Алан Фостер - Конец материи
– Не знаю, кто ты такой, сэр, – грозно начала она, – но не лучше ли тебе заняться своим… – Она остановилась на полуслове, и рот ее от удивления образовал большое О.
– А иначе что, старуха? – спросил юноша. – Пошлешь меня спать без ужина?
Почувствовав преимущество, но не зная, каково его происхождение, ошеломленный покупатель сказал:
– Вот и он говорит, что тридцать пять кредитов – справедливая цена.
– Да… я… – Старуха, тоже ошеломленная, казалось, его не слышит. – Ну, ладно, тридцать пять, и по рукам.
– Точно? – Инопланетянин, обрадованный завершением торговли, решил снискать расположение продавщицы. Будучи гораздо крупнее вмешавшегося, он сделал шаг вперед. – Если парень угрожает тебе, я…
Что-то шевельнулось и частично высунулось из-под плаща. Что-то кожистое, тонкое и ярко расцвеченное. Не узнавая это существо, турист все же получил впечатление чего-то змеиного и смертельно опасного. И вместо того чтобы сжать руку в кулак, он вытащил свою кредитную карточку.
– Вот твои деньги.
Загипнотизированная фигурой в капюшоне, старуха механически сунула карточку в щель счетчика. И, даже не проверяя, вернула покупателю.
– Браслет, – нетерпеливо сказал молодой турист.
– Гммм? А, да. – Она протянула браслет. Довольный покупкой, высокий турист исчез в толпе людей и чужаков.
Старуха молча разглядывала невзрачную фигуру. Потом неожиданно обняла своими худыми, но еще мускулистыми руками.
– Флинкс! – восторженно воскликнула она. – Флинкс, мальчик, ты вернулся домой! – Она радостно трясла худого юношу, ради знакомого ощущения близости. Минидраг Пип беспокойно зашевелился на плече Флинкса и попытался со змеиным равнодушием вынести грубое обращение.
– Ненадолго, матушка Мастифф, – негромко ответил юноша. Он улыбнулся и кивнул в сторону удаляющегося покупателя. – Я вижу, ты, как всегда, развлекаешься.
– Развлекаюсь! – презрительно фыркнула она и сделала неприличный жест в общем направлении рынка, в котором растворился покупатель. – Ничтожества все они. Из-за них удовольствие торговли исчезает. Удивляюсь, как держится Федерация на таком цементе. – Треугольная голова с горящими огненными глазами показалась из-под плаща. – Ты все еще таскаешь с собой это существо.
Пип ответил отвратительным шипением. Между матушкой Мастифф и минидрагом никогда не было особой любви.
– Я часто думаю, что это Пип таскает меня с собой, – возразил юноша.
– Ну, не могу я избавить тебя от этого извращения, мальчик. Но по крайней мере ты здесь. – И она с деланным гневом ударила его по левому плечу. – Вот и ты… бездельник, бродяга, забывчивый бессердечный кусок недозрелого мяса! Где ты был? Ведь прошел год. Год, образец неблагодарности! Ни ленты триди, ни открытки – ничего!
– Прости, матушка Мастифф, – сказал он, обнимая ее за костлявые плечи. Она рассерженно вырывалась, но не настолько сильно, чтобы снять его руку. – Я о тебе все время думал. Но я был далеко от современных средств связи.
– Опять неприятности? – Она покачала головой. – Разве таким я тебя растила? – Он попытался ответить, но она оборвала его. – Неважно. Где ты был? Идем, расскажешь по дороге в магазин.
Они двинулись по улице. Воздух заполняли ароматы и крики внутреннего рынка Драллара.
– Пошли, мальчик, и рассказывай, где это такое место, откуда даже нельзя сообщить, цел ли твой никуда не годный каркас.
Флинкс обдумал ответ. У него было достаточно причин хранить место своего пребывания в последний год в тайне. То, чего не знает матушка Мастифф, она и не узнает.
– Я нанялся на работу, – наконец объяснил он.
Она разинула рот.
– Ты… на работу?
– Я не лгу, – неловко ответил он, не глядя в эти неверящие глаза. – Но я сам устанавливал часы работы и работал столько, сколько хотел.
– Ну, могу тебе поверить. Что за работа?
Снова он отвел взгляд.
– Не могу сказать точно. Ну, что-то вроде учителя, частного учителя.
– Учитель, – сказала она, явно пораженная. – Частный гувернер? – Она заржала.
– Чему же ты учил? Карманным кражам? Умению незаметно входить и выходить? Общим основам воровского дела?
– Откуда мне все это знать? – возразил он. – Неужели ты меня так воспитывала?
– Юноша рассмеялся. – Нет, я обучал основам существования.
– Понятно. – Больше она ничего не сказала и избавила его от необходимости объяснять, что это за основы и кто были его ученики. Особенно кто ученики.
Не время матушке Мастифф и всем остальным узнавать об ульру-уджуррианах, племени, принявшем Флинкса. И которое принял он сам. Племя, которое может вывернуть наизнанку свой угол вселенной.
– Забудем обо мне, – сказал он, глядя на матушку Мастифф. – Я дал тебе денег и оставил в лучшем районе Драллара с большим запасом товаров. И какой же я тебя нахожу? Вот какой! – Он указал на рваную одежду, изорванное платье и куртку, старую отвратительную шляпу, еле державшуюся на длинных растрепанных волосах. – На улице в дождь и сырость, одетую в лохмотья.
Теперь настала очередь матушки Мастифф отводить взгляд. Они свернули с мощеной улицы и оказались в менее оживленном районе города.
– Я нервничала, мальчик, сидя в этом роскошном магазине целый день. Мне не хватало улиц, общения, шума…
– Споров и криков, – закончил за нее Флинкс.
– И сплетен, – продолжала она. – Особенно сплетен. – Она вызывающе посмотрела на него. – В моем возрасте это одно из немногих удовольствий, для которых я еще не слишком стара.
Флинкс указал на улицу впереди.
– Поэтому мы не идем в магазин?
– Нет, не в эту душную табакерку, особенно в такой прекрасный день. – Флинкс посмотрел на серое затянутое тучами небо, на вечный туман, но ничего не сказал. Для Драллара это действительно прекрасный день. Дождя нет. Он уже две недели дома и ни разу не видел солнца.
– Пошли в трактир Драмьюза. Я угощу тебя обедом.
Флинкс сделал вид, что удивляется.
– Ты угощаешь обедом? Ну, правда, ты заработала, продав браслет…
– Пфа! Я легко выторговала бы у этого неотесанного простака пятьдесят кредитов. Знала это, как только он увидел браслет. Но ты мне помешал.
– Однажды, матушка, ты наткнешься на опытного инопланетянина, и он отведет тебя в королевскую полицию. Я вмешался, потому что он показался мне приличным человеком. У него медовый месяц, и мне не хотелось, чтобы его сильно надули.
– Много ты знаешь! – ответила она. – Он не так уж неопытен, как ты думаешь. Видел бы ты, как загорелись его глаза, когда я сказала ему, на какой улице мой магазин. Я сказала, что украла там браслет. Ну, он знал об этом. И что? Позвал полицию? Нет, он вцепился в возможность приобрести краденое, как всякий порядочный горожанин. Вот здесь. – Она остановилась и указала на столики под ярко раскрашенными навесами.
Они оказались в последнем из концентрических кругов, образующих дралларский рынок. Это внешнее кольцо состоит в основном из ресторанов и киосков, торгующих едой. Начиная от небольших, с одним продавцом и примитивной печкой на дровах, и кончая дорогими заведениями, где на роскошной посуде из веридиана подают деликатесы, привезенные с самых дальних уголков Федерации. Тут много народу, привлеченного ароматами пищи.
Они вошли в ресторан, где не используют ни дрова, ни веридиан, в смысле меню средний между изобилием и почти несъедобным. Сев за столик, сделали заказ существу, похожему на грифона с щупальцами вместо ног. Потом матушка Мастифф оставила свои нежные обвинения и перешла к серьезному разговору.
– Ну, мальчик, я знаю, что ты отправился искать своих природных родителей. – Признаком ее силы служило то, что она сказала это без малейшей запинки. – И отсутствовал больше года. Должно быть, узнал что-то.
Флинкс откинулся и немного помолчал. Пип высунулся из-под его плаща, и Флинкс почесал летающую змею под подбородком.
– Насколько я знаю, – наконец кратко ответил он, – оба они давно мертвы. – Пип беспокойно зашевелился, ощутив перемену в настроении хозяина. – Моя мать… теперь я знаю, кто она была. Она была линкс, была наложницей. И еще я нашел сводную сестру. А, найдя ее, кончил тем, что убил.
Принесли еду, ароматную и горячую. Некоторое время они ели молча. Несмотря на острые приправы, пища обоим показалась безвкусной.
– Мать мертва, сводная сестра мертва, – сказала наконец матушка Мастифф. – Других родственников нет? – Флинкс коротко покачал головой. – А отец?
– О нем я ничего не узнал.
Матушка Мастифф подавила какого-то своего личного демона и наконец сказала:
– Ты много и далеко искал, мальчик. Но остается еще возможность.
Он пристально взглянул на нее.
– Где?
– Здесь. Да, прямо здесь.
– Почему ты мне не говорила? – негромко спросил он.
Матушка Мастифф пожала плечами.
– Не видела причины. Слабый шанс, мальчик, напрасная трата времени, абсурдная мысль.
