Вячеслав Шалыгин - Путь с небес
Бородач степенно поклонился и вышел. Пока все складывалось донельзя удачно…
Глава 6.
Май 2323 г. Торбан
Красное солнце Торбана было огромным, но скупым. Оно висело, заслоняя почти половину неба, здесь, в экваториальной части планеты, всегда в зените, но тепла от него было как от стоваттной лампочки накаливания. Если б офицерам не полагались некоторые льготы, уже к вечеру первого дня половина из них схватила бы насморк. Однако в лагере «Красный-1» правила значительно отличались от таковых в «Красном-2», где содержались младшие командиры, а уж тем более от условий игры в «Черном», могильнике для рядового состава. Так вот, офицерам оставляли их форму и минимум личных вещей. Правда, на этом поблажки за канчивались. Кормили везде одинаково плохо, а работали пленные от зари до зари. Еще на подходе к Торбану, когда сквозь мутную пелену силовых полей Сергей разглядел звезду, он приказал своим подчиненным переодеться в костюмы для работы на условно пригодных планетах. Это были не скафандры и даже не легкие гермокостюмы, но их прочная ткань, как тепловой хамелеон, сама подстраивалась под температуру окружающей среды, а еще регулировала поступление к коже воздуха и влаги. Говоря проще, в этой униформе было не холодно и не жарко при любой внешней температуре…
…Седьмое утро от прибытия в «Красный-1» выдалось на редкость прохладным. В северном полушарии Торбана стояло лето, но утренняя свежесть больше походила на октябрьские заморозки в родной средней полосе. Вся надежда землян была на униформу, и пока она не подводила.
– А главное – сухо, – пробурчал Горох, натягивая костюм. Иронизирует он или говорит серьезно было не понять. Сдача в плен настроила канонира на меланхоличное восприятие окружающей действительности Впрочем, от язвительных шуточек и словесной эквилибристики он не отказывался ни в каком настроении. – Ваша светлость, я сегодня норму не осилю.
– Отчего вдруг? – Сергей все еще сидел на койке, рассеянно озираясь по сторонам. Ему приснилось, что вокруг его постели стоят покойный Воротов, без вести пропавший Попов и какая-то белокурая голубоглазая женщина. Стояли они молча и смотрели не с укором, а скорее с участием, но от их внимания все равно было не по себе. На бледно-синих губах Воротова виднелась засохшая кровь, а женщина была почему-то без юбки и нижнего белья, и взгляд невольно сползал на ее гладкие бедра, упругий живот… Сергей пытался спросить, зачем они пришли? Позвать с собой (как известно, увидеть такой сон – примета не из лучших) или просто что-то сказать? Но они промолчали. Попов в конце концов неопределенно хмыкнул и ушел, а женщина и воевода остались, но уже не обращали внимания на князя, а словно что-то искали вокруг… А вокруг – Сергей с удивлением оглянулся и осознал – вокруг был не барак, а покои дворца на Каллисто. Такие родные и далекие…
Преображенский тряхнул головой и проснулся окончательно. Далекий дом, пришедшая в него беда, предательство, долг… Ассоциативный ряд был отчетливым и не давал покоя князю уже неделю, с самого прибытия под конвоем на Торбан.
– Все мозоли сбил, – пожаловался Горохов.
– Кайлом махать – это не в спортзале перед девчонками красоваться, – заметил один из офицеров. – Тебе, царь Горох, характера не хватает. Вон, посмотри на технократов, они как восточные монахи ко всему относятся. Работа – хорошо, отдых – тоже, мозоли – по барабану… Отстраненно, без надрыва.
– Нет, – с серьезным видом ответил Горох. – Я люблю надрыв. Чтобы все со смыслом было.
– Не выполнишь норму – без пайки останешься. Достаточно ясный смысл?
– Ага, значит, не от просветленности своей технократы, как роботы, вкалывают? Отстраненные-то отстраненные, а пожрать не дураки?
– Кончай лабуду. – Сергей встал. – Через десять минут построение… Еще позавтракать надо.
– А мы уже, ваша светлость. – Горохов обернулся к окошку в дальней стене барака и помахал рукой. – Горыныч! Завтрак его светлости!
Технократ Гориннус, инженер-лейтенант загадочной службы программного модифицирования – в структуре служб армии технократов никто из землян пока толком не разобрался, поскольку пленные аборигены были крайне неразговорчивы, – покорно подхватил круглое пластиковое блюдо и засеменил к расположению офицеров «Огненного шторма». Земляне оккупировали всего лишь один угол просторного барака – тридцать девять коек из двухсот, – но уже на третий День установили во всем бараке свои порядки. Технократы не сопротивлялись по двум причинам. Во-первых, рядом с офицерами из-за Рубежа все они выглядели очень бледно – самый крупный из них был метр пятьдесят с кепкой, а самый сильный орудовал кайлом весом в три килограмма. Против сорока тренированных двухметровых гигантов в рукопашной схватке у сотни технократов не было бы ни единого шанса. А во-вторых, им действительно на все плевать. Единственная жизнь, которую они считали настоящей и нормальной, осталась там, на Ромме и других мирах Технократии. Жизнь в виртуальной реальности, среди машин и электромагнитных полей… Единственный, с их точки зрения, достойный вариант существования. В примитивных естественных условиях плена сознание технократов погружалось в своеобразный анабиоз.
Гориннус принес завтрак, поклонился и поспешил обратно на кухню. При этом его взгляд не прояснился ни на секунду.
– Как будто наркотой накачался, – неодобрительно проворчал Горох. – Ну что это за жизнь? Словно у дерева.
– Тебя бы поместили в полную пустоту, как бы ты себя вел? – возразил офицер с рейдера «Огонь».
– Тут скучновато, спору нет, но ведь не полная же пустота!
– Это для тебя. А для них после жизни в компьютерных декорациях – тоска зеленая.
– А ты откуда знаешь, как там у них?
– Прассета раскрутил. Инженер-капитана. Ему камнями ногу придавило. Я его откопал, а он от боли в себя ненадолго пришел. Ну, мы и поговорили…
– И чего еще выяснил?
– Да больше ничего. Он снова в ступор свой впал, как только нога отошла.
– Вот я и говорю – чурбаки деревянные, – заключил канонир. – Так и быть, сделаю сегодня норму. Чтобы с тоски таким вот просветлением не заразиться…
…Штольня, руда, вагонетки, деревянные подпорки, кайло, снова руда, лопаты, вагонетки. Ритм ударов – монотонный, выматывающий, тяжелый. Гул вентиляторов в системе подачи воздуха, запах земли и газа. Блестящие на черных лицах глаза, шары тусклых автономных ламп. Вой лебедок, скрежет шестеренок, поскрипывание сочленений доисторического лифта. Жарко и душно. Отсюда кажется, что там, наверху, под огромным холодным солнцем раскинулся настоящий рай. С красным небом, лиловой травой и густыми высокими кустарниками или измельчавшими, сросшимися в кучки деревьями – как кому нравится. Скорее всего таких райских кущей не бывает, но отсюда, снизу, так не кажется…
Сергей загрузил уже третью вагонетку подряд и потому позволил себе отдохнуть. Он присел на рельс и расслабил уставшие плечи.
– Новости Торбана. – Рядом опустился канонир. – Собственный корреспондент Горохов…
– Ты задание ребятам довел?
– Так точно, ваша светлость, но первый мой репортаж – с воли. Технократов после развода вывели на работу в городок. Вернулись они почти расторможенными, особенно инженер-лейтенант Сторрус. Он даже соизволил поделиться впечатлениями. «Высокая, красивая, белокурая, с огромными глазами небесного цвета». Все это он произнес с таким восторгом, что я ему посочувствовал. Они тут уже год сидят, и вдруг женщину увидели, да еще «такую».
– Княжна? – Сердце Преображенского забилось сильнее.
– Выше ее на планете вряд ли женщины имеются.
– А где она живет, ты выяснил?
– А то! Отдельный домик на восточной окраине. Приглядывают за ней. Не слишком откровенно, но все-таки. Рядом закрытые ангары космопорта, вот охрана заодно и княжну пасет.
– А что в ангарах?
– В ангарах? – Горох удивленно взглянул на князя. – Машины, наверное… Я не уточнял.
– Эх ты, журналист!
– Я ж любитель.
– Ладно, что еще?
– Теперь по делу. Ребята разведали. Сквозняк есть, только тянет им из-под большого завала в сто третьем тоннеле. Если придумать повод, чтобы туда постоянно наведываться, завал можно будет постепенно разобрать. Я вот думаю, надо там отхожее место организовать. Пошел облегчиться – десяток камней в сторонку отбросил, потом следующий пошел – то же сделал. Так и разберем.
– Далеко ходить – подозрительно. Охрана нас может не понять.
– Ну мы же пришельцы! Кто нас будет «понимать»? У них с мозгами и так негусто, а тут еще какие-то загадки. Решат, что у нас так принято, да и точка.
– А если проследят?
– Скажем, что обычай – дерьмо камнями засыпать. Для гигиеничности.
– Белыми нитками шито, но попробовать стоит, – после недолгих колебаний согласился Сергей.
– Тогда я пошел, мне как раз надо отлить.
– Только бы там, под завалом, действительно сквозная дыра была. Иначе – мартышкин труд.
