Олег Авраменко - Реальная угроза

– Гм. Ради шутки подать заявление в ВКС. Меня бы не приняли.

– Верно, не приняли бы. Но не прогнали бы пинком под зад, не сказали бы: «Проваливай, нам не нужен сын путчиста». Нет, ничего подобного. Твое заявление дошло бы до министра обороны, а тот позвонил бы нашему адмиралу и сказал: «Здесь щенок Шнайдера, просится на военную службу. Забирайте его к себе, в ваше фашистское логово».

– Вы уверены?

– Я это знаю. Был уже прецедент с сыном одного из ближайших соратников твоего отца. Там, правда, было попроще, парень рвался в космическую пехоту. Его зачислили в нашу десантную службу. Вот так. – Павлов встал. – Это все, сублей. Я больше не хочу слышать ни слова об адмирале Шнайдере. Он остался в прошлом. А вы думайте о настоящем и будущем. Понятно?

– Так точно, сэр! – ответил я.

Был уже поздний вечер, когда я вошел в вестибюль своего многоквартирного дома. Втайне я надеялся повстречать кого-то из знакомых жильцов, чтобы покрасоваться перед ними в новенькой форме, но, к моей досаде, ни в самом вестибюле, ни в лифте никого не было.

Впрочем, особо я не огорчился. Главное, что дома меня ждала Элис. Я позвонил ей еще с базы, однако решил не портить сюрприз и ничего, конкретно не сообщил – лишь то, что меня приняли на службу. Предложение отметить это событие в компании ее подружек я отклонил и сказал, что хочу разделить радость только с ней одной, не устраивая никаких шумных оргий. Она с энтузиазмом согласилась.

Поднявшись на лифте, я открыл дверь своей квартиры – там было темно, хоть глаз выколи. Но это не застало меня врасплох. Я знал, что последует дальше, и на ощупь прошел в гостиную.

Вспыхнул свет, грянула музыка – правда, на сей раз не «С днем рождения!», а гимн Астроэкспедиции. Стены и потолок гостиной были украшены серпантином, посреди комнаты стоял празднично накрытый стол, а рядом – Элис в своем восхитительном голубом платье с блестками.

А вот дальше все пошло не по ее плану. Вместо того чтобы захлопать в ладоши и произнести что-нибудь подобающее случаю, Элис изумленно уставилась на меня, потом тихо ахнула и ткнула пальцем в мои погоны:

– Это… это не шутка?

– Нет, – с широкой улыбкой ответил я, наслаждаясь произведенным эффектом. – Никаких шуток. Перед тобой суб-лейтенант Эриданского Астроэкспедиционного Корпуса. Честь имею, мэм! – И я лихо козырнул.

Элис бросилась ко мне и крепко обхватила руками мою шею.

– Поздравляю, Саша! Поздравляю… Но как?.. Что?.. Нет, не сейчас, не сразу. Садимся ужинать, и ты мне все расскажешь.

Мы устроились за столом, зажгли свечи и погасили верхний свет. К тому времени гимн Астроэкспедиции доиграл, и в гостиной воцарилась мягкая тишина, удивительно гармонировавшая с трепетным светом свечей.

Мы выпили по бокалу шампанского, и я выложил Элис несколько отредактированную версию событий, в которой отсутствовало любое упоминанием о моем отце. Она слушала меня с сияющим взглядом, а когда я начал рассказывать о прохождении аномалии, даже стала повизгивать от восторга.

– С ума сойти! Ты управлял настоящим фрегатом! Тебя взяли в летную команду… Ты ведь не младший пилот?

– Младших у нас нет совсем. Есть трое старших – первый, второй и третий, они возглавляют три летные группы, есть также старший навигатор, а остальные – просто штатные пилоты. Все они, как и я, суб-лейтенанты. Если корабль отправится в длительную многонедельную экспедицию, то нашу службу доукомплектуют еще одной летной группой, тогда появится и четвертый пилот. Но принципиальной разницы между штатными и старшими пилотами в Астроэкспедиции нет. Там даже принята практика, что каждый из штатных пилотов должен по меньшей мере час в неделю проводить за штурманским пультом.

– А какой у тебя будет постоянный пост?

– Еще не решено. Однако думаю, что помощника штурмана. Хотел бы я стать штатным оператором погружения, но вряд ли получится. Как бы то ни было, я новичок, и мне самое место под крылышком у штурмана.

– Все равно здорово! Ты просто молодчина, Сашок. Всех переплюнул. – Тут в глазах Элис зажглись озорные огоньки. – Представь, какой фурор ты вызовешь на посвящении первокурсников.

Я представил и аж зажмурился от удовольствия. По традиции нашего колледжа в первый день учебного года выпускники производят посвящение в курсанты новичков, вроде как передают им эстафету. И я единственный явлюсь на церемонию в офицерском мундире – не кадет, не уорент, а настоящий офицер, притом даже не мичман, а суб-лейтенант! Кое-кто из моих бывших сокурсников просто лопнет от зависти.

– А какая рожа будет у Педерсена! – мечтательно продолжала смаковать Элис. – Он же прямо на месте обделается.

Ральф Педерсен был внуком председателя правления старейшей из космических компаний нашей планеты «Октавия Астролайнз». Он учился так себе, средне, но напропалую хвастался, что недолго засидится в стажерах, а лет через пять и вовсе станет капитаном пассажирского лайнера. Впрочем, в последнем я сомневался. Если его дед сумел стать председателем правления, то он далеко не дурак и должен понимать, что лайнер под командованием его внучка будет летать без пассажиров, потому что все страховые компании планеты дружно откажутся страховать эти рейсы.

Представшая перед моим мысленным взором картина была просто восхитительна. Правда, тут могла возникнуть одна заминка.

– Не знаю, получится ли. Учебный год начинается через месяц с лишним. Мне дали две недели увольнительной, чтобы я мог уладить все свои дела. А потом – сборы перед экспедицией. Не знаю, сколько они продлятся, но если к тому времени я еще буду на Октавии, то, конечно, попробую отпроситься.

– И надолго вы улетаете? – немного погрустнев, спросила Элис.

– На несколько месяцев. Это все, что я знаю. Ни о цели экспедиции, ни о точных сроках нам пока не сообщили.

– Я буду скучать по тебе.

– Я тоже, – искренне ответил я. – Но сейчас мы вместе, давай не думать о грустном. Потанцуем?

– С удовольствием.

Мы включили музыку и закружили в танце. В настоящем танце, а не так, как это делает большинство людей, которые просто двигаются в обнимку в такт музыке. Элис обожала танцевать и научила меня. К собственному удивлению, я оказался способным учеником.

Моя рука обнимала гибкую талию Элис, я вдыхал душистый аромат ее волос, от выпитого шампанского у меня слегка кружилась голова. Я держал в объятиях прелестную девушку, которая почти пять лет жила со мной… но только лишь жила. Когда мы поселились вместе, то твердо договорились, что будем просто друзьями. Мы стали хорошими друзьями, самыми лучшими друзьями, у нас почти не было секретов друг от друга, но существовала одна тема, на которую было наложено негласное табу. До сих пор я неукоснительно соблюдал его…

– Элис, – произнес я, когда музыка умолкла и мы остановились. – Только не обижайся, пожалуйста… Я хочу спросить: у тебя были парни?

– Были, – кивнула она. – И сейчас иногда бывают. Но очень редко и, конечно, не у нас дома. Не потому, что я хочу их, а просто… ну, как бы для поддержания своего женского реноме.

– А я… – Я покраснел от смущения. – Я не гожусь? Хоть на один раз.

Элис обняла меня, уткнувшись лицом в мое плечо.

– Ты прелесть, Саша. Ты такой замечательный… Но мы живем вместе, и один раз у нас не получится. Потом будет еще и еще – пока это не войдет в привычку.

– И чем плоха такая привычка?

– Мы больше не будем друзьями, а настоящих любовников из нас не получится. Я очень люблю тебя как друга и брата, но не смогу полюбить тебя как мужчину. Вся моя чувственная любовь принадлежит девушкам.

– Моя тоже.

Элис подняла голову и грустно улыбнулась:

– Вот именно. У нас с тобой слишком схожие вкусы.

Через три дня у Элис случились крупные неприятности.

Как оказалось, компания «Гелиос» в последнее время балансировала на грани банкротства, и в конце концов, во избежание финансового краха, ей пришлось объявить о предстоящем закрытии нескольких филиалов, в том числе и на Октавии. Таким образом, Элис получила уведомление об Увольнении еще до того, как приступила к работе. В представительстве «Гелиоса» ей вернули диплом и вручили гарантийное письмо, согласно которому компания освобождала ее от любых обязательств, связанных с оплатой ее обучения в колледже.

Теперь Элис была совершенно свободна, но радости от этого не испытывала. Пару лет назад она со своими показателями без проблем устроилась бы в какую-нибудь другую космическую компанию, но сейчас у нее был один путь – на военную службу.

– Я не хочу туда, – мрачно твердила она, забравшись с ногами в кресло и допивая уже вторую рюмку коньяку. – Это не для меня. Там не любят таких… таких, как я. К тому же я ненавижу военную муштру. Разумная дисциплина, как в гражданском флоте или в Астроэкспедиции, это одно дело, но жизнь, целиком подчиненная уставу… Нет, не хочу!

Что же касается меня, то я оказался в таком же положении, в каком находилась сама Элис еще неделю назад, когда я неприкаянно метался в поисках работы, а она была не в силах мне чем-либо помочь. Правда, я обыгрывал в голове одну мысль – обратиться за помощью к Гонсалесу, ведь собирался же он каким-то образом устроить меня в «Интерстар», если бы с Астроэкспедицией ничего не получилось. Но по зрелом размышлении я понял, что это бесполезно. Гонсалес не сделает для Элис того, что мог бы сделать для сына адмирала Шнайдера. Даже если я очень-очень попрошу его, даже если стану заклинать именем моего отца – он скорее всего пообещает, а через пару дней позвонит и скажет: мол, извини, сынок, дело не выгорело…