Андрэ Нортон - Луна трех колец
Он ехал без обычной пышности, просто возглавлял небольшой отряд, не было ни знамен, ни горна, будто он хотел проехать по этим диким местам как можно более незаметно. Я проводила их взглядом и вернулась к фургону. Мои казы не были в настроении надрываться и шли ровным, неменяющимся шагом. В больших переходах они легко могли обогнать таких быстрых верховых животных, как у людей Озокана, но на рывок они были не способны, и мне приходилось мириться с этим.
Ночью мы пришли к холмам. Я спрятала фургон и прошла вперед, чтобы разведать дорогу. Я нашла только одну тропу, где мог пройти фургон, и она вела к тракту. Мне очень не хотелось снова ехать по нему: слишком открытое место, где какому-нибудь Лорду может прийти дурацкая мысль поставить пост.
Я пустила Симлу, и она быстро нашла два поста с часовыми, выбранными за остроту зрения. Здесь могли не поверить моим причинам для столь далекого пути. Опасно это или нет, но я должна была этой ночью призвать власть, потому что ехать наугад было явной глупостью.
Я послала Борбу и Ворса искать то, что нам нужно – безопасное и уединенное место не очень далеко от дороги. Они сначала побежали вдвоем, потом разделились. Борба нашла требуемое. Фургон мог остаться на некотором расстоянии от этого места, спрятанный кустарником и закиданный сверху травой. Казов я отпустила пастись на лугу. Борба уселась на одного из них – не потому что они могут заблудиться, а потому, что здесь было полно воды в озерке и росли сочные плакены по колено высотой. Барска я погрузила в глубокий сон, а остальных взяла с собой. Мы поели из взятых мною запасов, потому что телесная сила должна быть опорой силе мысли, которая мне понадобится, когда взойдет луна. Затем я выбрала стражей из маленького народа, и они послушно растаяли в темноте. Я, как могла, успокоила свои мысли, хотя Кольца действовали в обратном направлении. Спокойствие, чтобы усилить подъем, когда настанет время.
Я начертила жезлом защиту и повторила рисунок на ровном песке за озерком, отметив белыми камнями вершины деревьев. Лунный шар-лампу я поставила на камень, чтобы ее лучи освещали этот участок. Затем я запела песню защиты, глядя, как из моих камней поднимается по спирали видимая энергия. Потом я запела Мольбу и закрыла глаза от внешнего мира, чтобы лучше видеть внутренний. Когда вызывают власть с таким слабым ощущением проводника, как было сейчас у меня, то принимают все, что видят, не удерживая и не отбирая, а только запоминая кусочки и обрывки того, что позже можно собрать воедино. Так было и со мной, я как бы висела в воздухе над маленькой крепостью и смотрела внутрь – мыслью.
Я увидела там Озокана и инопланетника Крипа Ворланда и видела, что делали с инопланетником по приказу Озокана. На заре приехал вестник, Озокан и его люди оседлали животных и уехали.
Я не могла добраться мыслью до инопланетника: между нами стоял барьер, который вообще-то я могла разрушить, но сейчас у меня не было времени, и, кроме того, я не решалась тратить силу – это могло мне дорого обойтись. Я видела, что дух его силен, и что победить его нелегко.
Единственное, что я могла для него сделать – оказать некоторое влияние на его путь, чтобы судьба помогла ему, а не мешала, хотя главные усилия должен сделать он сам. Затем я вернулась обратно.
Рассвело, и моя лунная лампа бледнела и гасла. Но теперь я получила ответ: никуда не двигаться, а ждать здесь. Иной раз ждать бывает много труднее. Прошел долгий день. Мы спали по очереди, мой маленький народ и я.
Мне страшно хотелось знать, достаточно ли я помогла тому, кто находился в далекой крепости, но я хоть и Певица, но не из Древних, которые могут видеть и послать приказ на расстояние в половину мира. Я заходила в фургон позаботиться о барске. Он проснулся, поел и попил, но только потому, что я принуждала его к этому. Мозг его стал апатичным и не мог бы позаботиться о нуждах собственного тела, если бы я не поощряла его к таким действиям.
Малик был прав, печально думала я, ничего не остается, как отпустить его на Белую Дорогу. Но я не могла взяться за это, словно надо мной висел какой-то приказ, которого я не понимала.
Пришла ночь, но луну закрывали тучи, сплетавшиеся в широкие сети, душившие звезды, – те солнца, что светят над неведомыми нам мирами. И я снова подумала о возможности побывать в чужих мирах, больше узнать обо всех чудесах драгоценных грез Моластера. И я тихонько пела, но не Великие Песни Власти, но те, которые поднимают сердце, усиливают волю, питают дух.
Маленький народ собрался вокруг меня в темноте, и я успокаивали их сердца и отгоняла тяжелые мысли.
Перед рассветом разразилась гроза, поэтому заря не рассеяла гнетущий мрак, висевший над холмами. Мы нашли место под нависшей скалой и прижались там, пока гром прокатывался по вершинам холмов. Я видела такие грозы в наших высоких землях, где жили Тэсса, но не так близко к равнинам. Мне было тепло от прижавшихся ко мне мохнатых тел, я тихонько напевала, чтобы им было спокойно, и радовалась, что это занятие отгоняет мое собственное беспокойство.
Наконец, гроза утихла. Меня коснулось сообщение – не отчетливое послание, скорее, намек. Я пошла вместе с маленьким народом к озерку, сняла с камня лунную лампу, которую уже захлестывала поднявшаяся вода, и спустилась ниже в долину, где трава была менее густой и обнажились камни.
Я поставила на один из них лунную лампу и снова зажгла ее, как маяк для кого-то. Я не знала еще, для кого именно, но во мне росла уверенность, что тот, кого я хотела спасти, находится в достаточно трудном положении, несмотря на удачу, которую я для него плела.
Симла зарычала и вскочила, оскалив зубы. Борба и Ворс подняли головы, готовясь к бою, а Тантака раскачивалась, припав на передние лапы.
По склону карабкалась человеческая фигура. Я схватила его за плечо, напрягая силы, чтобы повернуть массивное тело. Лицо его было в грязи, но я узнала того, кого надеялась увидеть.
Инопланетник вырвался от Озокана. Теперь я была готова заплатить свой долг – но как? Похоже, что он попал из одной опасности в другую. Мы находились на границе владений Осколда, где подчиняются его приказам. Крип был в глубоком обмороке, возможно, это для него сейчас самое лучшее.
КРИП ВОРЛАНД
Глава 8
В моих ушах звучала песня, низкая, монотонная, как ветер, который так редко ощущает на себе рожденный в космосе. Крип Ворланд умер в каком-то тайном месте, но теперь его снова возвратили к жизни, соединив вместе тело и дух. Когда я открыл глаза и огляделся, я увидел себя в странном обществе. Однако, странность его не удивила меня, словно я надеялся увидеть всех их – лицо девушки с серебряными волосами, выбивающимися из-под капюшона, мохнатые морды с блестящими глазами, внимательно поглядывающими вокруг.
– Вы – Майлин? – мой голос удивил меня – это было хриплое карканье.
Она рассеянно кивнула и повернула голову, вглядываясь вдаль, будто чего-то боялась. Все другие головы повернулись тоже и зарычали низко и грохочуще, каждая на свой лад. Мое сонное довольство исчезло, проснулись опасения.
Она подняла руку, и жезл в ее пальцах засветился. Она осторожно прижала его к ладони другой руки. Она не двигала его, он сам повернулся и показал направление, в котором она смотрела.
Как бы по сигналу мохнатые создания исчезли во мраке за пределами освещенного места, на котором я лежал. Майлин снова подняла жезл и указала им на лампу, которая тут же погасла. Затем Майлин подошла ко мне. Ее плащ взметнулся, как крылья и накрыл нас обоих.
– Тихо! – выдохнула она почти беззвучно.
Я стал напряженно прислушиваться. Свист ветра, журчание воды где-то неподалеку, другие звуки такого же рода и больше ничего – кроме биения моего сердца.
Мы ждали – не знаю, сколько времени, но, кажется, очень долго. Затем она сказала – может, мне, а, может, просто подумала вслух:
– Да. Они охотятся.
– За мной? – прошептал я, хотя, в сущности, в подтверждении не нуждался.
– Да. Слушай, – быстро продолжила она, – более чем вероятно, что подчиненные Озокана ищут и идут с двух сторон. И, – она засмеялась, – я не знаю, как нам пробиться сквозь сеть, которую они для нас раскинули…
– Это же не твоя забота…
Кончики ее пальцев прижались к моим губам, крепко и спокойно.
– Мой долг, человек со звездных путей, – и моя расплата, так говорят весы Моластера… Весы Моластера, – повторила она и, помолчав, зашептала снова:
– А если я дам тебе другую кожу, Крип Ворланд, чтобы обмануть врагов?
– Что ты имеешь в виду?
Хотя нас накрывал плащ, и под ним было темно, мне показалось, что ее глаза искрятся морозным светом, как глаза зверя отражают свет факела в ночи.
– В мой мозг пришел ответ Моластера, – она выглядела смущенной своей откровенностью, и я видел, как она вздрогнула. – Но ведь ты не Тэсса… не Тэсса… – тихо протянула она и замолчала, но затем заговорила с прежней уверенностью:
