Николай Перумов - Враг неведом

Неожиданно человекозверь, ловко перехватив тело ламии одной лапой, второй потянул Неистовую за собой.

– Стой… ты что?!

Бу досадливо дёрнул подбородком. Мол, не трепыхайся.

И точно – отпустил, едва только они выбрались на следующий увал. А там, осторожно опустив Ольтею на мягкий мох, принялся ловко рисовать какой-то план. Джейана вгляделась – Великий Дух, да ведь это окрестности клана! И притом не так уж далеко от её шалаша…

И тут Бу удивил её ещё раз. Закончив набросок, он изобразил на нём жирный крест, а чуть ниже вывел: «Мой дом. Иди туда».

– Ты умеешь писать? – поразилась Джейана. Бу кивнул, как показалось Ворожее, не без досады.

– Там настоящий дом? Так, что можно и зимой?..

«Да».

«А ведь это выход, – смятенно подумала девушка. – Едва ли меня там найдут…»

– А ты вернёшься туда?

Бу ответил сложной комбинацией гримас и жестов, которую можно было примерно истолковать как «если получится – то да».

– Хорошо, – медленно сказала Джейана. – Изгоям лучше держаться вместе… Но, Бу, послушай, можно я взгляну на Ольтею? Может, смогу помочь…

…И оказалось, что смогла бы. След Гилвиной боевой магии она узнала тотчас, с полувзгляда. Сильна стала девчонка, сильна и бьёт на удивление метко. Да, с привычной Силой Джейана справилась бы с последствиями удара без особого труда, а сейчас непонятно, что и делать. Как всякая Ворожея, Джейана умела травничать, но на этот раз Ольтее не помогли бы никакие травы. Только волшебство. Высокое волшебство. Собственно говоря, нечего было даже и смотреть. Зная Гилви, она, Джейана, вполне могла представить себе последствия.

Бу напряжённо ловил каждое движение Джейаниных рук.

– Ничего не выйдет, Бу, – вздохнула девушка. Сейчас ламия для неё ничем не отличалась от любой другой девчонки из клана. Человекозверь дёрнулся, глаза его потускнели. – Ничего не выйдет. Мне нужна Сила… а вот её-то и…

«Почему же тогда Ведуны не нападут? – вдруг мелькнуло в голове. – Такой удобный момент. Клан сейчас всё равно что беззащитен. Копьями много не навоюешь…»

Бу меж тем скорчил гримасу и вновь поднял Ольтею на руки. Джейана понимала его. Последний шанс – там. Иначе ламию будет уже не остановить… на пути к чертогам Великого Духа, привычно закончила девушка мысль и невольно даже вздрогнула: «Да что это со мной? Думаю о ведунской твари как об истинном чаде Всеотца!»

Ну, так что же ты сделаешь, Джейана Неистовая, лесной изгой? Куда пойдёшь теперь? Обратно, назад в укрывище, ждать невесть чего, предоставив Бу возиться с умирающей ламией? Или ты, как встарь, пойдёшь в Неведомое, туда, к Лысому Лесу и Змеиному Холму, потому что чувствуешь – сидя на месте, лишённая Силы, ты всё равно ничего не добьёшься?

– Погоди, Бу. Я с тобой и дальше. Глаза человекозверя стали как плошки. Он яростно замотал головой. Нельзя, мол, нельзя!

– Нельзя? Это почему ж? Мне ведь теперь бояться уже нечего. Так что я пойду, и нечего на меня так лыбиться! – сердито буркнула Джейана, отчего-то стыдясь собственного порыва. – Сказала – пойду, значит, пойду. Может, пригожусь.

«А кроме того, едва ли Учителю придёт в голову искать меня там!»

Дорога до Лысого Леса недальняя, много на себе тащить не надо. Да и кто знает, придётся ли возвращаться?

Девушка и разумный зверь шли рядом, как всегда, молча. Молчали и окрестные чащобы – опустевшие, мёртвые, непривычно, невозможно тихие. Куда-то подевались даже летунки-щелкунчики.

Ночь путники провели в густом буреломе, а наутро перед ними во всей зловещей своей красе предстал Лысый Лес.

* * *

– Ничего не понимаю, Эйб. А вы?

– Виноват, ваше превосходительство, но вынужден признать, что…

– Эйб, вы когда-нибудь доведёте меня своей лексикой до белого каления! Неужели трудно ответить по-человечески?.. Итак, что мы имеем? Достославная Джейана Неистовая таинственным образом исчезла где-то в районе обитания своего собственного клана, в районе, где который уже день продолжаются усиленные поиски. Это наводит на некоторые размышления…

– О нет, нет, ваше превосходительство! Уверяю вас, поиски ведутся очень тщательно. Фатима знает своё дело. Народ у неё не отлынивает. К тому же у Джейаны хватало недоброжелателей.

– А почему тогда ничего не видно на снимках с орбиты? Оптики уверяли меня, что их камерам никакие леса не помеха. И это действительно так! Я со счёта сбился – столько там кособрюхов! Всех видно. А её – нет. Вот как такое можно объяснить?! Может, она вообще невидима и все старания вашей Фатимы – впустую?

– Но, ваше превосходительство, признание такого факта означает опровержение фундаментальных законов природы… А поскольку яблоки всё ещё падают вниз, а не взлетают вверх, гиперприводы и подпространственные маяки работают нормально, перебоев в надпространственной связи не наблюдается, нам остаётся признать, что Неистовая ушла в коммуникации.

– В коммуникации… что ей там делать? Генераторы заглушены.

– Может… акт отчаяния?

– Она не слишком похожа на истеричку.

– Да, но отключение энергии должно было вызвать жестокий психологический шок типа того, что происходит с уже ушедшими. На этом фоне возможно всё, что угодно, в том числе и суицидальные проявления.

– Ещё никто не сопротивлялся так упорно, как Джейана. У неё сердце из камня, простите за банальное сравнение, Эйб. Я не верю, что она могла покончить с собой. Не из таких. Скорее уж она постарается добраться до вас… а, вы вздрогнули, мой добрый друг! – и умереть, запустив зубы вам в горло… Впрочем, выбирать нам особенно не из чего. Передайте Фатиме – поиски продолжать. Я отправлю группу захвата пошарить по коммуникациям, хотя в зоне подачи энергии с орбитальной тарелки это может быть равносильно потере всех людей. Но надо рискнуть. Мне страшно даже подумать, на что окажется способна Неистовая, когда нам придётся вновь запустить генераторы, – не можем же мы вечно сидеть без энергии! На кой чёрт тогда весь Проект?

– Вы правы, ваше превосходительство. Надвигается зима. Без запуска климатизаторов…

– Вот именно. Ах эти мне проектировщики! Всё пытались сэкономить, всё пытались выгадать – копеечку тут, фартинг там, пфенниг сям.,. И вот вам результат!

– Но, господин генерал, в тогдашних условиях крайней нехватки ресурсов монтировать вторую глобальную энергосистему…

– Не обращайте внимания, Эйб, это так, старческое брюзжание. Значит, резюмирую, нам осталось только одно – ждать, пока Джей сама проявит себя, и обшаривать тоннели. Последним я займусь лично, а вы, Эйб, передайте Михаэлю мой приказ – посадить на невидимость Джейаны всех аналитиков. Пусть яйцеголовые отрабатывают свои пайки. Всё. Свободны…

* * *

Целый день после стычки Файлинь и Гилви к Диму никто не заходил. Даже воды не дали. Он вытерпел, решил не унижаться, подействовало, и на следующий день к нему заявилась сама Фатима.

Остановилась возле дверей и долго смотрела, брезгливо поджав губы. Дим равнодушно поднял глаза разок и тотчас же отвернулся. Невыносимо хотелось пить.

– Валяешься, – холодно произнесла Фатима. – Валяешься грудой мяса, тупой козёл. Такой же, как и все вы, парни…

Дим ничего не ответил. Слова звучали где-то далеко-далеко; и какое ему дело до них?..

– Тебя будут судить, – напыщенно проговорила Фатима. – И приговорят к изгнанию. А потом ты попадёшь на Суд наставников.

– Фатима… а скажи… ты всё ещё с Дэвидом спишь… или сучком себя удовлетворяешь? – прохрипел в ответ пленник.

Ответом был яростный удар в рёбра – да такой, что пресеклось дыхание и глаза застлало оранжевой пеленой. Он забился, судорожно хватая воздух.

– Ну ничего, – прошипела Фатима, наклоняясь к самому лицу парня. – Выйди только из клана… после приговора…

Повернулась и, мало что не вышибив плечом дверь, вылетела прочь.

Вот так. Милая, тихая, добрая Фатима. Чувствительная, глаза всегда на мокром месте. Верная. И пикнуть не смевшая при Джейане. Врачевательница. Боевые заклятия – ни-ни, разве что в обморок от них не падала. Никогда за ней ненависти к парням никто не замечал. А вот поди ж ты…

Воды Диму принесли только к ночи, когда он уже готов был зубами перегрызть вену – лишь бы смочить губы.

Вместе с водоносами появилась Файлинь. Правда, не одна. За спиной у неё маячили Линда и Гилви. Оно и понятно – с каждой из них поодиночке неуступчивая девушка бы справилась, а вот когда они вдвоём…

Файлинь молча и ловко занялась Димом.

Берегись. Ты оскорбил Фатиму. Она замышляет убийство.:

:Я знаю.: – В мыслеречи слова выговаривались ловко и складно, куда лучше, чем запёкшимися, искусанными губами. – :Я знаю. Она мне сама сказала. Мол, сперва меня изгонят, а потом, после приговора…:

:И Учитель её не урезонивает…: – скорбно вздохнула Фай. – :Не знаю, что с ним сделалось… не знаю. Закон не блюдёт. Справедливость не справляет. Ходит и ходит по клану, с самого утра, как появился… ни на кого не взглянет, ни с кем, кроме Фатимы, и словом не перемолвится. Словно беда какая… хотя окрест магии не стало, куда уж больше! Только у нас пока заклятия и действуют. Середичи уже больных да раненых понесли. Йот Петера гонцы явились… А тебе я вот чего скажу – бежать надо. Учителю сейчас не до тебя… да, да, я сама всю ночь проревела, когда он от меня отмахнулся, слушать не стал. Так что ты уходи, не мешкай. Я к Джей-аниному шалашу ходила, но её саму не застала. Может, на охоте она была. Туда иди. Джейану найди. Без её магии Фатиму не угомонить. А ежели не угомонить… то, будь уверен, скоро она родовичей и смертью казнить начнёт.: