тоном проговорил капитан. – Совместный развед-рейд?
– Совместный, – согласился Геральд, – в определенном смысле. Ваша задача доставить нас на Мигон, а что разведывать, мы решим сами.
– Не боитесь, что вас арестуют, как незаконных иммигрантов, сразу после высадки? – с ехидцей спросил Сверчков. – Вы же будете возвышаться над толпой, как три береговых маяка!
Абрамов одобрительно покосился на лейтенанта. Солидарность между оставшимися в меньшинстве землянами была не лишней. Михаил пока не знал, насколько радикальны в этом плане взгляды лейтенанта, но в любом случае сейчас Сверчков проявлял взаимовыручку. Капитан с вызовом взглянул Гессу в глаза.
– Об этом позвольте беспокоиться нам, – ответил контрразведчик. – Габариты – вовсе не такая серьезная проблема. А вот взаимное доверие и уважение в экипаже я бы поставил на первый план. Не так ли, капитан?
– Так, лейтенант, – криво улыбаясь, ответил Михаил.
Он намеренно опустил обращение «господин». Как, впрочем, и Гесс.
Корабль-разведчик довольно ловко обошел все кордоны баргонцев и совершенно незамеченным приземлился в непроходимой лесной чаще, на севере большого континента Мигона. Михаил, в знак уважения к мастерству пилота, пожал ему руку и вышел из рубки в десантный отсек. «Крабы» уже почти закончили свои сборы и теперь походили на три бесформенные груды оборудования, нанизанного на неизвестные стержни. То, что весь этот хлам несли люди, выдавали только сверкающие из-под него глаза.
– Зачем вам столько барахла? – не удержался от вопроса Абрамов.
– Ждите нас ровно семьдесят два часа, – указывая на корабельные часы, сказал Гесс, игнорируя вопрос капитана. – Потом можете улетать…
– Не слишком ли драматично? – Михаил усмехнулся. – Баргонцы не станут вас задерживать, даже если обнаружат.
– С их стороны это было бы весьма любезно, но вряд ли стоит рассчитывать на такое серьезное снисхождение со стороны противника, – ответил Геральд. – Война по-прежнему не окончена.
– Интересные дела, – изображая простачка, Михаил пожал плечами. – Я думал, что, этот вопрос наши генералы уже закрыли.
– Вы ошиблись, – заверил Гесс и шагнул к телепорту. – Следите за воздухом. Нас не видели радары, но могут обнаружиться случайные свидетели. Лучше всего накрыть корабль радиомаскировочной сетью и включить голограмму «Лес».
– Учту, – буркнул Миша и пожелал: – Удачи, лейтенант.
Когда он вернулся в рубку, союзники уже покинули борт и скрылись среди деревьев. Через обзорный иллюминатор капитан видел, как за спинами разведчиков сомкнулись кусты, и через пару мгновений вокруг корабля восстановилось мирное дремотное спокойствие нетронутой чащобы.
– Почему ты выбрал для посадки эту глушь? – недовольно спросил капитана Сверчков.
– По просьбе контрразведчиков, – ответил Михаил.
– Баргонских? – уточнил лейтенант.
– О чем ты? – Капитан удивленно взглянул на Сверчкова. – Что-то нечисто?
– Аппаратура утверждает, что радиационный фон вокруг очень напоминает тот, который бывает только в непосредственной близости от силовых куполов, – пояснил лейтенант, указывая на приборную панель.
