Алексей Лютый - Х-ассенизаторы: Ответный плевок

– Мо-олчать! – рявкнул Раимов, и у всех отлегло от души. – Я последний раз спрашиваю. У всех! Кто позволил вам портить казенное имущество и наносить непоправимый вред административным объектам?

Ответа не последовало. Да и не могло последовать! Четверо бойцов поочередно и все вместе уже десяток раз пересказывали Раимову версию о появлении в кубрике незваного гостя, который, если уж говорить честно, точно был не хуже майора. Естественно, предшествующие этому появлению события были во всех вариантах рассказа опущены. И отнюдь не из-за желания “икс-ассенизаторов” скрыть от начальства правду, а из опасения травмировать и без того нестабильную психику майора. Однако и это не помогло! Как бойцы ни старались, какими яркими красками ни расписывали появление в бункере Черментатора, Раимов все равно никому верить не хотел… Вот такой упертый человек!

– Молчите? И правильно делаете, – усмехнулся майор, устав от ожидания ответа. – Вот и помолчите до утра. Постоите остаток ночи с полной выкладкой, подумаете и решите, буду я вас дальше мучить или сами во всем сознаетесь! Короче, через пять минут чтобы все стояли в центральном коридоре с полным боевым оснащением, – и Раимов, круто развернувшись, вышел из кубрика.

– Вот тебе, бабушка, и апокалипсис, – тяжко вздохнул Пацук, глядя на закрывшуюся за майором дверь. – Честное слово, знал бы, кто этого бетоногрыза сюда прислал, убил бы на хрен!

– Да перестань ты стонать, в натуре, – махнул рукой Шныгин. – А то будто ни разу с полной выкладкой стоять не приходилось.

– Почему? Приходилось, – пожал плечами есаул. – А оно мне надо – вместо сна в мягкой постели в коридоре памятник загубленной молодости изображать?

– А Конник крут! – не обратив на стоны Пацука никакого внимания, проговорил Кедман и направился к выходу. – Я думал, что эта маленькая белая задница только и умеет, что визжать, изображая трехсотлетнее иго. А оказывается, майор и на серьезные меры воздействия способен.

– Тоже мне, крутая мера, – презрительно буркнул Шныгин и пошел следом. – Тебе, видать, Джонни, общественные сортиры в наших воинских частях зубной щеткой чистить не приходилось!

Кедман с этим не спорил и, заинтересовавшись, принялся пытать старшину о том, зачем нужно чистить зубной щеткой унитазы. А когда услышал, что сортир с унитазом имеют столько же общего, сколько полинезийский папуас с аэропланом, пришел в ужас и все расспросы прекратил. Причем прекратил не только спрашивать, но и вообще перестал говорить, еле двигался и выглядел так, будто только побывал под деревенским трактором… Видимо, плохо его бабушка русской культуре учила! Нервы ребенка, наверное, берегла.

В дверь тихо поскреблись. Затем поскреблись еще тише, после чего принялись чесать. Не дверь, а голову. Бдительный Президент, даже в собственной спальне привыкший соблюдать осторожность, проснулся от отвратительных звуков почесывания и благодаря прекрасной подготовке во время своей предыдущей должности идентифицировал чешущееся существо как собаку своей любимой жены.

Оставить несчастное животное без внимания этой темной, промозглой, тоскливой, безлунной и так далее ночью уважаемый всеми Президент просто не мог. Нажав кнопку, автоматически отворяющую и наоборот двери спальни, глава государства поднял с пола ботинок, одна штука – три тысячи баксов, между прочим, и подарил его псу путем метания в буйно чешущуюся головушку. Животное, может быть, и поймало бы башмак на лету, но, к удивлению Президента, за дверью оказался не пес жены, а самый что ни на есть настоящий министр обороны. А поскольку вышеуказанный государственный чиновник ростом был повыше пса, то и ботинок ему попал отнюдь не в голову!

– Извините, Игорь Сергеевич, – вежливо попросил прощения Президент, когда министр обороны закончил прыгать на пяточках и перестал рыться ладонями где-то пониже ремня. – Я вас за собаку принял. Впрочем, если подумать, не так сильно вы друг от друга отличаетесь. Вы ведь тоже, Игорь Сергеевич, насколько я понимаю, всегда на страже Родины бдите, покоя не знаете. Ха-ха!

– Ха-ха, – согласился с ним министр обороны, и каких трудов ему это стоило, мог бы знать только один бог. Если бы не спал, конечно. – Извините, что бужу вас в такое время, господин Президент, но у нас проблема…

– Так. Минутку, – перебил его глава государства. – Если еще кто-нибудь в моей спальне станет цитировать моего американского коллегу, поедет отдыхать… – министр обороны расплылся в улыбке, – …в Иран. На любую стратегическую точку, подготовленную американцами для первого превентивного удара! – Министр обороны скис и потупил глаза. – Так что там у вас случилось, Игорь Сергеевич?

Министр обороны хотел что-то сказать, но тут же передумал, вероятно, планируемая речь относилась к той категории, за которую можно было попасть под последний, устный, указ Президента. Игорь Сергеевич несколько минут безмолвно шевелил губами, видимо, перебирая в уме последние речи американского Президента и исключая из собственного доклада похожие словосочетания, а затем вздохнул.

– Господин Президент, я должен… – начал говорить министр обороны, но его перебили.

– Сколько времени? – еще толком не проснувшись, сонным голосом поинтересовалась Первая Леди и приподнялась на локте.

– Извини, милая, я в постели часы не ношу, – с улыбкой погладил ее по плечу Президент.

– И я их ночью не ношу. Они рядом с тобой на стене висят, – буркнула его жена. – Может быть, повернешь голову и посмотришь?

– Начало третьего ночи, – избавив главу государства от утомительной обязанности вертеть головой, доложил министр обороны.

– Дорогой, а мы сегодня разве втроем спать ложились? – спросила у мужа Первая Леди, грозно осматривая Игоря Сергеевича с ног до головы. Министр обороны от этого взгляда поежился, а Президент натянуто улыбнулся.

– Конечно, нет, милая, – ответил он. – Но так получилось, что Игорю Сергеевичу кое-что понадобилось.

– Восхитительно! – констатировала Первая Леди и, поднявшись с кровати, вышла из комнаты прямо в том, в чем ее мать родила. То есть в шелку и бриллиантах. – Раз у нас тут склад или бюро добрых услуг, мне ничего другого не остается, кроме как по Красной площади всю ночь гулять. Может быть, заодно пришлю сюда еще кого-нибудь, кому что-то понадобится.

– Вот видите, что вы наделали? – укоризненно поинтересовался Президент у Игоря Сергеевича. Тот потупился. – Теперь постовые на Красной площади снова будут говорить, что я жену из дома выгнал!

– Ничего. Сейчас я все исправлю, – заверил Главу государства член кабинета министров. – Сейчас я позвоню в дивизию Дзержинского, и через пару минут на площадь даже мышь не проскользнет. Так что не беспокойтесь. Никто и ничего про вашу супругу говорить не будет.

– Идиот вы, Игорь Сергеевич! Шуток вообще не понимаете? – констатировал Президент, но развертывать дальше эту свою умнейшую мысль не стал. – Докладывайте, что в этот раз случилось.

Министр обороны, зная любовь Президента к краткому и лаконичному докладу, изложил сообщение в двух словах, причем таких, которые не каждый бы при Главе государства решился произнести. Цитировать их не имеет смысла, поскольку каждый способен представить, как можно доложить о разгроме базы “икс-ассенизаторов”, чтобы ни в коей мере не повторять слова, употребляемые американским Президентом. Российский Президент, в свою очередь, хоть и оценил лингвистические познания Игоря Сергеевича по достоинству, все же двумя словами не утолил информационный голод и потребовал более развернутого доклада. Что министру обороны и пришлось делать.

– Так. Я думаю, это переходит всяческие границы. Думаю, нужно кое у кого уточнить, что там за туманные предупреждения были, – раздраженно проговорил Президент, закончив прослушивание сообщения. – Как, вы говорите, зовут этого диверсанта?

– Черментатор, – раскрыв листок, который до сего момента сжимал в кулаке, старательно, по складам прочитал министр обороны. – ЧЕРтов МЕНтовский ТАктический Тормозной Робот.

– Ясно, – кивнул головой Президент. – Подайте мне, пожалуйста, телефон… Нет, не тот! Черный. Это прямая линия с Вашингтоном. – И, набрав номер, произнес: – Добрый день, Джордж. А точнее, недобрый. Сейчас займемся организацией нового Карибского кризиса или вы просто повеситесь?

– Нет, подам в отставку и уеду послом в Сербию, – торопливо ответил американец. – А что случилось, господин Президент? Что-то вы сегодня мрачно шутите.

– Что ваш Черментатор делает на нашей базе? – вместо ответа на вопрос, потребовал отчета Президент.