Вячеслав Шалыгин - Бешеный пес
– Понимаю, – перебил его Комаров. – Это как в шлеме и перчатках: компьютерная реальность…
– Если упрощать – да, но наши граждане не носят шлемов, – продолжил инспектор. – Информационные поля создают виртуальный мир с помощью лазерных картин и голограмм повсюду. Даже в домах. Машины предлагают нам самые удивительные дизайнерские решения, но стоит отключить дом от энергосети, как изнутри и снаружи он превратится в серую пластиковую коробку, набитую типовой мебелью и безликими бытовыми приборами. Внешний вид и технические характеристики, к примеру, двух абсолютно различных холодильников без наложения виртуального дизайна станут полностью одинаковыми.
– Не понимаю, – снова вмешался Саша. – Вид – ладно, но технические параметры, как могут они зависеть от дизайна?
– Компьютерная реальность не просто «окраска» предметов в нужные тона. – Лейц покачал головой. – Взятый нами в качестве примера холодильник представляет из себя только рабочий агрегат, а его функции вы приобретаете отдельно в виде программы. В принципе любой аппарат изначально универсален и может подключиться к набору из множества параметров. Хотите подешевле – покупаете «ящик» и простейшую программу. Появились лишние деньги – меняете оболочку на более сложную, и у вас уже не просто коробка для охлаждения продуктов, а чудо техники, которое регулирует подвод холода к любому продукту по особой программе, размораживает его в нужное время до нужной кондиции и, если надо, режет, готовит…
– И ест. – Комаров усмехнулся. – Понятно. Компоновка, открытая для информационного воздействия с обратной связью… Я тоже умею умно выражаться, как видите. Отчасти я вас понял. Остается вопрос по поводу боевого компьютера. Если вы живете в окружении наполовину бесплотной реальности, созданной усилиями ваших машин, то все войны происходят тоже всего лишь в их памяти? Как можно воевать, не участвуя в сражениях лично?
– Вы довольно точно сформулировали мысль, – одобрил Лейц. – Проливать кровь в нашем мире стало бессмысленно по двум причинам. Во-первых, чтобы захватить соседнее государство, совсем не обязательно перебрасывать на его территорию реальные войска. Достаточно, чтобы один Государственный компьютер объявил войну другому и они разыграли комбинацию, например, из тысячи уровней. Цена уровня может быть установлена в один квадратный километр территории, или миллион денежных единиц контрибуции, или одну промышленную корпорацию. Как договоритесь. Нация, выигравшая большее число сражений, получает под свой контроль участки территории или экономические блага, ранее принадлежавшие противнику. Полная победа означает переход всего управления вражеским государством от проигравшего компьютера к победителю. Все очень просто. А главное – нет смысла проливать кровь граждан. Им, по большому счету, все равно, кому платить налоги или кто управляет информационными полями, лишь бы обязательные платежи не оказались выше, чем были ранее.
– Зачем же вам понадобились наши услуги? – удивился Саша. – Ну подобрали бы программистов посерьезнее, да и сочинили хорошую боевую программу…
– В огромной памяти Государственных машин – как нашей, так и вражеских, – учтены все нюансы, а логические цепи присоединенных к ним вариаторов способны просчитать любое количество комбинаций, которые могут составить люди, события, предметы или явления. Даже самые новые программы бессильны против «Фортун». Однако эти условия верны, лишь когда мы говорим об изученных авестийцами мирах и понятиях. Если на пути вероятностного вариатора встает неизвестный нашей науке «случайный» фактор, то «Фортуна» даст сбой и откажется не только корректировать все связанные с ним происшествия, но и предсказывать дальнейшее развитие событий. Другими словами, всемогущий аппарат станет бесполезным.
– Значит, мы для вас и будем таким «фактором»? – Догадался Игорь, до этого слушавший рассказ Лейца внимательно, но молча.
– Да, – признался инспектор, – но не для нас, а для врагов.
– Неужели мы настолько отличаемся от авестийцев? – удивился Комаров.
– По большей части – не очень, – ответил Лейц. – Но присущая вам импульсивность и, зачастую, нелогичность исчезли на нашей планете задолго до изобретения вариатора, а с повсеместным внедрением в жизнь «Фортун» стали вообще чем-то не поддающимся осмыслению. К тому же вы чужаки, которых нет ни в одном банке данных. Совокупность этих обстоятельств вполне способна сбить вариатор с толку, в чем мы уже убедились, не покидая Землю.
– Китайцы? – сообразил Голиков.
– Да, встреча с отрядом диверсантов, невесть как пробравшимся на вашу территорию, была обусловлена влиянием разладившейся «Фортуны», – подтвердил инспектор. – Так же, как некоторые другие события…
– Например, появление на вашем корабле Зайнулина или Люси? – подсказал Комаров.
– Нет, лейтенанта я подобрал по собственной инициативе, – ответил Лейц, – а вот ваша сестра… Будем считать, что в ее случае вариатор действительно в очередной раз немного ошибся.
Саша задумчиво прошелся взад-вперед по каюте и снова уселся за столик.
– А вы не допускаете мысли, что «Фортуна» врага подскажет ему, куда вы отправились, и он введет в игру точно такой же «случайный фактор»? – спросил он.
– Допускаю, – согласился инспектор. – Однако достоверная информация о вашей звездной системе хранится только в одной базе данных…
Он выразительно постучал себя по виску.
– Это противоречит вашему утверждению, что вариаторы знают все, – заметил Голиков.
– Отнюдь, – возразил Лейц. – Любой «Фортуне» известно, что вокруг вашей звезды вращается несколько планет и две из них пригодны для органической жизни. Некогда даже существовала теория, что наши предки эмигрировали именно с Земли. К этому их подтолкнуло наступившее там похолодание. Но координаты мифической прародины мы забыли, и эта теория долгое время считалась ошибочной. Около полутора сот стандартных лет тому назад одна из наших исследовательских миссий все же обнаружила Землю. Разведчики-исследователи выяснили, что никакого глобального обледенения на планете нет, но аборигены, то есть вы, являются крайне отсталыми, хотя и разумными существами. Это было воспринято нашими учеными как доказательство несостоятельности утверждения о единой прародине землян и авестийцев. Сначала компьютеры, а затем и вариаторы просчитали, что для достижения нашего уровня развития вам потребуется мощное внешнее воздействие, но даже в этом случае прогресс затянется на три-четыре тысячи лет. Интерес к такой малоперспективной и слишком далекой колонии постепенно был утерян, и во время перевода хранилищ информации на новые носители координаты Солнечной системы были стерты. Ко мне они попали случайно, причем из других источников…
– Первый случай ошибки? – предположил Голиков.
– Нет. – Лейц улыбнулся. – Просто машины не учли, что время на окраине Галактики течет гораздо быстрее, чем в ее центре, и за сто пятьдесят лет по часам Авесты на Земле прошли требуемые три тысячи. Хотя вы еще не достигли нашего уровня, лет через сто это произойдет. Однако, если честно, кроме этого недочета, была и ошибка прогноза. Вы обошлись без внешнего толчка. Как можно пройти столь трудный путь развития за несколько сотен лет, причем в последние годы не пройти, а пробежать? Этого теперь не понимает не только «Фортуна», но и я.
– А вы считаете себя умнее этой машины? – с ухмылкой спросил Комаров.
– Я человек, а значит, способен мыслить более конкретно – ничуть не смутившись, ответил инспектор. – «Фортуна» это так, вам не потребовалось бы лететь за фактором на Землю, – возразил Голиков. – А если рассуждать о внешнем толчке… Ващд миссия нам ничего не оставляла?
– Священные тексты, заповеди… – Лейц развел руками, – обычные миссионерские штучки. Но я вижу что наша религия у вас не особо прижилась, так что…
– Однако вполне могла послужить пищей для размышлений? – перебил его Игорь.
– В целом – да, – согласился инспектор.
– Ну вот, а вы ищете ответ. – Голиков усмехнулся. – Толчок к развитию – не вселенская катастрофа, он может быть и незаметным на первый взгляд. Вы внесли в умы некую сумятицу, она разбудила исследовательский дух, столкнулась с другими религиями и учениями, произошел конфликт, и в борьбе противоречий выковалась истина, потом кто-то усомнился и в ней – ведь люди уже научились сомневаться, – и пошло-поехало, как снежный ком…
– Занятная теория, – Лейц снисходительно улыбнулся, – я поразмышляю над ней на досуге. Как бы то ни было, товарищи офицеры, вариаторы Авесты ошиблись в главном – расчете временных промежутков, а потому, в их понимании, вы до сих пор разъезжаете на гужевых колесницах, размахивая мечами из плохо закаленного железа и постреливая из луков. Даже наняв целую армию столь примитивных воинов, я был бы обречен на проигрыш. Медный щит весьма условная преграда для лазерного импульса современной авестийской винтовки. Мода на виртуальные войны вовсе не означает, что оружие, хранящееся в древних арсеналах пришло в негодность. Перед лицом реальной угрозв противник вполне может применить реальные система обороны. Однако никто из военачальников потенции, ального противника не знает о нашей идее, и все онй уверены, что нападение будет традиционным – внутри машинной памяти. Этим заблуждением мы и воспользуемся.
