Валерий Вайнин - Но Змей родится снова?

– Ладно, ладно. – Лосев заметно сбавил тон. – Шут с ними, с плясунами. Больше ничего не было?

– Чего не было? – туповато уточнил Глеб.

– Угроз каких-то, нападений… Мало ли.

– Да каких там нападений, Виталий Петрович! Даже собака не тявкнула! – Глеб аж задохнулся от возмущения. – Племянница ваша, конечно, девушка ого-го… но, по-моему, она сдвинулась на этой почве.

– Но-но, языком-то не мели! Делай, за что заплачено!

– Забрали бы вы меня к себе, – с тоской произнес Глеб.

– Видно будет. Сперва заслужи. – Олигарх дал отбой.

Глеб задумчиво положил трубку на холодильник. Затем прошел в комнату, как был голым, сел на диван в позе “лотоса” и неподвижным взором уставился на дверцу шкафа. И вскоре на дверце заплясали причудливые тени, которые, казалось, пытались сложиться в некий узор… но ни во что не сложились и растаяли.

Просидев эдак около двух часов, Глеб в досаде швырнул на диван подушку. “Слабак! – обозвал он себя. – Бездарь несчастная!”

Глава вторая

В семь утра позвонила Даша. Голос ее звучал бодро и деловито.

– Вы не могли бы сегодня заехать за мной в шесть? Думаю, где-нибудь около девяти вы освободитесь.

– Конечно, Дарья Николаевна, – ответил Глеб. – Никаких проблем.

– Насчет проблем не гарантирую, – пробормотала она, давая отбой.

И тут же позвонил Илья.

– Шолом, – буркнул он мрачно.

– Шолом, коли не шутишь, – улыбнулся Глеб. – Как твои боевые раны?

– Ты не поверишь: рассосались. Можешь со мной встретиться сегодня днем?

– Запросто. О чем пойдет речь?

– О Дашке. Хочу кое-что тебе объяснить.

– Почему ты на это отважился?

– Потому что она совсем сбрендила. Пистолет покупать собралась.

Глеб присвистнул.

– Что за ерунда? Может, это не серьезно?

– Старик, если Дашка сказала… Надо ее знать! – В голосе Ильи прозвучали панические нотки.

– Где и во сколько? – спросил Глеб.

– В четыре возле моего института. Устраивает?

– Да. Диктуй адрес.

Положив трубку, Глеб по-быстрому принял ледяной душ и растерся полотенцем. Его загорелое мускулистое тело стало пунцовым. Перед тем как вскочить в свой “жигуленок”, он успел допить вчерашний кефир.

Первым, кого он встретил в школе, был физкультурник. Теребя седеющий ус, он предложил:

– Покидаем в кольцо после уроков? Или морду кому набьем?

– Лучше б в кольцо, – сказал Глеб. – Только не сегодня.

– С тобой каши не сваришь, – махнул рукой физкультурник и широченными шагами направился в спортзал.

По расписанию Глеб давал по вторникам три сдвоенных урока в восьмых классах. И сегодня, как обычно, уроки эти проходили весьма оживленно. Время, однако, ползло так медленно, что Глебу стало уже неловко столь откровенно поглядывать на часы.

На перемене к нему подошли Гуля Шарипова и Леня Рюмин и с подчеркнутым уважением поздоровались. А супостат их Медведев, напротив, прошмыгнул мимо с гаденькой ухмылочкой, и ухмылочка эта подсказала Глебу наиболее вероятное развитие событий.

После уроков географичка перехватила его на выходе из учительской раздевалки.

– Сегодня хоть придешь? – спросила она, мечтательно глядя в пространство. – Я ужин приготовлю. А то питаешься черт-те как.

– Готовь. – Глеб украдкой хлопнул ее по аппетитному задку. – Приду где-то после девяти.

– А пораньше – никак? – закапризничала было Галина, однако ей помешала бесшумно возникшая завуч.

– Глеб Михайлович! – обрадовалась она. – Хорошо, я вас поймала! Завтра после уроков Иван Гаврилович ждет вас у себя в кабинете.

Глеб церемонно поклонился.

– Всенепременнейше буду. Прикажете явиться во фраке? Завуч с достоинством поправила косу на затылке.

– Не понимаю, к чему этот тон?

Глеб застегнул “молнию” на куртке.

– Зинаида Павловна, вы можете жаловаться в ООН, можете обложить меня красными флажками – все равно я буду приходить в джинсах.

– Но, Глеб Михайлович, при чем тут…

– Все, голубушка. До завтра, я спешу. – С этими словами Глеб распахнул дверь и вышел из школы.

Завуч растерянно посмотрела на географичку.

– Галина Даниловна, что он имел в виду? Директор хочет поговорить с ним о вчерашней драке с подростками. При чем тут джинсы?

Географичка пожала плечами.

– Не знаю, Зинаида Павловна… Говорят, вы настучали… пардон, доложили Ивану Гавриловичу о неподобающей одежде учителя французского.

– Я? – удивилась завуч.

– Так говорят, – пробормотала географичка, поспешно удаляясь.

Зинаида Павловна посмотрела ей вслед.

– Я настучала?! Извините, по этому ведомству я пока не прохожу! – возмутилась она и, зайдя в раздевалку, хлопнула дверью.

Приближаясь к своему “жигуленку”, Глеб заметил трех коротко стриженных парней в штанах и куртках “адидас”. Парни вылезли из бордового “вольво” и с решительным видом направились к нему. Глеб со вздохом убрал в карман ключи от машины. Здоровяк с четырьмя золотыми зубами на верхней челюсти буркнул:

– Поедешь с нами.

Два его дружка молча жевали жвачку. Глеб деловито уточнил:

– Прокатиться?

– Ну, – кивнул златозубый.

– Не поеду, нет времени, – сказал Глеб.

– Ты француз? – уточнил в свою очередь златозубый.

– Ну, – кивнул Глеб.

– Поедешь, – сказал здоровяк. – Без понтов. Двое жующих встали у Глеба по бокам.

Глеб с опаской взглянул на окна школы.

– Ладно, – согласился он. – Минут за двадцать, думаю, мы управимся.

Он подошел к “вольво”, топча хлюпающий снег. Парни вели его толково: двое по бокам, один сзади. Жующие распахнули задние дверцы и, усадив Глеба посередке, стиснули его, опять же, с двух боков. Златозубый занял место водителя.

– Ага, мы быстро, – подтвердил он. – Пустырь тут есть. Глеб вспомнил ухмылочку Медведева из 9-го “А”.

– Значит, это ваших писунов я вчера отшлепал?

– Ну, – кивнул златозубый. – Зря ты сунулся, француз. Придется теперь тебя отмудохать. А то пацаны уважать не будут.

Это уже было похоже на речь. Глеб усмехнулся:

– Звать-то тебя как, уважаемый?

– Меня-то? – Златозубый глянул на него через плечо. – Сильвестр. А фамилия Сталлоне. Может, слыхал?

Двое жующих по бокам Глеба заржали.

– Слыхал, – ответил Глеб. – Приятно познакомиться.

– Ну, – подмигнул в зеркальце златозубый. – А тебя как зовут? На кого страховку выписывать?

Двое жующих снова заржали. Резким рывком освободив руки, Глеб обнял своих конвоиров за бычьи шеи. Смех оборвался. Парни дернулись и обмякли. Уронив их на спинку сиденья, Глеб ухватил златозубого за уши и слегка рванул на себя. Тот взвыл, не успев понять, что случилось.

– Обратно вези, – скомандовал Глеб.

– Ну па-адла!… – простонал злосчастный Сильвестр Сталлоне, однако после очередного рывка за уши тут же заткнулся.

– Зови меня просто Француз, – предложил Глеб.

Бордовый “вольво” развернулся и помчался назад к школе. Конвоиры на заднем сиденье валялись в отключке, а управляемый за уши водитель сопел от злости, но глупостей не делал.

– Все, б…, приехали, – прохрипел он, затормозив около дряхлого “жигуленка” цвета “беж”.

– Вот видишь, за двадцать минут управились. – Глеб отпустил уши водителя и перелез через приходящего в себя конвоира.

– Я тебя урою, падла! – пообещал златозубый. Уши его распухли, глаза налились кровью.

Поставив ногу на тротуар, Глеб обернулся.

– Я могу убить тебя хоть сию минуту. Государства я не боюсь, а жизнь тебе подобных для меня лично никакой ценности не имеет. Но я тебя отпускаю. Спросишь, почему?… А черт меня знает! Пока! – Глеб выбрался из машины.

– Скоро встретимся! – выкрикнул златозубый. Обернувшись, Глеб вновь приоткрыл дверцу.

– А коли встретимся, друг Сильвестр, падай и смирно лежи на брюхе: это твой шанс.

Он сел в свой “жигуленок” и, сорвавшись с места, укатил.

– Я тебя урою, – повторил златозубый без всякой, однако, убежденности.

Один из парней на заднем сиденье оклемался и, тараща глаза, возобновил жевание.

– Чем он мне врезал? – виновато спросил незадачливый конвоир.

Златозубый вперил в него угрюмый взгляд.

– Хером.

– Нет, без понтов?

– Гадом быть: твоим собственным.

Обменявшись парочкой ругательств, дружки уставились каждый в свое окно. И бордовый “вольво” отъехал от школьного двора.

Возле грязновато-желтого здания института, среди бестолкового студенческого гомона, Илья выделялся, как монумент, своей отрешенностью и спокойствием. На нем были нелепая шапка с кожаным верхом и вышедшее из моды пальто, которые, безусловно, лишь подчеркивали его монументальность.

– Заседание кафедры перенесли на полпятого, – проворчал он, усаживаясь в машине рядом с Глебом. – Так что давай в темпе.

– Я весь внимание, – ответил Глеб, включая обогреватель.

Илья чуть покашлял, подергал свою курчавую бородку и наконец выпалил:

– Дашка взялась сама расследовать убийство Самарской. Она уверена, что милиция никогда ничего не раскроет и…