Евгений Гуляковский - Стратегия захвата
Он понятия не имел, как играют на гаместоне, и, следовательно, без специальной тренировки почти наверняка проиграет. Но от Абасова исходило ощущение невозмутимой надежности. И он подумал, как много потеряет, если в трудную минуту этого человека не окажется рядом. Логинов умел ценить нужных людей, умел с достоинством проигрывать и всегда полагался на свою интуицию. Возможно, именно поэтому ему и доверили руководство экспедицией на Таиру.
Гаместон-центр занимал целый комплекс зданий размером с футбольное поле, и Логинов пожалел, что до сих пор не удосужился побольше узнать об этой популярной игре.
До начала партии игроки, партнеры или противники (Логинов так и не разобрался до конца, что они собой представляли) должны были пройти довольно утомительную процедуру полного медицинского освидетельствования.
Затем последовали многочисленные анкеты, специальный договор с условиями предстоящего поединка, скрепленный печатью потар-автомата. В графе «игровой приз» было написано: «Устный договор между сторонами».
Постепенно, в ходе приготовлений, Логинов проникался сознанием серьезности всего предприятия. Особенно внушительными показались ему многочисленные психологические тесты и самое современное оборудование, которым был оснащен медицинский отдел гаместон-центра. Не удержавшись, он спросил психолога о необходимости столь сложного медицинского контроля.
Врач, молодой медик, одетый в специальную синюю форму гаместон-центра, посмотрел на него с удивлением.
– Вы же не в игровой автомат собираетесь зайти. У нас происходит полное слияние человеческого и машинного интеллекта. Это очень сложный и до сих пор не полностью изученный процесс. Зачастую последствия невозможно предсказать. Есть типы психики совершенно несовместимые, но с этим у вас, кажется, все в порядке…
Наконец последняя бумага была подписана, и перед Логиновым открылась дверца игровой кабины. С момента входа в здание он не видел Абасова, даже когда подписывал договор, на котором уже стоял небрежный росчерк его партнера.
Все приготовления проходили в разных помещениях. К своему удивлению, он не обнаружил Абасова и внутри игровой кабины. В ответ на его вопрос техник объяснил, что вход в машину происходит совершенно индивидуально, а сам контакт возникает уже на уровне машинного интеллекта. Он мало что понял из этого объяснения.
Кабина показалась ему маленькой и тесной. Она выглядела почти убогой. Кроме кресла со стандартным мыслешлемом, здесь ничего не было. Толстый кабель выходил из затылка шлема, змеей извивался по полу и заканчивался где-то за массивной стеной.
– Я так и не увижу своего противника до конца поединка? – растерянно спросил Логинов.
– Увидите, но не его самого. Он имеет право предстать перед вами в любом выбранном образе. Чтобы не мешать максимально полному взаимодействию с машиной, мы в конце концов вынуждены были изолировать помещения друг от друга. Раньше игры проводились в общем зале, но это приводило к нежелательным последствиям.
Служитель не стал уточнять, к каким именно.
– Когда почувствуете себя полностью готовым, наденьте шлем и нажмите вот эту кнопку. Никакого иного управления не требуется. Единственное условие – кнопку надо нажать до того, как таймер подойдет к красной черте. У машины должен быть небольшой резерв времени для адаптации к вашему мозгу. Ну вот и все. Можете начинать.
Щелкнул замок на входной двери, и, не успев возразить, Логинов остался один. Звук закрываемой на замок двери не лучшим образом подействовал на его нервы. Он чувствовал себя так, словно попал в западню, выбраться из которой можно было одним-единственным способом – начав поединок.
Хронометр на стене стремительными скачками несся к красной черте. У него не оставалось времени, чтобы еще раз все обдумать. Если вовремя не нажать кнопку, поединок скорее всего отменят и ему придется объясняться с Абасовым. Логинов ясно представил его усмехающуюся физиономию и негнущимися пальцами потянулся к тефлоновому мыслешлему. Весь перед закрывал светонепроницаемый черный щиток. Логинов представил, как будет выглядеть в этом шлеме, когда санитары вынесут его из кабины… Почему-то он не сомневался именно в таком конце и тем не менее на ощупь нашел на подлокотнике кнопку и нажал ее. Шлем словно только того и ждал. Он скользнул вниз по его голове, занимая нужное положение. Пневматические присоски плотно прижались к плечам.
В нижнюю щель со свистом втягивался наружный воздух, но в шлем совершенно не проникал свет. Логинов очутился в абсолютной темноте. Что-то угрожающе урчало в глубине этого мрака. Там ворочались огромные, еще более плотные сгустки тьмы. Проклиная себя за всю эту идиотскую затею, Логинов с нетерпением ждал начала или, может быть, конца? Невесть откуда взявшиеся металлические захваты плотно прижали его руки к подлокотникам кресла. Теперь он уже был не властен ни отменить поединок, ни даже приостановить начавшийся процесс проникновения машинного интеллекта в его сознание. Нечто холодное, чужое и абсолютно равнодушное медленно вползало в его голову.
Неожиданно мир раскололся от ослепительной вспышки фиолетового света. Логинов ощутил себя стоящим на чем-то твердом. Кресло исчезло. Ничто больше не удерживало его руки. Он стоял на огромном поле, состоящем из струящихся световых полос, упругих и непрочных. Они казались твердыми, как листы железа, но по ним, то и дело вздымая гибкую ненадежную поверхность, проходили волны.
Так бывает в ночном кошмаре, когда человек хочет проснуться, но вместо этого все больше и больше затягивается в глубины сна.
Постепенно над головой Логинова проявилось небо. Оно выглядело неестественно фиолетовым с какими-то синими прожилками и напоминало плохо сваренное мясо. Металлический голос, ударив ему в уши, хрипло произнес:
– Первая стадия поединка!
4
Неожиданно Логинов увидел себя стоящим на посыпанной песком дорожке. Он был одет в старинный плащ, а в руках сжимал музейную шпагу. Ощущение реальности этих предметов наполнило его страхом. Тем самым иррациональным страхом, который всегда рождается в человеке, выброшенном из привычного мира. Логинов не знал, что с ним случится через минуту. От стального лезвия в его руке исходил едва ощутимый холодок, и этого было достаточно, чтобы отбросить всякие сомнения в подлинности оружия и скрытой внутри его угрозе.
Четырехгранное лезвие заканчивалось узко заточенным острием. Логинов не знал, что делать с этой крайне опасной штукой, и лишь минуту спустя вспомнил, что в старинных фильмах на такие лезвия нанизывали живых людей. Одно воспоминание об этом заставило его содрогнуться и опустить лезвие к самой земле. Вскоре, однако, появился его противник. Мрачная фигура в шляпе с плюмажем не оставляла ни малейших сомнений в серьезности его намерений. Шпага сверкнула над головой, как молния. Свой плащ он отбросил в сторону и, разминаясь, начал делать на дорожке короткие выпады, поражая концом своей шпаги невидимую пока цель.
«Да это просто какой-то убийца», – с горечью и ужасом подумал Логинов. Он старался убедить себя, что это только игра, но с каждой минутой игра становилась все реальнее. Ее детали, порой странные сами по себе, складывались тем не менее в строгую, логически неопровержимую картину. Взять хоть это небо цвета вареного мяса…
Машина все больше оккупировала его мозг, забиралась в подсознание, нащупывала рефлексы. Логинов постарался сжаться, стать незаметнее, сгруппировать рассудок и волю. Однако это плохо удавалось. Он еще мог думать о себе как о сотруднике Управления Безопасности, однако образ этого человека становился все расплывчивей, все неопределенней. Зато все рельефнее и четче проступали в его мозгу детали окружающего. Плоский камень сбоку дорожки. Выломанный кусочек металла на эфесе шпаги… Ему так и не удалось вспомнить, как пользоваться этим оружием, хотя он больше не сомневался, что очень скоро с его помощью придется защищать свою жизнь.
Главное сейчас – не забыть, кто он такой, не поверить в происходящее до конца. Он слышал о том, что из подобных поединков люди довольно часто не возвращались… Он не верил в эти бредовые басни, но, возможно, в них была правда…
В конце концов Логинов взял шпагу за среднюю часть лезвия, благо заточка была лишь на самом конце. Получилось что-то вроде палки «лао», употреблявшейся для защиты и нападения в дуизме. По этому виду борьбы у него в школе второй ступени появились неплохие оценки. Теперь придется вспомнить все, что он знал… Вот когда он пожалел о пропущенных тренировках.
Логинов приподнял шпагу над головой, по-прежнему держа ее за середину лезвия, и попробовал вращать в разные стороны, как это полагалось в защите «синто». Гарда сильно мешала. Неуравновешенная «лао» не желала повиноваться.
Тем временем дуэлянты сошлись на дистанцию атаки, и утробно-металлический голос машины произнес:
