Леонид Каганов - Итак, Хоминоиды

– Этого не может быть! – закричали сразу несколько голосов из сектора прессы. – Это же смерть!

– Этот вопрос не ко мне. – заявил профессор, – Факт установленный и сомнению не подлежащий – читайте исследования и наблюдения за хоминоидами.

Первые капли дождя упали на холм, собравшиеся на равнине занервничали. Профессор поднял руку и придвинулся ближе к микрофону.

– Друзья! Коллеги! Погодные условия против нас. С вашего позволения, я пропущу все тезисы и перейду к главному тезису доклада – услышать который на этой равнине съехались миллионы ученых!

И ассистент Воо быстро поставил табличку:

– Мы, подобно иным ученым, не стали ломать голову над тем, кто или что помогает хоминоидам! Нет! Мы смирились с фактами и взяли за аксиому, что удачливость – это врожденное свойство хоминоидов. В основу нашей теории легла гипотеза о том, что удачливость является таким же физическим параметром живой материи как, например, вес или габариты. А если такое свойство существует, то степень удачливости градуальна у каждого существа, а у хоминоидов, по сравнению с остальными обитателями Вселенной, удачливость завышена на несколько порядков.

– Как это измерить? – крикнул снизу знакомый голос.

Профессор вытер с лица дождевые капли. Дождь лил тонкими холодными струями, собравшиеся на равнине поспешно разбредались.

– У нас нет приборов чтобы измерить удачливость физически. – сказал Анастаси, – Удачливость поддается лишь статистическим измерениям. Для подтверждения нашей гипотезы мы вели долгие серии экспериментов с обычными лабораторными шишигами. Схема…

Профессор оглянулся. Воо лишь развел руками. То ли схему размыло дождем, что ли случилось что-то иное, но было ясно, что надо обходиться без схемы.

– Вкратце схема опытов такова. Десять тысяч шишиг запирались в специальной кастрюле – мы назвали ее Камера Удачи. А сверху начинал сыпаться острый щебень. Через некоторое время в живых оставалось не более полутора процентов шишигов – те, которые случайно избежали удара щебнем. Случайность, скажете вы?

– Естественно! – сказал знакомый голос из первых рядов, но профессор снова не смог вспомнить чей это голос.

– А вот мы предположили, что эти шишиги изначально обладают более высоким потенциалом удачливости. А также мы предположили, что это свойство передается и по наследству. Поэтому когда шишиги снова размножились в достаточном количестве, мы повторили процедуру – и так несколько тысяч раз. Результаты были впечатляющи – в итоге нам удалось вывести породу «везучих» шишигов. После бомбардировки щебнем кастрюли их выживаемость была почти в три раза выше чем у обычных!

– Вопрос! – снова раздалось из передних рядов. – Уважаемый коллега, но не этот ли процесс делает сама природа со всеми нами? Мы регулярно подвергаемся опасностям, и часть нас гибнет! Если бы действительно «везучесть» была наследственной, то…

– Спасибо за вопрос! – перебил Анастаси, – Действительно, мы считаем, что естественный отбор везучих идет постоянно. И все мы, – Анастаси обвел глазами ряды ученых, – обладаем куда большей везучестью, чем можно было бы ожидать. Возьмем, к примеру, меня. Именно мне выпала честь делать этот доклад. А мой предок трехсотого колена – был одним из немногих, кому удалось остаться в живых при знаменитом обвале Лосинской пластины… Другой вопрос – почему везучесть хоминоидов превосходит нашу на несколько порядков? И здесь мы нашли ответ на этот вопрос! Представьте себе шишигу. Обычную лабораторную шишигу – маленькую и лапчатую. Представьте, что при ее рождении существует некий конкурс из миллиона душ, каждая из которых имеет шансы родиться в теле шишиги! Но случайный выбор падает лишь на одну душу из миллиона. Таким образом, мы имеем ту же самую кастрюлю и щебень, которые выполняют отбор перед рождением…

– Коллега! Какая душа?! Изучая хоминоидов, вы сами впали в религиозность! – раздался возмущенный вопль из передних рядов и толпа неодобрительно загудела.

– Прошу спокойствия и внимания! – Анастаси так нервно постучал по кафедральному столу, что сломал два коготка на целой руке, хотя боли уже не ощутил. – Душу я упомянул лишь как иллюстрацию принципа, о котором сейчас расскажу. Этот принцип мы назвали «механизмом пренатальной лотереи», проще говоря – случайный отбор существа еще до его рождения.

– Как это мыслимо?!! – раздалось из передних рядов и толпа яростно зашумела.

– Минуточку!!! – умоляюще крикнул Анастаси, – Я уже заканчиваю лекцию! Осталось потерпеть совсем чуть-чуть! Господа коллеги, вы сейчас ведете себя как нетерпеливые хоминоиды!!!

Аргумент подействовал – шум смолк.

– Итак, хоминоиды. – сказал Анастаси, успокоившись, – Мы переходим к последнему, самому важному штриху доклада. Это покажется невероятным, но механизм пренатальной лотереи у хоминоидов действительно существует! И организован он на удивление просто. Как известно, хоминоиды – существа многоклеточные, но при размножении используют принцип развития из одной клетки. Казалось бы, вот и первая странность – не логичнее было бы многоклеточному организму размножаться делением или почкованием, как делают все многоклеточные нашей галактики? Но нет, каждый хоминоид вырастает из единственной клетки. Далее, мы с удивлением видим, что хоминоиды существа двуполые – новая особь появляется лишь при слиянии двух клеток в одну. Казалось бы, снова полный абсурд: два многоклеточных организма совмещают клетки чтобы получить одну, из которой снова вырастет многоклеточная особь. Зачем такие сложности? Но именно здесь возникает очень интересный эффект: в момент оплодотворения хоминоид женского пола производит одну клетку. А хоминоид мужского пола – вот теперь внимание! – производит более двухсот миллионов клеток-сперматозоидов! Сливается с женской клеткой лишь одна, остальные гибнут. Зачем это нужно с точки зрения природы? Над этой загадкой бились многие поколения биологов-хоминологов. Но наша гипотеза отвечает на этот вопрос! Это нужно для того, чтобы выбрать самую везучую клетку из двухсот миллионов! Таким образом, отбор самых везучих происходит еще до рождения! Посмотрите на хоминоидов – мы видим результат!

Толпа озадаченно молчала. Анастаси торжествующее смотрел вдаль.

– Позвольте! – раздалось из передних рядов сквозь шум дождя, и теперь профессор понял кто это.

Главный враг и оппонент, коллега Эсту выступил вперед и продолжил:

– Насколько я изучал вопрос, этот половой механизм свойствен не только хоминоидам, но и большинству существ их планеты. Или вы утверждаете, что те же самые собаки хоминоидов – тоже самые удачливые существа во вселенной?

– Я готовился к этому вопросу. – кивнул Анастаси, – Да, коллега, я решительно утверждаю, что любая собака хоминоидов на несколько порядков удачливей любого существа галактики! Даже у хоминоидов существует поговорка «Заживет как на собаке», из которой можно сделать вывод о стойкости собак к травмам. Покажите мне в галактике любое другое многоклеточное существо, которое способно выжить после любого, даже самого мелкого ранения? Ведь даже…

– Я не верю ни одному слову! Это полнейший бред! – раздалось в ответ.

– Коллега Эсту! – саркастически улыбнулся Анастаси, – Все мы прекрасно знаем с каким подозрением ваш клан всегда относился к нашим исследованиям. Но работа проделана, выводы очевидны! У вас нет аргументов чтобы их опровергнуть! Вы хотите что-то доказать? Давайте проведем эксперимент: вы направляете на планету хоминоидов летающую тарелку и похищаете собаку, после чего садитесь с ней в Камеру Удачи и подвергаетесь бомбардировке щебнем. А мы посмотрим, как долго сумеет избегать гибели…

– Все слышали, как меня всенародно оскорбили?!! – заорал профессор Эсту и начал стремительно карабкаться на кафедральный холм, – Неслыханно!!! Мне предложили устроить кражу! Меня сравнили с собакой! Мне угрожали гибелью!!!

Толпа возмущенно загудела. Анастаси похолодел – действительно, забывшись, он сказал лишнее, ни в коем случае нельзя было говорить в таком тоне.

– Лживые теории профессора Анастаси призывают к насилию!!! – кричал Эсту, – Он ответит за гибель миллионов лабораторных шишиг! Он ответит за призывы к воровству!

– Помилуйте!!! Я же ни в коей мере не утверждал… – начал Анастаси, но Эсту проворно поднялся на кафедральный холм и отпихнул его от микрофона.

– Нет!!! – закричал профессор Эсту в микрофон, стремительно зеленея, и его голос понесся над равниной, – Анастаси ответит за свою лживую теорию! Его теория пытается представить хоминоидов избранной расой! Да? Избранной расой? А всех остальных объявить неудачниками! Существами второго сорта!!! Это возмути… Ы-ы-ы…

Эсту схватился протофалангой за сердечную вибриому и безвольно осел на помост кафедрального холма. Наступила тишина.