Вячеслав Шалыгин - Путь с небес
– Вы о чем?
– О ком, – поправил Воротов. – О Кирилле. Мало того, что не позволил судить этого сучонка, так еще и приказал его отправить домой. Вот, едем проводить от греха подальше.
– Может, и правильно. – Горох вздохнул. – Дитя все же. Да и наказал он себя – никакому суду так не засудить. К тому же – Нины родной брат. Жест доброй воли в память о княгине. В общем-то не такой уж и нелогичный шаг, надо сказать.
– А Василий – княгине не родной брат? Его Сер гей Палыч что-то не сильно пожалел. Влепил ему по-родственному крупным калибром и глазом не моргнул!
– По отцу – брат, а матери у них разные. Нины и Кирилла мамаша второй женой у князя Бориса была. Но дело в другом. Василий был враг сознательный, а Кир – жертва обмана.
– И ты туда же… – Воротов неодобрительно покачал головой. – Жертва, дитя… Убийца он! А сознательный или несмышленый – вопрос десятый.
– Может, почувствовал князь, что хватит крайние приговоры выносить, что перебрал уже норму, – предположил Горох. – Ну и родич же он, хоть и не кровный…
– Норму… – Игорь невесело усмехнулся. – Где, интересно знать, ты такие «нормативы» видел? Нет, лейтенант, не так все складывается, не по-людски. Как вернулись вы из первого рейда за Рубеж, так и покатилась вся жизнь кубарем. Может, облучились вы там или заразу подцепили?
– Какую? – удивился адъютант. – Которая людей в деспотов превращает? Так ведь я-то не превратился. И другие вроде живут себе, здравствуют. Нет, Игорь Ярославич, не в этом загвоздка. Не Рубеж князя испортил – или, наоборот, исправил – и не излучение неведомое. И не трудности с неприятностями его так обработали.
– Что же тогда?
– Бог его знает. – Горох вздохнул. – Я думаю, дремало в нем что-то до поры до времени, а как пробил час – проснулось и теперь борется с прежним Сергеем Палычем. Сам видел. То он вдруг как зыркнет – мороз аж до пяток пробирает, можно даже онеметь или чего похуже, то как ни в чем не бывало, спокойно так, приветливо хлопнет по плечу: «Не в службу, Горох, сделай то-то…» Так вот я и метался меж двух огней…
– И что, когда «зыркает», совсем другим становится?
– Поначалу становился. Но в последнее время окончательно зачерствел. А после того как Нины не стало, так и вовсе прежний князь кончился. Нет больше князя Сергея Павловича, молодого и доброго правителя Каллисто! Исчез. Испарился. А может, и не исчез, но сильно уж глубоко запрятался. Теперь у нас в наличии только железный князь Преображенский, исполняющий обязанности Великого Князя…
– Может, это… того… – Воротов осторожно покрутил пальцем у виска. – Шизео…
– Ну, вы скажете! – возмутился канонир. – А вообще… не знаю, может, и так. Два в одном ведь только для «ерша» рецепт хороший. Человеку так жить не полагается. Только тут и без медиков неувязочку заметить можно. Сознание у князя не на разные личности расщепляется. Да уж и не расщепляется оно вовсе. Просто как бы добрый Преображенский устал бороться в нем с Сергеем Павловичем, мягко говоря, суровым, недобрым. Тут, может, даже какой-то высший смысл имеется. В нынешние времена чего не случится?
– Высший смысл? – недопонял Игорь. – Ты про бога, что ли? Князя в мессии записать хочешь?
– Туда его и без меня запишут, если потребуется. – Горох чуть улыбнулся. – Просто кажется мне – мы и с князем на эту тему не раз говорили, – кажется, что все наши беды неспроста. Рубеж, война, Катастрофа тут, цепная реакция там… Будто не стечение обстоятельств нас постигло, а какой-то процесс с определенной… программой, что ли. Может, гуманоиды неведомые нас из Галактики выживают, а может, Вселенная дорасширялась до ручки, Хаббл ее подери. Чем не «высший смысл»?
– И Сергей тоже так думает?
– Примерно так. Да вы сами посудите: Рубеж, а за ним пространство с облаками из чистой энергии – фантастика, а люди, то есть чиниды и технократы, те же. Спрашивается – как так? Ладно, бог с ними, те же так те же. Ну, может, предки наши туда улетели или, наоборот, их праотцы когда-то на нашу сторону прошмыгнули. Но язык-то! Говорим каждый по-своему, а все понятно. Снова вопрос. И цивилизации похожи, только у них энергия дармовая, а у нас ее добывать требуется.
– Это я и сам все знаю, – перебил его Воротов. – Вывод-то какой? Что князь обо всем этом думает?
– Окончательного вывода нет, а думает он… – Горох опустил уголки рта и развел руками. – «Понаслышке с нас портрет рисовали» – его слова. А кто рисовал, какой портрет, зачем, ничего не объясняет. Да вы его сами спросите. Может, вам он понятнее объяснит.
– Спрошу, – пообещал Игорь. – Позже.
«Викинг» остановился у военного терминала космопорта, и Горох тут же выскочил, распахивая дверь настежь. Когда водитель обежал машину, чтобы открыть перед полковником дверцу, бывший канонир «Шторма» расплылся в ехидной улыбке.
– Медленно бегаешь, Витюня. В спортзал тебе пора.
– А еще говоришь, что Рубеж тебя не испортил, – огрызнулся водитель.
– Подслушивал? – притворно удивился Горох. – Ай-яй-яй! Извини, Витюня, но придется тебя ликвидировать. Так много знать нельзя.
– Да иди ты… – отмахнулся шофер, с независимым видом возвращаясь на свое место.
На самом деле спокойствие давалось ему с трудом. Услышанное в машине было странным, непонятным, а потому пугающим. С Контой и «гуманоидами» Преображенский справится, тут сомнений не было. Но как быть, если все происходящее не зависело от сил и умений князя? Как быть, если всю эту катавасию действительно затеяла сама Вселенная, красное смещение ей в глотку…
***– Как это могло произойти?! – Князь Василий был вне себя. – Как Преображенский сумел заманить Кирилла на Каллисто?! Что произошло с Ниной?!
– Мне очень жалко вашу сестру, Правитель. – Конта опустил печальный взгляд к полу. – Моя разведка докладывает, что княжич Кирилл прибыл на Каллисто добровольно. Преображенскому не потребовалось никаких уловок. Он просто разрешил вашему брату повидать княгиню. Княжич так молод и доверчив.
– Нина! – Бородач скрипнул зубами. – Она умерла в родах? Разве такое возможно?
– Учитывая, что подобное произошло и с ее матерью… – Советник развел руками. – Наследственность.
– Чушь! Нина была здоровой… женщиной! – Василий грохнул кулаком по столу, и по его полированной поверхности из редкого антрацитового дерева поползла трещина.
– Мне точно неизвестно, что послужило причиной этого несчастного случая. – Конта с сожалением взглянул на испорченный стол. Антрацитовые деревья росли только на Килле-1, а ее больше не существовало. – Разведчики утверждают, что у княжны… э-э… у княгини родился мальчик, а спустя несколько часов ее не стало. Я сочувствую вам, князь, но такова воля Великого Сунджи, и не нам ее оспаривать.
– К дьяволу твоего Сунджу! – Василий схватил со стола раскрытую книжку переносного терминала и швырнул в советника. – К черту весь этот поганый мир с его идиотскими законами!
Конта ловко поймал приборчик и аккуратно закрыл его крышку.
– Вам следует успокоиться, Правитель. Если вы закидаете меня компьютерами, ничего хорошего из этого не выйдет. Давайте лучше придумаем, как нам наказать убийцу вашей сестры. Ведь он в своем стремлении сжить вас со света перешел все мыслимые границы. Испортил вам карьеру. Едва не превратил в пепел вашу вотчину. Даже не пожалел жену, чтобы досадить вам.
– Что ты несешь, идиот?! – Бородач выкатил красные глаза. – Ты понимаешь, что ты несешь?!
– А что? – Конта невинно взглянул на Василия. – Возможно, вы смотрите на вещи под другим углом, но мой взгляд не замутнен. Я не оперирую условностями. Я смотрю на жизнь абсолютно трезво. Нина была нужна этому чудовищу, этому людоеду всего лишь как политическая пешка, ну, а заодно и предмет обладания. Он использовал княжну во всех, так сказать, смыслах и затем избавился от нее. Вы уж простите меня за прямоту, но со стороны это выглядит именно так. Или вы верите, что ледяное сердце Преображенского – этого изверга, губителя целых миров – растопила искренняя страсть? Нина послужила политическим целям, удовлетворила его похоть и родила полноправного наследника. Больше она была не нужна. Более того, она мешала. Ведь на ее, например, похищении можно было бы неплохо сыграть. Видимо, ваш младший брат попытался устроить нечто подобное, и Преображенский тут же осмыслил таящуюся за этим прецедентом угрозу. Попытка Кирилла была наивной – он привез с собой трех девиц, похожих на сестру, и, видимо, рассчитывал как-то подменить ее одной из них. Но ведь у более опытных людей похищение могло получиться. Вот Преображенский и устранил жену. Чтобы обезопасить свой тыл.
– То, что ты говоришь, – чудовищно! – Бородач едва сумел выдавить из себя возмущенный хрип. – Ты… ты… дьявол, Конта! Ты…
– Я всего лишь человек, который говорит то, что думает, – спокойно ответил советник. – А еще я не закрываю глаза на очевидное. Ведь вся ваша цивилизация построена именно на таких вот «запрещенных приемчиках». Просто у вас не принято признаваться в своих злодеяниях. Вы любите считать себя агнцами, святыми, даже когда убиваете или крадете. Ваша религия – подлость, князь Бородач. Разве не так? Так. Тогда почему вы возмущены до потери дара речи? Преображенский стоит на вершине, а значит, его подлость не может быть заурядной, такой же, как у вас или других князей. Он Великий, и все его дела следует записывать как деяния с большой буквы. Предательство, Убийства, Террор… ну и Подлость, конечно. Вы по-прежнему со мной не согласны?
