Вячеслав Шалыгин - Путь с небес
– Проверь, идет гипертрансляция или нет, – шепнул Гороху Преображенский.
Канонир свесился через поручень и негромко переговорил с оператором на нижнем мостике. Выяснив, что нужно, он выпрямился и утвердительно кивнул.
– К Бородачу постоянно подходило подкрепление и подвозилось оружие извне. В том числе и чинидами, – спокойно ответил Сергей. – И вы этому потворствовали, Президент Чуднов. Так что взрыв арсенала не умаляет вашей вины. Кстати, кто эти герои, что сумели проникнуть на такой серьезный стратегический объект?
– О-о, это настоящие герои! Их имена… будут высечены золотыми буквами…
– Конкретнее, какие имена? – оборвал его Сергей.
– Это… специальный секретный отряд моей личной охраны, – извивался Чуднов.
– Настолько секретный, что вы сами не знаете их имен?
– Он… они…
– Понятно, – Сергей усмехнулся. – Где располагался арсенал?
– На линии ДЗ11 – Д310.
– Д310? – повторил Горохов. – Можно проверить, по ней мы не жахнули.
– Ваша светлость! Срочное сообщение! Д310 на связи!
– Все, Чуднов, пока живите, – прервал беседу князь. Когда голопортрет Президента погас, он обернулся к оператору. – Кто вышел?!
– Капитан Трошкин, Отдельный ДШБ штаба армии Каллисто, – улыбаясь от уха до уха, сообщил связист.
– Так вот кто арсенал рванул! – догадался Горох. – Ай да десантура!
– Капитан, здравствуйте.
– Здравия желаю, ваша светлость!
– Давно заняли форт? – Сергея охватило неприятное предчувствие.
– Примерно через час после взрыва Д453. – В голосе Трошкина послышались печальные нотки. – Только мой взвод уцелел. Мы в рейде были. Ну, а когда рвануло… Связи с вами не было. Я решил действовать автономно, по стандартной диверсионной программе.
– Молодец, капитан. – Преображенский внутренне содрогнулся. Пять часов назад! Уже пять часов назад можно было занять Данаю без всяких бомбежек! Стоило только провести более тщательную разведку. И тогда не было бы жертв среди мирного населения, не было бы этих ужасных радиоактивных развалин вместо почти трех сотен крепостей. Пять часов назад все могло пойти совсем по иному пути. По тому, который лежал перед князем, когда он отомстил за Астраханку. Отомстил красиво, корректно и чисто. Здесь, на Данае, все произошло совершенно иначе. Вместо блестящей войсковой операции Сергей Преображенский устроил настоящее избиение, ядерный пожар, ад… Перед ним больше не простирался сверкающий, добрый, светлый путь к вершине. Впереди лежали выжженная пустыня и бескрайние поля истлевших трупов. Отныне идти к вершине Сергею предстояло по ним.
– А когда… спали стоя, вы говорили про Д310, – озадаченно пробормотал Горох. – Чувствовали, наверное, что там наши.
– Теперь поздно, – тихо ответил Сергей. – Теперь я буду проклят.
– Или взойдете на трон, – возразил канонир. – В таких ситуациях альтернатива особенно контрастна…
Глава 2.
Ноябрь 2323 г. ОБ/С
Великий Князь совсем расклеился. – Сергей сидел в оранжерее своей столичной резиденции и наблюдал, как Нина пересаживает цветы.
После возвращения с Данаи они не расставались почти ни на минуту. Трехдневная передышка, обеспеченная «победой» над Бородачом, подходила к концу. Согласно плану Генштаба, завтра Ударная группировка снова должна была двинуться в Колонии. Посеянные зарубежными диверсантами и Бородачом семена смуты прорастали, несмотря ни на какие акции устрашения. Терция, Марта, Деа, Старт, Натали, Процион-12… эти Колонии объявили о выходе из ОВК, причем не последовав примеру Чуднова, а уже после того, как он сдался и покаялся. В знак протеста. Видимо, они все еще не понимали, с кем им придется иметь дело, или не верили, что случившееся с Данаей правда. Ведь князь Преображенский не мог поступить так жестоко. Кто угодно, только не он… Добрый, воспитанный, образованный…
Нина отвернулась и украдкой смахнула слезинку. Она по-прежнему любила Сергея и видела, что он мучительно переживает. Все происходящее с ним выглядело настолько чудовищным… Словно неумолимая волна несла его на гребне, заставляя делать то, чего он никогда не сделал бы по своей воле. Видеть страдания любимого человека и быть бессильной ему помочь было для нее настоящей пыткой.
– Он слег сразу после твоего отлета, – тихо сказала она. – Даная тут ни при чем.
– Даная его добила, – возразил Сергей. – Она сломала и меня.
– Ты не можешь сломаться сейчас. – Нина, так и не обернувшись, покачала головой. – Все только начинается.
– Это верно, все только начинается, – задумчиво согласился Преображенский. – Понять бы еще – что именно? Ты знаешь, там, на флагмане, я отключился на десять минут. Словно впал в транс. Но при этом что-то говорил, командовал операцией. Даже проявил интуицию.
– Это от переутомления. – Жена наконец-то обернулась и подошла к нему.
Глаза ее были красными, веки тоже, а по щекам катились слезы.
– Не надо плакать. – Сергей, не вставая, прижался лицом к ее животу. – Мы справимся. Все вместе. Втроем.
– Он начал пинаться, – улыбнувшись сквозь слезы, сказала Нина.
– Он? – удивился Сергей. – Откуда ты знаешь?
– Доктор сказал, что будет мальчик…
– Неужели я все это время пробыл в трансе? – Преображенский чуть отстранился и покачал головой. – Мне казалось, что прошло не больше месяца. Все эти катастрофы, походы, сражения, когда кажется, что минуты растягиваются в годы, а месяцы сжимаются до секунд. Вот вроде бы совсем недавно я покупал тебе то платье, а потом мы гуляли по ночной столице.
– Прошло больше пяти месяцев, – Нина вздохнула, – и платье мне теперь не по фигуре. А ведь я в нем так никуда и не вышла.
– Ничего, осталось немного, еще через четыре месяца ты сможешь надеть его на прием по случаю рождения наследника трона Каллисто.
– И всего ОВК, – тихо закончила за него Нина. – Нет, я буду кормить сына грудью. Никаких кормилиц. А значит, платье отменяется. Оно не рассчитано на кормящих мамаш, там такой жесткий корсет.
– Значит, наденешь на его первый день рождения. – Сергей улыбнулся. – Если не случится непредвиденного.
– Чего? – испугалась Нина.
– Того же самого. – Князь погладил ее по животу и рассмеялся.
– Нет уж! – Жена тоже улыбнулась. – Давайте, сударь, установим хотя бы годичный интервал!
Они рассмеялись, и это немного сняло накопившееся напряжение.
– Я тут подумал… – Сергей усадил ее к себе на колени. – Что тебе делать на Земле? В свет пока выходить ни к чему, сглазят еще завистницы напомаженные. Оранжерея никуда не денется… Давай я отвезу тебя домой? Там и солнце не так светит, и в других отношениях безопаснее. Мамки-няньки… Да и по закону – наследник должен родиться на своей планете.
– А если получится, что он наследник всего ОВК? – засомневалась Нина. – Да и доктор не одобрит. Перелет – это довольно серьезная нагрузка.
– Вот и давай перелетим сейчас, пока срок не подошел. – Сергей нежно провел пальцами по ее золотистым волосам. – Там тебе будет лучше. Здесь даже погулять негде, кроме оранжереи. Озоновый слой, как решето… А дома в одном дворцовом парке пять климатических зон воссоздано. Кроме того, можно в Воротовские угодья выезжать. На берегу Уралочки просто райские уголки встречаются. И люди на Каллисто другие. В столице таких нет. Добрые и открытые. Тебя полюбят. Ты светлая.
– А будь я брюнеткой, возненавидели бы? – улыбнулась Нина.
– Ты иначе светлая. – Сергей поцеловал ее. – Душой. Летим?
– Ты глава семьи, тебе и решать. – Она с сожалением взглянула на цветы. – Только можно я пару горшочков с собой возьму?
– Конечно. – Преображенский поцеловал ее еще раз. – И доктора твоего прихватим. Пусть уж доводит дело до конца.
– Ой, он же землянин! У него практика, пациентки.
– Ничего, мы ему все компенсируем или предложим особо важных пациенток с собой пригласить. Думаю, никто из них от такой возможности не откажется. Сейчас чем дальше от Солнца, тем лучше.
– А спальня у тебя во дворце большая? – Нина лукаво прищурилась.
– Мадам, вы же в положении! – «возмутился» Сергей.
– Ну я же не умерла! – Она рассмеялась и легко соскользнула с его коленей. – Иду собираться.
– Иди, – Преображенский кивнул.
Ее звонкий смех почему-то, словно сам по себе, еще долго витал под стеклянными сводами оранжереи. «Не умерла…» Сергей несколько раз сжал и разжал кулаки. «А я? Жив я еще или умер? Сергей Преображенский, князь Каллисто… Тот молодой, разумный правитель, еще полгода назад умевший выбирать только правильные пути. Осталось ли во мне что-нибудь от него или теперь я другой? Совсем и навсегда…»
– Ваша светлость… – В дверях оранжереи появился Панин. – Через полчаса совещание в Генштабе. Машина у подъезда.
– Спасибо, Иннокентий Семенович. – Преображенский встал и оправил мундир.
Совсем и навсегда… Да, он больше никогда не вернется в ту спокойную и размеренную жизнь удельного князька, не окунется в тихий, затхлый пруд бытовых проблем. Теперь его ждали грозные бурлящие водовороты, моря и океаны проблем глобальных, жестоких, требующих немедленного и окончательного решения. Верного решения. В новой жизни не было места сомнениям. В ней не было места сладким воспоминаниям и рефлексии. В ней не было места двоим Преображенским: добрейшему Сергею и суровому Сергею Павловичу. В ней было место только одному – Великому Князю Преображенскому…
