Алексей Лютый - Х-ассенизаторы: Ответный плевок

– Это у тебя, Сало, мозгов ни хрена нет, – огрызнулся старшина. – Зачем всем на свете рассказывать, что именно они будут делать? – и, увидев недоумение на лицах собравшихся, пояснил: – У меня отец токарем на заводе работал. Так вот, о том, что он делал детали для “Т-74”, папанька узнал только после того, как завод закрыли. Это я к тому говорю, блин, что некоторые идиоты не понимают, как можно оружие усовершенствовать, совершенно не зная о цели своей работы. А просто нужно дать разным группам ученых задание, но не упоминать о конечной цели. Пусть одни, например, элементы питания разрабатывают, другие – линзы, третьи еще что-нибудь. А Харакири потом сведет все в одно, и получится новое оружие. Не въезжаете, блин, еври бади?..

– Хм, а над этим стоит подумать, – задумчиво произнес майор и встал со своего стула. – Ладно. До вечера все свободны, а после ужина приходите в актовый зал. Будет общее собрание.

– Слухайте, товарищ майор, вам поговорить не с кем? – поднимаясь, поинтересовался Пацук. – Так способ проверенный есть! На москальском телевидении передача одна была, “Последний геморрой” называлась. Там всякие чудики необитаемый остров обживали. Так вот, когда им было плохо и поговорить хотелось, они шли подальше, вставали к видеокамере и болтали всякую чушь. Вот и вы, как только приспичит, берите микрофон в руки, вставайте около камеры и начинайте говорить. И сами выговоритесь, и людей собраниями мучить не будете. Да и мы вас послухать сможем.

– Все сказал? – Раимов терпеливо дождался конца фразы и поставил жирную точку. – Теперь у тебя, агент Пацук, сто двадцать километров гандикапа есть! Кстати, с завтрашнего дня начнете свои наряды отрабатывать. Сперва по “десятке”, а там посмотрим.

Дружный стон был ответом на это беспрецедентное заявление командира. Впрочем, даже перспектива завтрашнего марш-броска на бегущих дорожках бойцов не слишком расстроила. Все-таки две самые главные проблемы были решены. Во-первых, Раимов отчислять пока никого не собирался. И судя по всему, не горит желанием сделать это в дальнейшем. А во-вторых, что намного важнее, спецназовцы вновь почувствовали уверенность в своих силах. Когда разработка лазера закончится, уже ни один инопланетный урод не сможет спокойно стоять под огнем “икс-ассенизаторов” и ухмыляться им в лицо! Они больше не будут беспомощными в ближнем бою с врагом. И это известие стало для спецназовцев самой большой радостью всего дня.

Глава 4

Врастание в коллектив корнями для Сары Штольц проходило не слишком продуктивно. Новые сослуживцы старались не обращать на нее внимания. А когда Сара сама пыталась завязать разговор, то спецназовцы начинали говорить с ней исключительно о новой косметике, прокладках, водопроводных, естественно, и “Санта-Барбаре”. И все из-за того, что бойцы, конечно, слышали о женщинах, работающих в спецназе, но видеть их воочию никому не приходилось. Вот и не знали “икс-ассенизаторы”, что с девушками можно беседовать о чем-то, кроме интересующих их тем. А то, о чем обычно разговаривают женщины, парни знали отлично! Причем исключительно благодаря телевизионной рекламе.

В общем, не удавалось Саре завоевать доверие мужчин. Но она не расстраивалась. Поиграла в баскетбол с Кедманом ровно тридцать секунд, пока не умудрилась пробежать у гиганта между ногами и забросить мяч в корзину, помогла Зибциху убраться в кубрике ровно за минуту тридцать секунд, потом Пацук увидел, что девушка стала выгребать в мусорку один из его тайников и взбесился. Затем Сара попыталась подпеть есаулу, но была вынуждена замолчать из-за того, что слово “крыныченька” произнесла правильней, чем сам украинец. Ну а напоследок сержант Штольц решила помочь Шныгину лениться. Что тоже не вышло – старшина просто уснул.

Вот таким образом провалились попытки Сары завязать дружбу с кем-нибудь из сослуживцев. В итоге девушка плюнула на все и на всех, отправившись в тренажерный зал, чтобы поразмяться. Вот поэтому на общее собрание она пришла не вместе со спецназовцами, а в гордом одиночестве. Раимов покосился на подчиненных, вновь не показывающих нужной сплоченности коллектива, но высказывать бойцам свое мнение не стал – решил дать им возможность самостоятельно наладить отношения друг с другом.

Дождавшись, пока все усядутся, майор начал собрание. Правда, в этот раз сам ограничился очень короткой вступительной речью, а возможность выговориться предоставил ученым. Чем они и воспользовались. И пудрить спецназовцам мозги начал Зубов. Побродив по сцене в безуспешных поисках стенда с наглядными пособиями, профессор остановился в углу и, уставившись на бюст Льва Толстого, позаимствованный Раимовым из библиотеки разогнанного колхоза, начал говорить:

– Итак, господа, хоть вас сегодня и очень мало, но важность моего доклада от этого ничуть не понизится, – одной рукой размахивая в воздухе, другой теребя себя за чуб, произнес Зубов. Майору пришлось вскочить и развернуть профессора лицом к залу.

– Вот, уже лучше! Я гляжу, народ постепенно подходит. Это радует, – довольно заявил гений сразу нескольких направлений в науке. – А то народ у нас в стране совсем пассивный и апатичный стал. Представляете, вчера смотрел, как тюменское “Динамо-Газовик” в полуфинале Кубка кубков мадридский “Реал” обыграло на своем поле семь–ноль, а на трибунах всего двадцать человек было. Людям, видите ли, стало скучно смотреть, как наши футболисты всех, кого ни попадя, обыгрывают…

– Профессор, мы вообще-то здесь по делу, – осторожно напомнил ему Раимов.

– По делу?! – изумился Зубов, еще сильнее размахивая руками. Майору пришлось отступить. – Да какие могут быть дела, когда российский футбол в беде? Мы должны все как один встать и… – профессор запнулся. – А впрочем, давайте действительно поработаем.

Неожиданно для всех профессор сосредоточился и даже начал говорить умные вещи. В частности, например, Зубов объяснил, что странное оружие, захваченное бойцами во время “лесной операции”, не что иное, как генератор электромагнитных волн, непосредственно воздействующих на головной мозг. С помощью его можно, например, заставить кого-нибудь исполнить стриптиз. Что Зубов и попытался продемонстрировать непосредственно на Раимове. К величайшему разочарованию спецназовцев, майор успел отобрать прибор у профессора. Бойцы, конечно, предпочли бы увидеть, как раздевается Сара, а не кривоногий майор, но и подобной забаве были бы рады. Поэтому и разочарованно вздохнули, когда Раимов, проявив невероятную реакцию, успел отобрать у профессора психологическое оружие инопланетян.

– К сожалению, заставить этот прибор оказывать такое же воздействие на пришельцев нам пока не удалось, – закончил свою речь Зубов. – Но мы с доктором Гобе работаем над этим. Сейчас проводим эксперименты над имеющимися в нашем распоряжении пленниками с целью определить электромагнитные частоты, излучаемые их мозгом в тех или иных ситуациях. Кстати, подробнее об инопланетянах вам может рассказать сам доктор Гобе.

– Этот расскажет, – поморщившись, буркнул Пацук, посмотрев на Штольц. – Сара, знаешь, воно ж как у инквизиторов бывает? Читают себе проповеди, читают, а потом бац, и какая-то ведьма на костре оказывается.

– Знаю, – мило улыбнулась девушка. – А ты знаешь, что именно они вырезали ведьмакам?..

Пацук хотел достойно ответить своей оппонентке, но Раимов так выразительно посмотрел в сторону есаула, что тот решил промолчать, дабы не оказаться абсолютным лидером в предстоящем забеге на дальние дистанции. Гобе тем временем поднялся на трибуну и, прокашлявшись, приготовился заговорить. Однако сделать это ему не дали. Едва доктор открыл рот, как четверо бойцов, наученные горьким опытом предыдущих занятий у психиатра, устроили концерт для квартета с нервами командира – Пацук с Зибцихом запели, причем каждый свое, Кедман аккомпанировал им виртуозным соло на судейском свистке, а старшина поддержал сослуживцев басовым ритмом отборного мата.

– Мо-олчать! – усмирил подчиненных Раимов и посмотрел на доктора. – А вы, мсье Гобе, выбирайте, пожалуйста, выражения.

– Так я же еще ничего не сказал, – удивился доктор.

– Поэтому я и говорю, выбирайте выражения, – буркнул майор. – Сами их научили, как от воздействия защищаться, вот сами и сделайте, чтобы от их защиты другие не мучились.

– Хм, над этой задачей стоит подумать, – почесал переносицу Гобе и повернулся к залу. – Сегодня я хочу вам рассказать кое-что о физиологии и психологии пришельцев. А сделаю это для того, чтобы вам было проще бороться с ними. Психосоматическое восприятие мира инопланетными формами жизни разительно отличается от всего, что земная наука знала до сих пор. В частности, еще доктор Юнг в свое время употребил в отношении раскоординированно работающей человеческой психологии термин… – увидев, что у бойцов, во главе с Раимовым, начинают глаза вылезать из орбит, Гобе запнулся. – Хорошо-хорошо. Буду говорить простым языком!