Вячеслав Шалыгин - Враг внутри
«Второй комплект ему подавай! – подумал он. – Ты, комиссар, сначала разберись, что происходит на самом деле, а потом лезь на рожон!»
Серегин подтолкнул свою спутницу, и они снова побрели по коридору, уверенно приближаясь к дверям врачебного кабинета. Галя, несмотря на комплекцию, дрожала как осиновый лист. Пробуждение опасного пациента было её недосмотром, и теперь она прекрасно понимала, что уже практически лишилась работы. К тому же люди Холмогорова пропели ей не одну сагу об исключительных талантах Андрея, и женщина элементарно боялась за свою жизнь.
– Медицине, как науке, ты ещё пригодишься, – отвечая на её невысказанные страхи, заявил Серегин. – Кроме внутривенных инъекций, что-нибудь умеешь делать?
– Я пять лет проработала в операционной, – сдавленно ответила сестра.
– Вот и ладно, без работы не останешься, – он ободряюще похлопал её по пухлому плечику.– Не трясись.
Галя, казалось, ему поверила и успокоилась. Впрочем, ей действительно ничто не угрожало. Если кому-то и следовало опасаться восставшего из пепла Андрея, так это доктору Петрову и господину Холмогорову. Андрей знал, что они оба находятся в кабинете профессора и даже не подозревают о том, что всего в двух шагах от них уже затаилась неразборчивая и безжалостная старушенция с острой косой. Андрей шел все увереннее и перед самой дверью даже отпустил условную талию своей спутницы. На его стук никто не ответил, но Серегин и не ждал приглашения. Широко распахнув дверь, он шагнул через порог и, расплывшись в недоброй улыбке, объявил:
– Господа экзекуторы, я по ваши души!
– Ну, нет! – воскликнул в ответ на его заявление самоуверенный Холмогоров, выхватывая при этом из наплечной кобуры пистолет.
– Положи на место, – строго приказал ему Андрей. – Ты разве не помнишь, что меня убивать нельзя?
– Я могу тебя ранить, – предупредил комиссар.
– А вдруг мой ослабленный организм не выдержит мучений и я погибну от болевого шока? – возразил Серегин. – Если хочешь вскоре стать директором своего вонючего Агентства, делай, что я скажу. Второй диск я отдам, только если ты проявишь ко мне полную лояльность. Иначе тебя придется вообще ликвидировать, чтобы не путался под ногами. Как тебе альтернатива?
– Что ты можешь после целого месяца шоковой терапии?! – нервно поинтересовался сидящий напротив агента Петров.
– Комиссар, прострелите доктору колено, – нежнейшим голосом попросил Андрей.
Холмогоров послушно направил ствол пистолета на ногу врача. Доктор сначала побледнел, а затем покрылся крупными каплями пота.
– Не надо! – испуганно выкрикнул он, пытаясь при этом отодвинуться к дальней стене кабинета вместе со стулом.
– Не надо, – обращаясь к агенту, приказал Серегин. – Забудем о взаимном недоверии, господа. Давайте-ка лучше начнем конструктивную беседу. Сколько в нашем городе честных людей?
– Странный вопрос, – приходя в себя, буркнул доктор.
– А пулю в колено? – поинтересовался Андрей.
– Вы уточните, – поспешно исправился Петров. – «Честный человек» – слишком общее понятие.
– Уточняю, – Серегин кивнул. – Кто еще, кроме меня, помнит правду о полете к Плутону?
– Таких людей много, но все они мои соратники, а значит, стоят по другую сторону воздвигнутых вами баррикад, – ответил вместо профессора Холмогоров. – Что же касается членов экипажа, то они не помнят о полете ровным счетом ничего. Их наружную оболочку стерли, а изначальную память снабдили воспоминаниями, которые в точности соответствуют содержанию многочисленных публикаций в прессе. Вы несколько раз облетели далекую планету, сделали массу снимков и провели ряд научных экспериментов. Затем вернулись в ореоле героев дальнего космоса на Землю и занялись обычными делами. Майков и Безбородов продолжают летать. Павленко и Коптева работают в центре подготовки космонавтов. Доктор Разумовский погрузился в подготовку к защите диссертации. Зайчик ушла в частный бизнес и занялась совершенствованием информационных технологий… А вы, господин Серегин-Субботин, отправились в длительную экспедицию по Амазонке…
– Вернулся из экспедиции, – уточнил Андрей.
– Пока нет, – возразил Холмогоров. – Где второй диск?
– Сначала я хочу поговорить с Майковым или Зайчик, – твердо ответил Серегин.
Комиссар ненадолго задумался, но, как Андрей и ожидал, согласился. Даже намек на то, что диск будет возвращен, был в их отношениях существенным прогрессом – ведь раньше Серегин молчал, как рыба, – и Холмогоров цеплялся за эту возможность двумя руками.
– Мы будем за вами следить, – предупредил он. – Не вздумайте от нас прятаться.
– Спрячешься от вас, как же! – Андрей рассмеялся. – Не волнуйтесь, господин комиссар, все будет по-честному.
– Майков сейчас на орбите, – Холмогоров потер подбородок, – но Зайчик в городе… Вас к ней отвезут.
– Премного благодарен, – Андрей усмехнулся. – Сначала пусть меня отвезут домой. Мне надо привести себя в порядок и переодеться.
– Не лучшая мысль, – с оттенком сомнения ответил комиссар. – У вас дома немного… неубрано.
– Я и не надеялся, что после обыска в моей квартире останется идеальный порядок, – снисходительно ответил Серегин. – Переживу. Надеюсь, ваши сотрудники не рвали вещи?
– Пару подкладок и подошв… – Агент поджал губы и почесал кончик носа. – В основном кризис коснулся зимней одежды… Служба…
– Понимаю, – Андрей скривился. – Хорошо, что на дворе лето. Можно и без теплого обмундирования обойтись… Ладно, вызывайте карету…
Глава 18
Наводить дома порядок Серегин не стал. Добыв из гор запылившегося хлама несколько нужных вещей, он собрал небольшую дорожную сумку и отправился принимать водные процедуры. После длительной лекарственной «накачки» в голове постоянно шумело, а ослабевшие ноги то и дело подкашивались, но Андрей мужественно держался, постоянно подстегивая себя радостной мыслью, что за целый месяц на самом деле так и не привык к злодейским препаратам и сейчас не корчится от «ломки». Старшие сотрудники предупреждали Андрея ещё в самом начале, когда он только дал согласие на работу в Бюро, что на всю оставшуюся жизнь ему придется забыть о некоторых земных «радостях» – в частности об алкоголизме и наркомании, – поскольку его усовершенствованная личностная структура не будет предполагать образования какой-либо психической зависимости. В довесок специалисты родной конторы задолго до текущего задания подправили работу некоторых органов и желез внутренней секреции так, чтобы после прекращения инъекций вредоносных препаратов Андрей забыл об их действии уже через сутки. Так оно и происходило. Соображал Серегин пока по-прежнему медленно и не слишком рационально, однако вся последовательность мероприятий в подобной ситуации была продумана им ещё до начала приключений и ему следовало всего лишь в точности соблюдать собственные инструкции. Благо, что вспомнить их было гораздо проще, чем сочинить новые.
Не дожидаясь, когда наберется полная ванна, он высыпал в воду какие-то соли, отдушки и уселся сам, блаженно прикрыв при этом глаза. Обстановка вполне располагала к размышлениям, но моделировать ситуации мозг пока отказывался. Зато он с готовностью откликнулся на предложение восстановить в памяти цепь предшествующих событий. Прием был довольно действенный. Тщательно сопоставляя детали прошлого, зачастую легко прийти к самым неожиданным выводам. Андрей задержал дыхание, погрузился в воду с головой, а затем, вынырнув и смахнув с лица пену, попытался вспомнить, с чего все началось.
С сигнала? Да, скорее всего, с сигнала. Серегин тогда ещё не принимал участия в «спектакле», но за начало отсчета следовало принимать именно тот момент, когда новейшая научная станция «Нептун-3» приняла сигнал бедствия от «Следопыта-12», американского корабля-разведчика, который проводил испытания каких-то новых систем примерно в том же районе пространства. Вернее – чуть дальше того района. А если уж совсем точно – почти у самого Плутона. Американцам требовались надежные ориентиры и в то же время разгонный тракт в четыре-пять световых часов, поскольку прыжковые двигатели их корабля требовали эксплуатационного простора. Таким далеким, но постоянным ориентиром был именно Плутон. Прыжок смелых ковбоев от Земли к холодной планете оказался достаточно удачным, а вот вернуться тем же способом обратно астронавты почему-то не смогли и были вынуждены плестись на обычной скорости, посылая сигналы бедствия всем ближайшим кораблям и станциям. Таковых на расстоянии в четыре световых часа от Солнца оказалось не много. Если быть точным – только российский «Нептун-3». Отечественные космонавты с честью выполнили свой межпланетный долг и пришли на выручку братьям по скафандру, однако удивлению спасателей не было никаких границ, когда они обнаружили, что «Следопыт» исправен и готов прыгать к Земле при помощи тех самых двигателей, которые забросили его почти на Плутон, но члены экипажа не в силах ответить даже на вопрос «Как тебя зовут?»…
