Игорь Борисенко - Рекреация
– Мне кажется, я буду проклинать ваше появление на мои глаза еще долго-долго, если останусь в живых, – хмуро сказал он. – Во имя небес и преисподней, все шло так хорошо!
– Не стоит говорить обо мне, как о посланце дьявола. Подумайте, ведь дела шли плохо вне зависимости от того, сказал бы я вам об этом или нет. Лучше слушайте еще кое-что: когда я приехал в Геную, то отправился по адресу, нацарапанному на одной из тех бумажек, – к парню по имени Альдо. Мне кажется, я смог убедить его говорить со мной откровенно, и он признался, кто следит за вами. Это Миланская семья: ни много, ни мало.
– О! – выдохнул полковник, прижимая к побелевшему лицу большую ладонь. – Вы хотите меня доконать! Когда мне кажется, что ничего хуже быть не может, вы все-таки находите это невозможное. Но… Но это ведь невозможно! В Милане все подмазано. Они не должны нам мешать!!
– Значит, их планы изменились.
Полковник тяжело и протяжно вздохнул. Его длинное лицо обратилось к небесам, грязно-серым и уныло однообразным, словно он силился найти там поддержку.
– Вы действительно посланец дьявола. Встаньте за дверь пакгауза – вон Краус ведет похожего на ваше описание солдата.
Оскар быстро шагнул за огромную, криво висящую створку. Краус остался где-то за полем его зрения, а перед полковником появился невысокий солдат с ранцем, автоматом на плече и каской на поясе. Он сделал два строевых шага, стукнул каблуком о каблук, отдал честь и молодцевато отрапортовал:
– Рядовой Видмайер прибыл по вашему приказанию, господин полковник!!
Командир пронзил его хмурым взглядом, в котором он собрал всю свою злость, вызванную недавними известиями. Постояв молча больше минуты, в течение которой Видмайер тянулся в струнку, задирая голову вверх, чтобы честно смотреть в глаза командира, полковник спросил:
– Где вы были в ночь на пятое июня, рядовой?
– Осмелюсь доложить, в эту ночь я, рядовой Гумберт и ефрейтор Беранек отправились в самоволку по девочкам. За это получили от вас две недели гауптвахты с отбыванием наказания по прибытии на родину.
Тут за спиной Видмайера возник Краус:
– Ефрейтор Беранек и рядовой Гумберт были подобраны нашим патрулем в одном из кабаков Порто-Веккьо в 7.15 утра пятого июня. Рядовой Видмайер вернулся в расположение около десяти. Его подельники не помнят, когда он от них отделился и куда пошел. Я это отлично помню, господин полковник, потому что был в те сутки дежурным по подразделению. Он тогда особо пьяным не казался.
Полковник перевел свой тяжелый взгляд с рядового на Оскара:
– В какое время вы видели его в Аяччо?
– Незадолго до восьми, – ответил Оскар, выходя из своего убежища. – Я хотел бы передать тебе привет от Илоны, парнишка. К сожалению, она уже мертва.
Солдат посмотрел на Оскара большими, широко открытыми голубыми глазами. Казалось, в мире не было более простодушного и непонимающего взгляда, но в глубине его Оскар прочел какое-то затаенное выражение непонятных чувств, от которого ему стало не по себе. За этими наивными глазами, под неровным сводом черепа темнело овальное темное пятно – снова та же необъяснимо огромная опухоль в мозге.
– Не понимаю, о чем говорит этот гражданский! – сказал рядовой совершенно спокойным голосом, под стать своему взгляду. Слишком спокойным. Полковника это взбесило.
– Проклятая свинья!!! Ты нас продал за вонючую дырку!!! Сукин сын!! – Коротко размахнувшись, полковник дал солдату в зубы. Тот отшатнулся, но на ногах устоял. Изо рта у него полилась кровь, когда он шепеляво оправдывался:
– Я ни в чем не виноват, господин полковник. Он лжет. Я не виновен!
Последнюю фразу он повторял, когда подбежавшие солдаты, по знаку командира, отбирали у него оружие, сковывали руки наручниками и тащили прочь. Полковник нервно поглаживал костяшки пальцев, которые он разбил в кровь.
– Я не бью солдат, – словно оправдываясь, сказал он Оскару. – Но сегодня я уже на грани срыва. Черт подери, я должен немедленно расстрелять негодяя, но… Я не уверен до конца в том, что он негодяй. Я не могу заставить себя поверить вам полностью.
Полковник надолго замолк, глядя в землю. Его лицо, сильно раскрасневшееся, когда он бил солдата, постепенно приобретало обычный цвет. Оскар с Краусом стояли рядом и ждали. Наконец, подошел еще один офицер, капитан с пшеничного цвета усами, подкрученными, как у гусара, и вполголоса доложил, что последний паром начал разгрузку. Это известие вернуло полковника в наш мир.
– Краус, – тихо и устало, словно умирающий от ран, сказал он. – Возьмите этого человека и, обыскав его всеми доступными способами, поместите под надежную охрану в какой-нибудь грузовик.
– Его спеленать?
– Нет, не надо. Проверяйте его как можно чаще.
– Так точно. Будет исполнено.
9. СКВОЗЬ ИТАЛЬЯНСКИЙ ХАОС
Дорога терялась за поворотами, уходя в сторону лежащих на горах облаков. Вокруг ничто не напоминало «красот предгорных пейзажей», как любили писать в туристских справочниках давным-давно. Несколько километров подряд дорогу окружали огромные свалки, возникшие на месте срубленного под корень леса. Слева иногда попадались еле заметные остатки железной дороги.
Отчаянные ребята в джипе, открытом всем ветрам и пулям, резко вырвались вперед, чтобы разведать дорогу. Следом несколько медленнее пронесся бронетранспортер. Оставшиеся самодвижущиеся механизмы неспеша проползали мимо Оскара, внимательно их разглядывающего и не обращающего внимания на неодобрительно-хмурый взгляд приставленного к нему охранника. Первыми прогрохотали два танка. Несомненно, это были легкие «кирасиры», но сверху на них навешали столько дополнительных примочек, что они стали похожи на подвижные кучи металла. Борта и башни непомерно раздулись из-за прикрепленных к ним экранов активной брони, спереди вздулась шишка ультразвукового трала. За танками шли три БТРа, тоже украшенные навесной броней и безжалостными монстрами под названием «Автоматический Комплекс Тотальной Обороны», или просто АКТО. Эта милая машинка состояла из двух шестиствольных пушек, установленных во вращающейся башне вместе с многополосным радаром. Оператор задавал комплексу угол обстрела, а тот сам, без человеческого вмешательства расстреливал в этом секторе все, что двигалось или излучало тепло.
Основная часть колонны состояла из шестнадцати тягачей с полуприцепами, в каждом из которых сидели четверо солдат: двое в кабине, двое в полуприцепе. Эти угловатые МАМы чередовались с небольшими грузовичками, каждый из которых вез в кунге отделение солдат. В центре колонны находились шесть бронетранспортеров и один танк, в конце – три БТРа и два танка. Еще один БТР ехал далеко сзади, в арьергарде. Непонятно, отчего полковник нервничал, имея при себе такую внушительную силу.
Стоило вспомнить полковника Швальбе, его закрытый джип тут же притормозил рядом. Сам полковник высунулся в окно и приказал охраннику и охраняемому садиться на заднее сидение. Мимо проехал последний грузовик, и джип рванул следом за ним так, что у пассажиров чуть не оторвались головы. Машина прыгала на ухабах и рытвинах, как играющая с мышью лиса. К счастью, проезжая часть частично сохранилась, так как по дороге давно ездили не чаще раза в неделю, да и то все больше на лошадях. Оскар заглянул на приборную панель через плечо родителя: на спидометре светилась цифра пятьдесят с постоянно меняющимися десятыми и сотыми долями.
Полковник, скрючившись над электронным планшетом, водил пальцем по его экрану и шептал:
– Больше трехсот километров и всего восемь часов до темноты!
Оскар и охранник позволили себе поскучать, прыгая на ухабах. «Да, – подумал Оскар. – Невеселое путешествие – сидеть восемь часов на этом сиденье и разглядывать мрачные картины за окном. Зато быстрое и, я надеюсь, безопасное». Он тут же пожалел, что умеет думать. Радиотелефон оглушительно захрипел, прочищая динамики, а потом спокойно сообщил:
– Первый, это Моцарт. Нас обстреляли у моста через речку. Кто и сколько – неизвестно.
В промежутках между словами слышались редкие щелчки выстрелов. Полковник резко отбросил планшет и наклонился к микрофону:
– Клаус, поддержи разведку, срочно. Если это серьезная заварушка, немедленно отходите!
Все каналы телефона разом загалдели, будто в кабине начался митинг. Полковник принялся лихорадочно жать кнопки на коммутаторе, отдавая короткие приказы. Оскар поморщился и отвернулся к окну. Боже!! Посмотри на этих вояк – они галдят, как стая испуганных скворцов. Кто, скажите мне, будет окружать БТР? Да они или разделаются с ним тут же, или в ужасе уползут в горы!
– Вперед!! – приказал водителю полковник, но тут же схватил его за плечо. – Хотя погоди. Бертольд, вылазьте вместе с арестованным и пересядьте в любой грузовик с солдатами.
Они вдвоем с мрачным конвоиром выпрыгнули наружу, а джип, бросаясь мелкими камушками, рванул вперед. Колонна стояла, ожидая развития событий. Оскар уже сильно жалел, что их скучная поездка прервалась. Было бы очень плохо потерять столь выгодных попутчиков в самом начале пути.
