Вячеслав Шалыгин - Взгляд сквозь солнце
Василию почудилось, что время остановилось, а пространство приобрело вид упругой, сжавшейся вокруг его обмякшего тела, сферы. Сумерки расцвели яркими разводами и неоновыми пятнами. Внутрь мячика этого усеченного варианта вселенной попала лишь многострадальная сосна и часть теперь бесполезного автомата. Сюртуков нашел в себе силы повернуть голову вправо и увидел еще и две пары остановившихся напротив ботинок.
– Бараны, – донесся до Василия тягучий, как патока, бас. – Если все остальные будут драться так же примитивно, как эти двое, победа достанется противнику.
– Надо было взять их живыми, – высказался второй. – Если мы будем убивать своих же воинов, то к концу учений можем остаться совсем без ударной группы.
– Лучше мы останемся ни с кем сейчас, чем когда высадимся на территории врага, – возразил первый. – В боевых учениях выживают сильнейшие. И если они справятся с этим последним экзаменом здесь, то смогут гарантированно выжить и на той стороне границы.
– Все равно это немного… слишком, – в голосе второго послышалось явное осуждение.
– Такова специфика службы в элитном подразделении, – равнодушно ответил первый. – Идемте, проверим точку проникновения. Я вполне допускаю, что попутным ветром кого-нибудь из этих идиотов могло занести и внутрь избушки…
– Да, в ближайшие пять-шесть недель это нежелательно, – согласился второй и усмехнулся.
– А вы знаете, что контрразведчики обнаружили довольно приличную группу офицеров, которые составляли план начала акции уже сейчас, не дожидаясь фазы максимального противостояния? – уже не таким деловым тоном, словно говорил о какой-то занимательной сплетне, спросил первый.
– Да что вы говорите?! – удивился второй. – Какая откровенная глупость! Надо быть особенно недальновидным, чтобы не понимать, насколько мы пока не готовы…
Голоса собеседников постепенно удалялись, а сфера сжавшейся вселенной все больше усыхала. Сюртуков сделал последний вдох и отчетливо понял, что он был именно последним. По телу пробежала судорога, и все закончилось…»
Я откинулся на спинку кресла и потер виски. Новые приключения Василия меня особо не тронули, но последний диалог неизвестных посредников на жестоких учениях странного подразделения показался мне заслуживающим особого внимания. В том, что Василий не выдумывал свои истории, а наблюдал их на самом деле, я уже не сомневался. Как – можно было выяснить позже, а вот реагировать на скрытые в этих откровениях сигналы следовало немедленно. Оставалось их расшифровать.
Гибель бродяги представлялась мне всего лишь рассказом о незавидной доле одного из тех, с кем наш взлохмаченный медиум был до последнего времени «на связи».
Вторая история была менее душещипательной, но зато информации в ней содержалось гораздо больше. Я Достал блокнот и раскрыл его на той странице, где ранее уже записал несколько ключевых слов. В текущих расследованиях они играли важную роль, и потому я постоянно возвращался к составлению всевозможных комбинаций этих слов-улик. Теперь к «гильзе», «окурку» и «двойникам» добавились «точка проникновения», «фаза максимального противостояния» и «избушка», причем последнее я подчеркнул. Если я был прав и загадочные офицеры говорили о той самой избушке, где потерялась Лена, то очередной кошмар Василия приобретал совершенно особый смысл. Конечно, я мог и ошибаться, но слишком уж все лепилось к одному. В моей версии не было другой логики, кроме надежды на продолжение череды «неслучайностей», спровоцированных нашим вмешательством в это дело, но в последние сутки именно такой подход зарекомендовал себя как единственно верный. В общем-то, абсурдность улик, невменяемость свидетелей и загадочность противника иного выбора нам не оставляли. Следовало действовать как угодно смело и нелогично, но обязательно результативно.
Что нам мешало? Я захлопнул блокнот и задумался. В отличие от нормальных расследований у нас был совершеннейший избыток фактов, но ни один из них не давал нам реальной зацепки и не указывал даже примерное направление дальнейших действий. Можно было засесть напротив избушки и ждать, когда оттуда выползут новые свидетели. Но в то же время мы имели шанс добиться от чекистов свидания с безумным стрелком из десятимиллиметрового оружия или права осмотреть останки двойника Лены. Также я не исключал возможности посетить с экскурсией морг, где хранились тела дублеров Василия. Хотя лучше всего нам было бы найти того, кто втянул нас в историю изначально…
Я встрепенулся и посмотрел на Красавчика. Мне вспомнилось, что Сюртуков признался в знакомстве с неким гражданином, который направил его прямиком в нашу контору, и в то же время первая история о приключениях Василия попала к нам с подачи напарника. Не один ли источник ввел в игру и басни, и самого «Эзопа»?
– Насколько я понимаю, из восьми запасных жизней у вас осталась только одна – своя собственная? – заметил Красавчик.
– Но вы же понимаете, что это бред?! – с надеждой спросил Сюртуков. – Это были не мои жизни!
Я не знаю, как это объяснить, но самое большее, что связывает меня со всеми фигурировавшими в моих видениях людьми, были общие имя и фамилия. Возможе, я имел с ними мысленный контакт. Возможно, но это не означает, что я был всеми этими людьми физически!
– Не означает, – согласился Красавчик, – тем не менее, если раньше у вас было восемь братьев по разуму, теперь не осталось ни одного.
– Что же мне делать? – Василий запустил пальцы в волосы и сжал голову, словно намеревался выдавить из нее хотя бы одну дельную мысль.
– Наплюйте на все, – посоветовал мой напарник.
– Я хочу еще немного пожить, – испуганно ответил Сюртуков. – А что, если я действительно стою на краю пропасти? Вы обещали мне помочь!
– Но вы же отказались? – Красавчик усмехнулся. – Тогда, во дворе. Вы так эффектно ушли, что я даже представил, насколько громким получился бы хлопок дверью. Жаль, что ее там не было…
– Я погорячился, – громким шепотом сказал Василий. – Я все осознал!
– Прекрасно, – таким же шепотом ответил Красавчик. – Мы принимаем вас обратно, но больше поблажек не ждите!
– Я согласен! – торопливо ответил Сюртуков.
– Тогда собирайтесь, – по-прежнему издевательским шепотом приказал сыщик.
– Поедете с нами.
Василий тут же бросился прочь из комнаты, и, пока он метался по квартире, собирая чемодан, мы получили возможность обсудить его байки.
– Мне очень не понравилась смысловая нагрузка последнего эпизода, – заявил Красавчик. Я поморщился и попросил:
– Хотя бы на минуту отбрось свою манеру выражаться…
– Какие-то сволочи планируют напасть на нашу Родину, и я в это верю! – выдал Красавчик и уставился на меня в ожидании оценки.
– Нет, так еще хуже, – я вздохнул. – Хотя верно по сути. Вот только откуда ты взял, что именно на нашу Родину?
– Ну, так ведь… – Красавчик замялся. – А бог его знает…
– Тебе не кажется, что нам пора срыть гору накопившихся вопросов одним махом? – спросил я.
– Ну ты, барин, и задачи ставишь! – Напарник покачал головой. – Каким образом?
– Разумнее всего будет встретиться с твоим информатором, – осторожно предложил я. – С тем, который подсунул нам дело Сюртукова.
– Исключено! – возмущенно ответил Красавчик. – Мы же договорились!
– Договорились, что не будем трогать его до тех пор, пока не возникнет крайняя необходимость, – напомнил я. – Думаю, что она уже возникла.
Напарник упрямо опустил голову и промолчал. Он не хуже меня понимал, что время действительно настало и дальнейшее промедление может нам серьезно навредить. Я не сомневался, что Красавчик согласится, но торопить его не стал.
– Я готов, – лихорадочно сверкая глазами, заявил Сюртуков.
Он появился на пороге комнаты с огромным чемоданом в одной руке и с теплой курткой, переброшенной через другую. Мы не стали уточнять, ко всему ли готов наш подопечный, и, молча поднявшись с кресел, покинули его квартиру.
Глава 11
Я должна съездить домой, – взмолилась Лена, как только мы появились на пороге лаборатории. – Там все уже наверняка с ума сошли!
– И зачем в таком случае туда ехать? – пробормотал Красавчик, рассчитывая, что его реплику услышу только я.
– Я должна увидеть детей, – продолжала настаивать она. – Позвольте мне отлучиться хотя бы на час.
– Часом здесь не обойдешься, – заметил я. – У вас есть какая-нибудь нейтральная территория, где вы могли бы встретиться с детьми, не появляясь дома?
– У моей мамы, – тут же ответила Лена.
– Хорошо, – согласился я. – Вы сейчас напишете послание мужу и отправитесь в сопровождении Алексея к маме, а Ирина привезет туда ваших детей. Не вздумайте им звонить.
– Я понимаю, – согласилась Лена.
– А подопечный? – негромко спросил Красавчик, указывая глазами на Василия. – Может быть, отправим его с Кузьменко?
