Вячеслав Шалыгин - Кровь титанов
Капитан линкора «Свобода» подошел к. огромному триплексу и, заложив руки за спину, покачался на каблуках. Из огромной олимпийской армады уцелели только три эскадры кораблей его боевого соединения. Под натиском титанов они были вынуждены отступить в созвездие Стрельца, и это оказалось роковой ошибкой. Теоретически олимпийский флот был по-прежнему внушительной силой, но на практике аномалия превратила его в стадо металлических мастодонтов, загнанное в гравитационную яму безвременья. Выхода из ловушки командир не видел, и теперь ему предстояло принять нелегкое решение. Продолжить бой или сдаться. Оба варианта предвещали один и тот же крематорий. Так, во всяком случае, докладывали наблюдатели. Пленных после допросов титаны уничтожали. Причем не просто стирая им память, а физически. В такой ситуации, конечно, лучшим выходом было бы броситься в последнюю решительную атаку, но энергии реакторов могло хватить лишь на пару залпов. О том, чтобы пойти на таран, скованным гравиполем крейсерам оставалось только мечтать. Помощи ждать было тоже неоткуда. Олимпийские войска были разгромлены во всей системе. Земля капитулировала, откупившись от кровожадного врага жизнями своих лучших детей. Воины Олимпа сгорали в горниле жестоких схваток, а целые города, некогда населенные олимпийцами, превращались в радиоактивную пыль. Враг уничтожал даже детей, дальних родичей и друзей олимпийцев. Титаны вели войну неправедную и жестокую, войну на истребление целой расы, но никто на Земле или колониях не смел восстать против такого зверства. Всю населенную людьми часть Галактики парализовал страх. Безумные и ужасные в своей кровожадности Воины Титана были слишком сильны и непредсказуемы.
В вывернутом титанами наизнанку мире олимпийцам не оставалось места, но бежать им тоже было некуда.
Отправляться в качестве вечных скитальцев к звездам, признав, что победа досталась врагу, оставшиеся в живых олимпийцы, не могли, да и не хотели. Будь капитан и команда «Свободы» даже обычными людьми, они не сумели бы жить с таким осадком в израненных душах.
«Мы Воины Олимпа!» – подумал капитан, решительно оборачиваясь к ожидающему приказа старпому.
– Мы больше не можем драться, мы не имеем права бежать, и нам нет смысла сдаваться. Остается одно – уйти достойно и красиво. Включить таймер самоликвидации!
– Есть включить таймер, товарищ капитан, – гордо расправляя плечи, ответил офицер. – Время до взрыва?
– Три минуты, –уточнил командир. – Прощайте… Старший помощник особенно четко отдал капитану честь и вышел из помещения просторного наблюдательного пункта. Оставшиеся минуты капитан решил посвятить воспоминаниям. Он вынул из внутреннего кармана кителя «карандашик» личного пульта и активировал голограммы семейного альбома. Дети, жена, родственники, друзья…
– Остался ли кто-нибудь из них в живых?– неожиданно спросил тихий голос.
Капитан вздрогнул и посмотрел в ту сторону, откуда донеслись звуки, машинально схватившись за кобуру. Возникший в нескольких шагах от офицера фантом не проявлял признаков агрессивности. Да и если бы проявлял, причинить человеку вред виртуальный образ был не в состоянии.
– Что вам надо?– сурово спросил капитан. – Оставьте меня, пожалуйста, и хочу побыть один.
– Нет, – образ покачал головой. – Вы хотите не этого. Вы хотите победить. И вы правы. Титаны загнали вас в угол, но это не означает, что вы проиграли.
– Вы намерены утешить меня религиозными обещаниями? – предположил капитан. – Не тратьте драгоценное время, я атеист и не верю ни в спасение, ни в переселение душ.
– А в царство мертвых? – поинтересовался собеседник. – В то, что существует Тартар и что титанам в нем самое место?
– Хотелось бы, – капитан усмехнулся, – но пока все выходит с точностью до наоборот.
– Могу предложить сделку, – вполне серьезно заявил фантом.
– Вы Мефистофель?– капитан невесело рассмеялся. – Душу в обмен на службу по ту сторону жизни, в ваших дьявольских войсках?
– Вы чрезвычайно догадливы, – ответил фантом. – Только я не Мефистофель, а Зевс. Не улыбайтесь, так назвала меня мать. И служить я предлагаю вам не по ту сторону жизни, а просто немного ниже по течению реки времени. В будущем.
– Ровно через минуту меня не станет, – капитан покачал головой. – О каком будущем идет речь?
– Я не могу остановить ваш таймер и не могу освободить вас от обязательств перед историей, – собеседник развел руками. – Линкор «Свобода» взорвется ровно через минуту. Но в моем времени, через семьдесят лет после героической, врезавшейся в память всего человечества гибели, ваш линкор был замечен минимум в трех успешных операциях против титанов.
– Какое мне дело до вашего времени? – капитан удрученно покачал головой. – У меня не осталось родных или близких, чтобы я мог броситься к ним на выручку сквозь годы и расстояния. Ради кого я должен продлевать собственную агонию? Ради трусливых людишек, которые отдали нас на растерзание своре бешеных псов?
– Разве вы не хотите отомстить за гибель любимых людей и свою растоптанную честь?
– Мстить? – капитан усмехнулся. – Кому? Детям тех, кто повинен в злодеяниях? Или дряхлым старикам, в которых превратятся сегодняшние головорезы через семьдесят лет? Какой в этом смысл? Месть – мечта слабых. Прощение – крест сильных. Не месть, а публичное прощение с последующим забвением – вот худшее наказание для человека, каким бы мерзавцем он ни был.
– В таком случае вы должны простить предавшее вас человечество и спасти его от титанов, – сделал вывод из рассуждений капитана пришелец. – К тому же не хочу на вас давить, но участие «Свободы» в новой войне – в моем времени – состоявшееся событие.
– Чушь, – капитан махнул рукой. – Вы не можете заглядывать в собственное будущее, я немного разбираюсь в темпорологии. Вы, видимо, усовершенствовали технологию внутривременных капсул? В таком случае вы действительно способны «занять» у прошлого десяток кораблей, заменив их подходящими по массе предметами. В моем времени подмена может длиться всего миллисекунду, но за это мгновение в вашем мире выпущенные из Тартара гекатонхейры успеют прожить целую жизнь.
– Красивое сравнение, – заметил фантом.
– Ну, раз вы Зевс, а мы нужны вам для победы над титанами, то метафора уместна, – капитан усмехнулся и пожал плечами. – И потом, что есть царство мертвых, если не прошлое? Тартар, полный живых мертвецов. С вашей позиции это должно выглядеть именно так, я думаю.
– Так оно и есть, только дело не в технологии капсул, – ответил Зевс. – Внутривременные каналы выполняют те же функции, что и гипертоннели, только проложенный ими путь сквозь Вселенную более надежен..Не будем далеко ходить, возьмем в качестве примера тот участок пространства, где вы сейчас находитесь. Выбраться из зоны тройной аномалии обычным способом практически невозможно. Даже прыгнув в гиперпространство, вы не сумеете преодолеть заслон из волновой гравитации, вас остановит мощнейший гравитонный противоток, и, вместо того чтобы выйти в намеченной точке обычного пространства, вы вернетесь в зону, только ещё глубже. Туда, откуда и вовсе нет выхода. Единственное средство, при помощи которого можно вырваться из капкана аномалии, – внутривременной канал. Однако он перенесет вас только туда, откуда спроецирован. То есть в наше время.
– Не понимаю, – капитан задумчиво покачал головой, – вы же сказали, что «Свобода» погибнет в финале войны Спутников.
– Все верно, – Зевс огорченно кивнул. – Однако зона тройной аномалии – территория безвременья. Отсюда, теоретически, можно попасть в любую эпоху. Это словно перевалочный пункт, или, если угодно, перекресток времен. Время здесь сковано огромнейшей массой медленно расширяющейся материи. Оно почти не движется, если судить по часам Земли. Попадая сюда, мы субъективно оказываемся одновременно в прошлом, настоящем и будущем. На самом же деле привязку к реальному времени нам может обеспечить направление, в котором мы спроецируем внутривременной канал. Если вы согласитесь, я обеспечу все корабли вашей эскадры тоннельными установками, и мы направим их каналы в мое время. К сожалению, мы не вправе оставить вас в нашем мире навсегда. Когда ресурс установок будет исчерпан, вас снова затянет в эту зону, но в том-то и заключается главный секрет тройной аномалии – она, словно клапан, выравнивает давление вещества и времени, и здесь уже бессильны любые технологические ухищрения.
– Вы ушли от ответа, но я догадался, что даже если откажусь от такого самоистязания, то уничтожение корабля в зоне аномалии все равно не станет концом нашего существования? – уточил капитан.
– Теоретически – нет. Такое возмущение материи обязательно забросит вас ещё глубже в безвременье, – подтвердил Зевс. – К началу начал. От космоса к хаосу. Возможно, вы попадете в очень интересные места, где перед вами раскроются все ушедшие в небытие тайны Вселенной. Но ведь это будете уже не вы, а ваши останки. Прах к праху, как говорится. То есть фактически из капкана безвременья у вас только один выход – в двести сорок второй год.. – А если мы погибнем в вашем времени?
