Джек Вэнс - Риалто Великолепный

Айделфонс спросил:

– Лекустер, это и есть твой ответ на мой вопрос? Сначала слухи, потом безосновательные предположения, и, наконец, гадости и скандал?

– Ради предельной ясности я, возможно, немного сгустил краски. К тому же – если быть честным – я забыл твой вопрос, – ответил Лекустер.

– Я просил тебя привести неопровержимые доказательства того, что на одного из нас наложено заклятье.

Лекустер всмотрелся в лица присутствующих. Все вокруг еле заметным движением высовывали на мгновение кончик языка.

– Увы. Боюсь, что мне следует подождать более подходящего случая для дальнейшего рассказа.

Комната наполнилась множеством вспыхивающих огоньков и всхлипов. Когда воцарилась тишина, Лекустер исчез, словно его и не было.

Темная ночь опустилась на Высокие и Нижние Луга. В рабочем кабинете в Фалу сидели Айделфонс и Риалто. Хозяин угостил гостя четвертью пинты отличного джина и усадил его в мягкое кресло. Некоторое время оба мага внимательно изучали друг друга, потом Айделфонс тяжело вздохнул.

– Прискорбно, когда старые друзья должны предъявлять доказательства собственной подлинности, прежде чем расслабиться за стаканчиком хорошего джина!

– Сначала разберемся с взаимным недоверием. Я создам сеть вокруг комнаты, так что никто не будет знать, что здесь происходит… Готово. Теперь вот что! Мне удалось избежать наваждения; остается убедиться лишь в том, что с тобой тоже все в порядке, – сказал Риалто.

– Не так быстро! Мы оба должны пройти проверку, иначе доверие не будет полным, – возразил Айделфонс.

Риалто вяло кивнул.

– Как хочешь, хотя тест довольно унизителен.

– Неважно. Его надо пройти.

Наконец с тестами было покончено, и между собеседниками восстановилось былое доверие. Айделфонс с легкой усмешкой заметил:

– Честно говоря, я почувствовал легкое беспокойство, когда увидел у тебя на столе «Догму и Дикту» Калантуса.

Риалто ответил ему несколько официально:

– Когда я встретил Ллорио в лесу, она изо всех сил старалась одурманить меня своей красотой. Галантность не позволяет мне вдаваться в подробности. Но ее уловки ни к чему не привели – я сразу узнал ведьму, и даже прославленное тщеславие Риалто не допускало возможности любовной интрижки с Насылающей Наваждения. Только столкнув меня в воду и, тем самым, застигнув врасплох, она смогла наложить на меня свое заклятье. Вернувшись в Фалу, я соблюдал терапию, предписанную Калантусом, и заклятье потеряло силу.

Подняв бокал, Айделфонс одним глотком осушил его.

– Она являлась и мне тоже, только на другом уровне. Я видел Ллорио во сне, на широкой равнине с каким-то абстрактным пейзажем – я не помню деталей. Она стояла на расстоянии пятидесяти ярдов от меня, великолепная в своем бледно-серебристом обличье, вызывая мое восхищение. Ведьма была огромного роста и возвышалась надо мной, словно я был ребенком. Этот психологический трюк тогда очень насмешил меня.

Я громким голосом произнес: «Ллорио Насылающая Наваждения, я отлично вижу тебя, так что нет нужды прибавлять в росте». Она ответила достаточно вежливо: «Айделфонс, мой рост не должен тебя беспокоить; все, что будет сказано мной, одинаково важно, независимо от того, с какой высоты прозвучат слова».

Я возразил: «Охотно верю, но зачем же подвергаться риску головокружения? Твои естественные пропорции гораздо приятнее для глаза. Я могу разглядеть каждую пору на твоей коже. Впрочем, ладно. Зачем ты вторгаешься в мои размышления?»

«Айделфонс, среди живущих людей ты – самый мудрый. Сейчас уже поздно, но еще не слишком поздно! Женская раса все еще может отвоевать Вселенную! Во-первых, я намерена возглавить поход на Садал Сууд; через Семнадцать Лун мы изменим судьбу человечества. Твоя положительная сила, добродетель и нравственное величие послужат вкладом в наше дело. Тебе суждено сыграть очень важную роль».

Слова ведьмы мне не понравились, и я ответил: «Ллорио, ты необыкновенно красивая женщина, хотя и утратила ту провоцирующую теплоту, которая тянет мужчину к женщине и придает особое очарование вашей расе».

Насылающая Наваждения кратко заметила: «Качество, о котором ты говоришь, является причиной похотливого раболепия мужчины перед женщиной, и сейчас оно, к счастью, отмирает. Что же до „необыкновенной красоты“, то она генерируется внутренней музыкой женской души, которую ты, по своей глупости, воспринимаешь как набор приятных для глаза форм».

На что я ответил: «Глуп я или нет, но я вполне доволен тем, что вижу. А что касается походов в разные отдаленные места, то я предлагаю тебе вместо них триумфальное шествие в мою спальню в Бумергарфе – она как раз недалеко. Вот там и убедимся во взаимной смелости. Идем! Только уменьши, пожалуйста, свои размеры, чтобы я мог взять тебя за руку; боюсь, кровать не выдержит твоего теперешнего веса, а самое главное – наше совокупление вряд ли будет замечено как мной, так и тобой».

Ллорио ответила мне с большим презрением: «Айделфонс, ты отвратительный престарелый сатир, и я вижу, что ошибалась, приписывая тебе слишком много хороших качеств. Тем не менее ты будешь служить нам с полной отдачей».

Затем ведьма величественно удалилась, затерявшись в абстрактных деталях пейзажа, и с каждым шагом уменьшалась в размерах. Она шла задумчиво, медленно, и я даже подумал, а не приглашают ли меня за собой. Поддавшись импульсу, я пошел вслед за ней, сначала размеренными шагами, потом все быстрее и быстрее, и, наконец, побежал, пока не упал на землю от усталости. Тогда Ллорио повернулась и произнесла: «Видишь, к чему привела твоя вульгарность? Ты просто смешон».

Она подняла руку и высекла заклятье, ударившее меня, словно камень, прямо в лоб. «А теперь можешь возвращаться в свою усадьбу». С этими словами она исчезла. Я очнулся на софе в своем рабочем кабинете, сразу же разыскал том Калантуса и предпринял все рекомендованные там меры.

– Странно! Каким образом Калантус общался с ней и победил? – задумчиво произнес Риалто.

– Так же, как и мы, – создав сильный и безжалостный союз магов.

– Наверное. Но где и как? Занзель уже попал под влияние заклятья, и я уверен, что он не один.

– Но кто-то тоже должен был воспротивиться ее чарам. Давай узнаем худшее – неси свой экран.

Риалто принес из огромного сундука старую, почерневшую от частого вощения и покрытую причудливым орнаментом табуретку.

– Кого ты хочешь видеть первым?

– Давай-ка проверим на прочность нашего мистика Гилгэда. Он достаточно проницателен и не должен был попасться на удочку Ллорио.

– Боюсь, мы можем разочароваться. Когда я в последний раз смотрел на него, он нервно облизнул губы…

Риалто прикоснулся к одной из резных завитушек, украшавших края табурета, и произнес заклинание. На поверхности табурета появилось миниатюрное изображение: Гилгэд стоял на кухне в своем поместье Трум и был явно увлечен приготовлением чего-то необыкновенного. Вместо своего обычного сливово-красного костюма маг был одет в розово-красные штаны, подвязанные на талии и лодыжках кокетливыми черными ленточками. На черной блузе Гилгэда были совершенно безвкусно вышиты не менее двенадцати красных и зеленых птиц. Прическа мага также изменилась: пышные завитки волос были уложены вокруг каждого уха и удерживались парой рубиновых заколок, а венчало все это великолепие огромное белое перо.

Риалто заметил:

– А Гилгэд довольно быстро уловил новые веяния в моде…

– Слушай! – Айделфонс нервно поднял руку. До них донесся писклявый голос Гилгэда:

– Грязи и песка вдоволь! Может быть, я мирился с таким положением в своем прежнем состоянии, но с некоторых пор все изменилось, и отныне я вижу мир – а в том числе и неубранную кухню – в ином свете. Я требую абсолютной чистоты! Все вокруг должно сверкать! Чистота и порядок – вот два ключевых слова! И поторопитесь! Может, некоторым из вас покажется странным мое поведение, и они начнут отпускать шутки в мой адрес… Так пусть не забывают – у меня чуткий слух, и я тоже могу отпустить пару шуток! Стоит вспомнить одного только Канни, который по своим делам бегает на мышиных лапах и с хвостом позади, пища при приближении кошки!

Риалто снова коснулся деревянной завитушки, и изображение Гилгэда исчезло.

– Печально. Гилгэд всегда был щеголем, а характер его не отличался постоянством… Заклятье явно не облагородило свою жертву. Тем не менее оно действует. Кто следующий?

– Давай-ка взглянем на Эшмаила. Уж он-то наверняка нашел в себе силы воспротивиться чарам Ллорио.

Риалто коснулся завитушки, и на поверхности табурета появился Эшмаил в гардеробной комнате своей усадьбы Сил Соум. Прежнее обличье Эшмаила отличалось четким контрастом: правая половина тела была белой, левая – черной. Одежда отвечала тому же принципу, хотя ее покрой зачастую казался странным и даже фривольным.

Попав под влияние заклятья, Эшмаил не изменил своим вкусам, но теперь он, кажется, колебался в выборе: по всей комнате стояли манекены, раскрашенные в бело-красный, желто-оранжевый, розово-коричневый цвета. Сам Эшмаил ходил взад-вперед от одного манекена к другому и, похоже, ни один не казался ему достаточно хорошим – на лице мага застыло выражение досады.