Алан Фостер - Звезда сироты
Тот указал на завершенные всеми превосходные устройства из крючка и лозы.
– Костер был началом. И это начало. А теперь я хочу, чтобы все, кто работает на людей в руднике, пришли сюда учиться с нами, по ночам, чтобы холодные умы ничего не заподозрили. Это было бы, – он лишь ненадолго заколебался, плохо для игры.
– Но когда же мы будем спать? – захотела узнать Ням.
– Я буду говорить не слишком долго, – ответил Флинкс. – Это необходимо. Может быть, – добавил он без большой уверенности, – мы сможем выполнить первую часть игры, не делая никаких светлых мест темными. Наших или чьих-то других.
– Это хорошо, – провозгласил Пушок. – Мы скажем другим на руднике.
Когда урсиноиды рассеялись, Силзензюзекс бочком приблизилась к нему.
– Научить их кое-каким основам цивилизации, помогая в то же время и себе самим, – пробормотал он себе под нос. – Коль скоро они избавятся от людей на руднике, у них появится основа для приобретения всех орехов и ягод, каких только они захотят…
12
– Надеюсь, – заметила Телин ауз Руденуаман, – что барон скоро завершит свою охоту. У нас иссякает разная синтетика и сырье для синтезаторов пищи, и почти не осталось запасов некоторых других незаменимых предметов.
– О бароне незачем беспокоиться, – заверил ее из-под своего неподвижного человеческого лица Меево.
И в самом деле, не было никаких причин для озабоченности, настаивала она про себя, поворачиваясь, чтобы посмотреть наружу через заново вставленные розовые оконные панели. Выше на горе работали как всегда ровно и умело горняки.
Барон и раньше неоднократно путешествовал через территорию Содружества. Тем не менее она не могла не испытывать укол озабоченности каждый раз, когда один из ее кораблей перевозил замаскированных рептилий. Если бы патрульный корабль Содружества перехватил одно из этих судов и обнаружил на борту ААннов, она могла бы уцелеть только благодаря паутине путаных объяснений.
Но она потеряет незаменимого делового помощника. Не все же члены ААннской аристократии так понимали человеческие побуждения или мыслили так по-деловому, как Рииди ВВ.
Загудел телефон, требуя ответа. Меево поднялся и ответил на звонок. Отвернувшись от перспективы леса и гор, Телин увидела, как его гибкая гуманоидная маска несколько раз дернулась, признак того, что под ней происходили непостижимые рептильные сокращения.
– Сказал что… что случилось? – невнятный голос ААнна повысился.
– Что происходит, Меево? – нагнулась поближе Телин.
Инженер-ААнн медленно положил трубку внутренней связи:
– Это звонил Чаргис с рудника. Сбежавшие человек и транксийка вернулись живыми. Он докладывает, что с ними множество туземцев, и что новоприбывшие объединились с работающими на руднике в вооруженном бунте.
– Нет, нет… – она почувствовала слабость, так как его слова подавляли ее. – Туземцы, вооруженные… это невозможно. – Голос ее поднялся до визга, когда она снова овладела собой. – Невозможно! Они не ведают разницы между энергобуром и лучеметом. Зачем им вообще захотелось бы взбунтоваться? Чего они хотят… побольше орехов и ягод? Это безумие! – лицо ее вдруг опасно вытянулось. – Нет, подожди, ты сказал, что с ними вернулись человек и транксийка?
– Так утверждает Чаргис.
– Но это тоже невозможно. Им полагалось умереть от холода много недель назад. Каким-то образом, – сделала она неизбежный вывод – они, должно быть, сумели наладить общение с туземцами.
– Я бы сказал, что это преуменьшение, – сказал инженер. – Мне говорили, что туземцы не имеют никакого языка, никаких средств передавать абстрактные понятия друг другу, не говоря уже о посторонних.
– Мы что-то проглядели, Меево.
– Как минимум, я бы сказал, что именно так, – согласился инженер. – Но, в конечном итоге, это не будет иметь значения. Одно дело научить дикаря стрелять, а другое – объяснить ему тактику ведения войны.
– В любом случае, где они достали оружие? – недоумевала Телин, снова посмотрев на горный склон. Отдаленные строения не показывали никаких признаков происходящего внутри конфликта.
– Чаргис сказал, что они одолели охранника и вломились в заводской арсенал, – объяснил Меево. – Там был только один охранник, так как здесь нет никого, кто украл бы оружие. Чаргис далее сказал, что туземцы вламывались неуклюже и недисциплинированно, и что человек и транксийка упорно старались утихомирить их, – он злобно усмехнулся. – Возможно, они спустили с цепи нечто такое, с чем не могут управиться. Чаргис сказал… – инженер заколебался.
– Что еще сказал Чаргис?
– Он сказал, что туземцы вызвали у него впечатление, будто они рассматривают все это как… игру.
– Игру, – медленно повторила она. – Пусть так и продолжают думать, даже умирая. Свяжись со всем персоналом на базе, – приказала она. – Вели им покинуть все здания, кроме тех, которые сосредоточены здесь, вокруг Администрации. У нас есть ручные лучеметы и достаточно большая лазерная пушка, чтобы сбить в небе военный челнок. Мы будем просто спокойно сидеть здесь, удерживая средства связи, производство пищи, это здание и электростанцию, пока не вернется барон.
– После того как мы испепелим кое-кого из их числа, – небрежно продолжала она, словно говорила о выпалывании сорняков, – игра, возможно, потеряет для них интерес. Если же нет, то челноки достаточно быстро покончат с ней, – она снова взглянула на него. – Вели также Чаргису собрать нескольких хороших стрелков в две группы. Они могут воспользоваться двумя большими машинами и держать наших дружелюбных рабочих загнанными в бутылку, там где они находятся. Однако поосторожней со стрельбой, я не хочу повредить ничего в зданиях рудника, если в этом не будет абсолютной необходимости. Это оборудование слишком дорого. За исключением этого, они могут потренироваться в стрельбе по любым туземцам, каких найдут снаружи.
И добавила про себя: – Но они ни при каких обстоятельствах не должны убивать человеческого юношу или транксийку. Они оба нужны мне целыми и невредимыми!
Она в отвращении покачала головой, когда инженер двинулся передавать ее распоряжения.
– Чертовски неудобно. Нам придется завезти и обучить целиком новый набор чернорабочих…
"Все, – с яростью подумал Флинкс в начале, – прошло гладко и по плану". А потом он беспомощно наблюдал, как месяцы планирования и инструктажа были отброшены в сторону, опрокинутые неконтролируемым удовольствием, которое получали уйюррийцы, вламываясь в арсенал, чтобы захватить игрушки, заставлявшие вещи исчезать. Даже Пушок не мог их успокоить.
– Они наслаждаются, Флинкс, – объяснила Силзензюзекс, пытаясь утешить его. – Можешь ли ты их винить? Эта игра куда более волнующая, чем все, во что они когда-либо играли раньше.
– Хотел бы я знать, будут ли они по-прежнему так думать, когда погасят несколько их огней, – сердито пробурчал он. – Будут ли они по-прежнему считать мою игру забавной, после того как увидят некоторых своих друзей, лежащими на земле с выжженными лучеметами Руденуаман внутренностями? – он отвернулся, потеряв дар речи от гнева на себя и уйюррийцев.
– Я хотел захватить рудник бесшумно, внезапно, никого не убивая, – пробурчал, наконец, он. – Со всем этим шумом, который они устроили, вламываясь в арсенал, я уверен, что остальные находящиеся в здании сотрудники услышали и доложили вниз. Если Руденуаман умна, а это так, то она поставит своих оставшихся людей на круглосуточное дежурство и будет ждать, когда мы к ней заявимся.
Он осознал стоящего поблизости Пушка, посмотрел глубоко в эти ожидающие глаза. "Боюсь, Пушок, что твоему народу теперь придется убивать".
Урсиноид, не колеблясь, ответил ему таким же взглядом: "Понятно, друг-Флинкс. Серьезная это игра, в которую мы играем, эта цивилизация".
– Да, – пробормотал Флинкс. – Она всегда была такой. Я надеялся избежать прежних ошибок, но…
Голос его пропал, и он сел на пол, угрюмо уставясь на металлическую поверхность между коленей. Прохладная дубленая морда потерлась о его лицо, Пип. Чего он не ожидал, так это мягкого давления ниже шеи, там, где у него была бы грудная клетка-б, будь от транксом.
Оглянувшись, он увидел глядящие на него фасеточные глаза.
– Теперь ты можешь только делать все, что в твоих силах, – тихо прошептала она. Тонкая иструка мягко двигалась, массируя ему спину. – Ты начал это дело. Если ты не поможешь закончить его, то поможет та самка внизу.
От этого он почувствовал себя немного лучше, но лишь немного.
Четко прозвучал резкий треск, похожий на звук разрываемой фольги. Флинкс вскочил на ноги, побежал в направлении звука, за которым вскоре последовал второй. Через прозрачную панель, проходящую вдоль проходного коридора, они посмотрели вниз, на пологий склон с правой стороны большого здания. Он был лишен растительности, расчищенный на расстоянии в двадцать метров от стены строения.
