Борис Иванов - Души Рыжих
– Ну что ж. Продолжайте ваши сеансы связи. Теперь уж постарайтесь не вспугнуть их… Кстати, о Лин-Лин. Трех девиц, что отзываются на это э-э… имя, агенты Управления на «Транзите» временно изолировали… Они это умеют делать без лишнего шума. Надеюсь, что одна из трех – ваша подруга. В таком случае – она сейчас в относительной безопасности…
Чикидара не стал выражаться в том смысле, что хрен редьки не многим слаще, а только испустил звук, который Кай решил засчитать за вздох облегчения. Он кивнул Чики, словно отпуская его грешную душу на покаяние, и устремился вон из бункера. Время не ждало.
* * *– Присаживайтесь, присаживайтесь, – Маддер жестом хозяина даже не предложил, а как бы повелел обоим своим гостям расположиться на угловом диванчике у низкого стола, на котором были разбросаны бумаги, придавленные массивными антикварными очками генерал-академика – безусловно, предметом его гордости. – Очень любезно, что вы позволили мне занять этот блок – в течение многих лет он был моим э-э. кабинетом здесь… было бы неплохо, если бы еще этот ваш оболтус – боцман – перестал воображать себя моей классной дамой и перестал ходить по моим следам и торчать в холле. Впрочем, это, видно, – наименьшее из зол, которые возможны в моем положении…
– Профессор, – взял быка за рога Сандерс. – Давайте говорить начистоту: будьте добры объяснить, что за э-э… трансформацию вызвало в сознания моих людей ваше «скоростное обучение»…
– Вы говорите это так, словно я заманил вас в палатку фокусника и заставил спустить ваши денежки за удовольствие заглянуть в немытый хрустальный шар, а теперь вы сообразили, что старина Маддер вас облапошил, и пришли требовать денежки обратно, – профессор откинулся на спинку дивана и сложил руки на груди.
– Мы меньше всего склонны сваливать на вас ответственность за принятое решение, – успокаивающе вошел в разговор Кай. – Действовать так нас вынудили обстоятельства. Но это не относится к вашему молчанию относительно всего дальнейшего. Разве вы не заметили, что с каждым из членов Миссии, кроме, пожалуй, уважаемого доктора Сандерса, произошли страннейшие превращения, с которыми связаны опасные для всех нас события. Есть весьма веские основания полагать, что вся нервотрепка с исчезновением половины нашего энергоресурса тоже результат изменений в сознании мисс Ульцер. Ныне, кстати, – покойной.
Лицо Маддера болезненно дернулось. Словно для того, чтобы замаскировать нечто человеческое, что, казалось бы, вот-вот должно было мелькнуть на нем, оно привычно, словно окно дома – жалюзи, задернулось непроницаемой маской презрительного высокомерия.
– Я заранее признаю все обвинения, которые вы готовы выдвинуть против меня, – морщась, глухо выдавил из себя он – Но, увы, не имею права сказать вам что-либо о происшедшем. Все мы – люди Системы, и вы должны хорошо понимать меня.
– В том-то и дело, профессор, – резко оборвал его Сандерс, – не знаю, как уважаемый Следователь, но я, грешный, теперь благодаря вашему подарочку вовсе не чувствую себя чем-то обязанным Системе. И не собираюсь принимать безропотно ни смерть, ни безумие ради того, чтобы вы смогли гордиться тем, что остались верны подписи, что поставили под какой-то цедулькой с грифами секретности…
Маддер был потрясен таким открытым небрежением к основам основ, которое явил не кто иной, как глава Миссии Спасения. Он остекленело смотрел на собеседника, словно узрел гостя с того света. Так оно было: вместо почтенного доктора Сандерса перед ним стоял им же самим выпущенный в этот мир злой дух. Призрак кого-то совсем иного… Кай поспешил добить генерал-академика:
– Моя задача, док, состоит всего лишь в том, чтобы обеспечить доставку на Нимейю Миссии Спасения и Груза. Обеспечивать выполнение задач, которые ваше ведомство поставило перед вами, я вовсе не обязан. И поэтому, – тут Федеральный Следователь зафиксировал взглядом ставшие без привычной брони очков странно беспомощными зрачки Маддера, – я без тени смущения сброшу в коммуникационный колодец оба сундука, что утащил из-под вашего носа кэп Чикидара, и добавлю вслед им пару плазменных гранат. К этому, кстати сказать, меня вынуждают обстоятельства. Мы находимся в преддверии вторжения бандитов… Вы ведь не хотите, чтобы ваши секреты достались им?
Маддер резко встал, стиснув кулаки так, что его знаменитые черные перчатки без малого разошлись по швам. Теперь самоконтроль окончательно изменил ему.
– Вы даже не понимаете, какую глупость и чушь городите!!! – даже не выкрикнул, а почти взвизгнул он. – Бандитам этот товар ни к чему! Они и не знают о нем. Они свихнулись на вашем «Пепле»! А если ЭТО попадет к ним в руки… Они… Они… Они просто продадут его нам же! Это не самое страшное, что может случиться! А если вы, идиот, исполните свою угрозу, то… то просто лишите себя возможности исправить то, что произошло…
– Ну, мне кажется, что у клада Рыжих могут найтись и другие покупатели… – задумчиво, вроде сам себе, заметил Кай. – А вот ваши слова относительно возможности исправить то, что произошло… Послушайте, давайте все-таки договоримся о каком-то, ну, взаимопонимании, что ли… Допустим так: вы получаете на руки ваши сундуки и в конечном счете доводите свою миссию до конца. Но при этом исправляете то, что еще можно исправить в отношении людей Миссии. И мы благополучно расходимся… До следующих парламентских слушаний… Я думаю, что моего слова и слова профессора Сандерса вам достаточно, чтобы вы спали спокойно и в снах не видели господ телевизионщиков…
Последовавшую паузу Федеральный Следователь оценил как самую важную часть состоявшегося разговора. Заняла она секунд семьдесят. Потом Маддер вздохнул и занял свое место на диване.
– Я готов ответить на ваши вопросы, господа… Только выключите свой регистратор, господин Следователь. И включите глушение. Спасибо… Рассчитывая, что вы все-таки сохраните чувство меры, удовлетворяю ваш м-м… интерес…
– Который я бы не назвал досужим… – откашлялся Сандерс. – Разрешите предположить, что лица, послужившие донорами тех знаний, что вы соблаговолили вложить в наши черепа, были отнюдь не ангелами… и что знания эти были порядком засорены… посторонним материалом.
Маддер фыркнул:
– Засорены! Вы уж должны были бы знать, а господину Следователю я объяснил – как мне кажется, весьма доходчиво, – что знания – это работающие нейронные сети. Функциональная голограмма части нервной системы человека. А голограмма обладает тем свойством, что каждая ее точка несет в себе информацию о всей картине, что на ней записана. Образно выражаясь, один и тот же синапс вашей нервной системы участвует в запоминании и формул из учебника астронавигации, и первого поцелуя матери, и Бог знает чего там еще, чем набито наше бедное сознание… И хотя мы переносили в головы обучаемых лишь часть этой информации, отфильтрованной по весьма сложным алгоритмам, принципиально невозможно было избавиться от этой ее полноты! Чем больше мы ограничиваем спектр ассоциаций… чем больше мы пытаемся очистить информационный массив, который подлежит записи и переносу, тем большие искажения мы вносим в него. Так что приходится идти на разумный компромисс. Который, разумеется, связан с определенными издержками…
– Вот-вот: об издержках, пожалуйста… – подтолкнул увязшую было в трясине академического красноречия телегу разговора Сандерс.
– Видите ли… – Маддер нервно встал и, подойдя к столу, начал сосредоточенно рыться в одном из ящиков.
Кай напрягся. Но док всего лишь извлек на свет черт-те какую древность – глиняную трубку и кисет. И принялся раскуривать порядком пересохший табак.
– Видите ли, – продолжил он, слегка поперхнувшись первой затяжкой, – особенности материала, с которым мы работали, не позволяли в полной мере выявить, насколько ускоренное обучение изменяет характер психики реципиента… И как это зависит от личности донора… Так что наш с вами эксперимент по-своему уникален…
– Спасибо, вы здорово меня утешили! – зло крякнул Сандерс, развеивая энергичными взмахами ладони облако ароматного дыма, пахнувшее ему в лицо.
– Дело в том, что экспериментальному воздействию подвергались обычно лица, рекрутированные из э-э… исправительных заведений, или добровольцы, которым, как говорится, терять было нечего… А донорами выступали люди Легиона или других подобных м-м… структур. Тоже в основном – опустившийся сброд… И понять, ухудшилось ли то, что изначально было плохо, – нелегкая задача… Впрочем, эффект, который мы наблюдаем в вашем случае, удалось в какой-то мере изучить и описать даже на таком материале… Он получил название «прогрессирующей оккупации личности»…
– П-р-о-г-р-е-с-с-и-р-у-ю-щ-е-й? – с дьявольским шипением в голосе переспросил док Сандерс, приподнимаясь на полусогнутых.
– К сожалению, да, доктор, – Маддер сосредоточил все свое внимание на забарахлившей трубке. – Мне бы очень хотелось избежать этого момента в нашем разговоре, но вы сами проявляете настойчивость… Так вот: в тех случаях, когда м-м… инсталляция знаний…
