Леонид Смирнов - Эра Броуна

– КТО?

Фон Рег только пожал плечами.

– Ну а что служит непосредственным толчком для ПЕРЕНОСА? Можно ли как-то защититься от него? И есть ли механизм скорого возвращения? – засыпал его вопросами Анджей-Эндрю.

– Спроси чего полегче… Мне кажется, эти ПЕРЕСКОКИ не носят абсолютно случайного характера. Шанс попасть в тело человека, о котором постоянно думаешь, чей облик, образ мыслей хорошо знаешь, гораздо выше… Что же касается возвращения, порой таким инструментом оказывается потеря сознания, но если Ли из тела «постояльца» выбросило сразу, то я только зазря разбил себе голову. Ты же и вовсе терял сознание десяток раз, а ВОЗВРАЩЕНИЯ все не было.

– Но все-ж-таки что стало первопричиной всей этой «эпидемии»?

– Могу сходу предложить несколько в разной степени бредовых гипотез. Вот например: ноосфера пытается избежать надвигающейся гибели – стремится перемешать, соединить раскалывающееся от ненависти и непонимания человечество. Переселяя души, она надеется чему-то научить нас, доказать цельность, единство всего сущего, бренность каждой отдельной оболочки и бессмертие общности в ее единстве, многообразии и временной непрерывности…

– То есть сеанс шоковой терапии?.. А если это чисто рефлекторная реакция ноосферы? Агония или истерика?

– Зачем тебе мои гипотезы, если сам можешь «настрогать» воз и маленькую тележку?

– А аномалии в поведении животных!? В какую схему укладываются они?

– Под агонию и истерику ноосферы можно подогнать почти все… А если братья меньшие просто попали под «горячую руку»? Звери ведь всё равно уроков не извлекут, ну а мстить им и вовсе не за что. Или это тоже для нас – как бы тревожный звонок, информация к размышлению?.. Все что ни делается, делается для человека? Пытаясь нас разбудить, кричат, теребят за плечо и обливают ледяной водой – всё одновременно. – Потом фон Рег продолжил: – Но это ноосфера. А может быть, во всем виновато психотропное оружие, пришельцы или гнев Господень – на любой вкус…

– Ну а «тряпичный камикадзе»? Самозарождение людей и механизмов из грязных тряпок и рухляди – это куда «пристегнуть»? Явное смешение жанров.

– Не все сразу, Эндрю… И так голова кругом идет… Мощный заряд ноосферной энергии, нацеленный на неживую природу, и кратковременная квазибиолбгическая реакция. Почему нет?..

…Наконец они выдохлись и умолкли. Петер вытер пот со лба. Воцарившееся молчание было красноречивей любых слов.

– Не пора ли бить в набат, Петер? Создать нечто вроде альянса против конца света? – прервал паузу Краковяк.

– Даже если удастся выйти на власть имущих, что изменится? Даже если нам поверят, что они в силах изменить? На словах ведь все за райскую жизнь, а на деле каждый – заложник Системы, инерции, традиций, предрассудков, инстинктов…

– О каком это альянсе вы говорите? – внезапно распахнув дверь, зловеще спросил Рудольф Зиновьев, шагнув в комнату. В руке его был пистолет.

У человека телоОдно, как одиночка.Душе осточертелаСплошная оболочка.С ушами и глазамиВеличиной с пятак,И кожей – шрам на шраме,Надетой на костяк.Душе грешно без тела,Как телу без сорочки —Ни помысла, ни дела,Ни замысла, ни строчки.Загадка без разгадки:Кто возвратится вспять,Сплясав на той площадке,Где некому плясать?

Арсений Тарковский

Глава четырнадцатая

11 ОКТЯБРЯ

Война закончилась, а в городе нет электричества, да и во всей провинции тоже. Бункер, понятное дело, освещает аварийный дизель. У Хабада всегда должен быть свет… Авария на тепловой станции произошла в три часа утра: опытный оператор вдруг начал беспорядочно нажимать на клавиши, лупить по ним, щелкать рубильниками и в конце концов сжег оба генератора. Конечно, он будет расстрелян, но ведь содеянного этим не исправишь.

Авария еще больше укрепила Хабада в мысли, что пришло время начать новую атаку – на сей раз нанести империализму удар изнутри. Что диверсанты, что смертники-бомбисты!.. Их москитные укусы, булавочные уколы – детская шалость в сравнении с тем, что можно сделать теперь, с умом воспользовавшись новым чудом, сотворенным Мамбуту… (Было и хорошее предзнаменование: дорогой Анварчик выздоровел!)

Между прочим, ранним утром казнили начальника расчета зенитной пулеметной установки. Обладая отлично замаскированной позицией и полным боекомплектом, он имел все возможности сбить вчера два ооновских вертолета, высадивших десант у телецентра в Кисангани. Но вместо этого лейтенант подрался с наводчиком, сломал ему челюсть и ключицу. Причина безумства все та же… А в результате именно там ооновцам удалось захватить пленку с Хабад КОМАНДОЙ.

«Дух Мамбуту не выбирает, кому помогать – почему-то он стал безразличен к черно-красным. Ни-че-го… И сам смогу перенацелить его мощь на разрушение истинных сил зла. Мамбуту даже и не заметит, что его руку с карающим жезлом слегка подправили…»

Известие о самоубийстве Примака, как ни странно, даже слегка расстроило Лидера Революции. У него опять нет по-настоящему достойного противника. А ведь их поединок так и не был закончен. Русский вроде бы победил вчера, но на самом деле – он проиграл, ведь триумфаторы не кончают с собой… Радости победы у Хабада не было. Он терпеть не мог, когда его лишали долгожданного, «законного» удовольствия. Но одновременно от этого известия возникло и чувство успокоения: теперь никто не помешает ему довести дело до конца, никто не украдет его победу!..

Сегодня снова пришла шифровка из Непала. Лахыс торопит с решением судьбы заложников. Ничего – пусть потерпит. Они сейчас очень кстати – поумерят пыл «голубых касок». Все ведь прекрасно понимают, в чьей клетке сидят ооновские «птички», хотя и никто не предъявляет ему ноту или ультиматум – фактов-то никаких…

Генерал-лейтенант Мис, вступив в должность, тут же остановил какие бы то ни было боевые действия, и войска вернулись на свои прежние позиции. Статус кво в Восточной Африке восстановлен в очередной раз. Обласканные ООН журналисты поспешили объявить об очередной победе миротворчества, а необласканные – о чудовищном провале этой самой миротворческой политики.

– В пятнадцать часов экстренное совещание высшего комсостава. Вызови всех соратников по спискам «один» и «два» – тех, кто успеет сюда добраться, – распорядился по селектору Хабад.

– Слушаюсь, – ответил новый адъютант. Прежний еще ночью отправился «беседовать» с великим Мамбуту. Туда же перекочевала и вся охрана третьего бункера…

В ушах снова зазвенело. Голова – гудящий чугунный котел. «А если сожру еще пару таблеток, могу и вовсе с катушек долой…» – думал Лидер Революции, тихонько раскачиваясь в кресле.

…Лже-Хабад выбежал из камеры и скрылся из виду. Он снова остался один. Четыре стены. Вонючая параша под крышкой. Ни табурета, ни койки. В раненой руке ноющая, саднящая, тукающая боль – всё разом. «Куда бы ее деть, эту руку? Оторвать, что ли? Невыносимо!.. Мамбуту, за что ты меня так?!»

Время почти не двигалось. Казалось, с момента ареста прошло несколько часов. На самом же деле он ВЕРНУЛСЯ в себя уже через пятьдесят восемь минут.

Небо было бездонное, деревья и люди кренились в стороны. Хабад почему-то лежал на траве. Хотел приподнять голову – застонал от боли. Шею не повернуть – налита свинцом. Что же это со мной?.. Невдалеке валяется несколько тел в форме бойцов АР. По большей части это мертвецы, но кое-кто шевелится.

Вокруг Лидера Революции застыли человек десять, включая его собственного адъютанта и заместителя начальника внешней охраны. Они… они осмелились нацелить на него автоматы! Хабад машинально дотронулся до кобуры на поясе. Пистолета там не было. Лидер Революции обессиленно уронил голову. И этот легкий удар о землю отдался в мозгу огненным всплеском. Из затылка к темени, лбу и вискам полетели осколки немыслимой боли, вспарывая все на своем пути.

Солдаты и офицеры молчали, лица некоторых из них нервно подергивались, глаза бегали, а руки, сжимающие оружие, ходили ходуном. Того гляди, откроют стрельбу…

«Чувствуют, что уже смертники, – пронеслась мгновенная мысль. – Ведь они держат меня на мушке!.. – Потом еще одна: – Что же здесь наделал Примак, если они осмелились?..»

– Не стойте как истуканы! – воскликнул Хабад и сморщился от прилива боли. – Помогите мне встать!

Адъютант дернулся было, но центурион-охранник остановил его.

– Соратник, мы вызвали сюда начальника службы безопасности АР и командующего Северным фронтом, правда, вряд ли он сможет прибыть. – Голос офицера Дрожал.

– Кто это меня ТАК! – Хабад осторожно потрогал свой покалеченный череп. К затылку было не притронуться.

– Я, соратник, – произнес центурион обморочно и нервно облизал губы.

– Та-ак…

– Это была необходимая оборона… – начал оправдываться тот и сразу же почувствовал, что это всё – конец. – Вы стреляли в нас… Убили начальника внешней охраны и пятерых бойцов, троих ранили…